Екатерина Соловьева - Ведьма 2

— Я хочу, чтобы ты передала мне часть своей Силы.

От такой наглости я задохнулась, даже не сразу найдя, что ответить.

— Милый, ты в своем уме? Тебя лишили всей магии. Ты — преступник, и я об этом знаю. Я не собираюсь ничего тебе отдавать.

— Секс, меня устроит секс. Один сеанс любви, и я черпну сил из ноосферы. Ты не можешь отказать своему Мастеру в такой малости. Дело в том, что рядом больше ни одной женщины, — он говорил это с таким высокомерным и пренебрежительным видом, что меня чуть не вывернуло от отвращения.

Подумать только, он совсем не изменился. Он до сих пор считает, что весь мир должен лежать у его ног, а все желания выполняться по первому требованию.

— Мирослав, иди спать. Тебе действительно надо набираться сил.

Произнеся это, я повернулась к нему спиной, намереваясь снова улечься спать. Он вдруг сделал резкое движение ко мне, грубо хватая меня за плечи. Я обернулась к нему:

— Слава, иди, оставь меня в покое.

Неужели он не понимает, что если я просто посильнее толкну его, он кубарем полетит на пол. А если уж мне придет в голову употребить магию, он будет приходить в себя несколько дней. Он столько времени высасывался паразитами, его силы по сравнению с моими, как у грудного младенца. Но он все крепче прижимал меня к себе, грубо сдергивая мое парео. Его глаза замерцали, и в глубине зрачка появился все тот же странный изумрудный свет. Он разгорался все сильнее и сильнее, и я завороженно глядела на него и не могла оторваться.

— Отойди от нее! — голос Влада привел меня в себя.

Я шарахнулась в сторону, налетела спиной на шаткий столик и улетела на пол, сосчитав головой все дверцы на доисторическом кухонном шкафчике. Когда искры в моих глазах потухли, я села, потирая ушибленный затылок. Диспозиция, которая предстала моему взору, мне очень не понравилась. Влад с раскинутыми руками был прижат спиной к стене, а Мирослав стоял над ним, и страшный зеленый свет из его зрачков приближался к лицу моего любимого. Плохо соображая, что делаю, я прыгнула между ними. Изумрудный свет, словно кислота, обжег мне плечо и потек вниз по руке и обнаженному боку. Я взвыла и закрутилась на полу. Влад, снова обретший возможность двигаться, не думал о гуманности. Он просто шарахнул брата пульсаром со всей мощностью, на которую был способен. Мирослав, не издав ни единого звука, рухнул навзничь. К нам уже бежал Ратмир, сплетая заклинание обездвиженности. Влад перевернул меня, изучая повреждения. Мое тело с левой стороны было покрыто отвратительными кровоточащими ранами. Я завыла уже не от боли, а от ужаса. Понятно, что каждая женщина трясется за свою внешность. О, боги, неужели я останусь обезображенной навсегда? Влад явно пребывал в шоке. Он смотрел на меня и не мог пошевелиться. Ратмир как следует ткнул его в спину, но любимый все равно не реагировал. А я мечтала только о том, чтобы потерять сознание, ничего не видеть и не чувствовать. Ратмир начертил надо мной формулу, подхватил на руки и поволок к реке.

Он положил меня в воду, сплетая одно за другим заклинания и призывая духов Воды помочь мне. Периодически выныривая из забытья, я пыталась помогать ему, пришептывая приговоры. Я видела духов. Они кружили над мои боком, пытаясь что-то сделать, но я уже знала, что все бесполезно. Они не смогут мне помочь. Лично я не знала этот вид колдовства. Ясно, что Мирославом управляет кто-то извне, но что это за дьявольская магия? Я всегда была любознательной ученицей и перечитала множество книг, но даже упоминания о чем-либо подобном не видела.

Все, что удалось добиться Ратмиру при взаимодействии с духами Воды, только того, что боли я не чувствовала. Выйдя на берег, я завернулась в парео, стараясь не смотреть на свое тело. Обреченно вздохнув, я поплелась обратно к дому. Думать не хотелось ни о чем. Мы нашли Влада сидящим у восточной стены дома. Любимый умчался в Астрал, искать лекарство для меня. Меня даже обрадовало это обстоятельство, я не хотела, чтобы он смотрел на меня. Представив, что ему придется каждую ночь касаться исковеркавших мое тело шрамов, и при этом изображать, что это доставляет ему удовольствие, чтобы не расстроить меня, я разрыдалась. Я не хочу, чтобы он видел это, никогда. Я никогда не позволю ему до себя дотронуться.

Влад вернулся в тело спустя несколько часов. Ратмир хлопотал над Мирославом, который никак не хотел приходить в себя. Руславчик колдовал над моим израненным боком, предварительно обработанным лекарственными отварами. Малыш вливал в меня целительную энергию, стягивая раны и выравнивая поврежденные ткани. Язвы быстро зарастали, что, впрочем, не делало их вид более привлекательным. Влад хмуро воззрился на нас, поглаживая меня по голове. Я оттолкнула его:

— Не смей смотреть на меня.

Он только покачал головой, не желая уходить.

— Я узнал, что это за волшебство. Древнее, тайное, ужасное. Где-то здесь поблизости древний маг, возможно один из тех, тайных покровителей Мирослава. Мы должны его найти и заставить излечить тебя и отпустить моего брата. Ты не должна отчаиваться, девочка. Любая проблема решаема. И уж совершенно точно ты не должна меня сторониться. Я люблю тебя и обязательно тебе помогу.

Я всхлипнула и рассказала ему о темной силе, которая два раза являлась мне.

— Он где-то здесь, в лесу. Я чувствую его, и он меня ненавидит. Я должна пойти к нему и сделать то, что он хочет.

— Ты никуда не пойдешь одна. Мы должны вызвать помощь. И пока они не приедут, ты не будешь покидать территорию защитного круга.

— Я все равно сделаю по-своему, и ты это знаешь.

— Значит так, дорогая. Я говорю, ты делаешь. Я твой мужчина, и ты будешь меня слушаться. Я не предлагаю никаких вариантов, ты просто подчиняешься, и все. Тебе понятно?

Я торопливо отвела глаза. Конечно, мне понятно. Я буду делать все, что он скажет. Но здесь дело касалось конкретно меня. Совершенно очевидно, что Мирослав уполномочен уничтожить именно меня. И я не собираюсь подвергать опасности никого из своих близких. Хотя, конечно, помощью Рады стоит воспользоваться. Чтобы мои дети и Влад были под присмотром.

Любимый попытался осмотреть мой бок, но я резко воспротивилась. Нет, никогда, я не хочу, чтобы он видел свою красивую и нежную девочку в таком ужасном виде. Ну и что, что он любит меня? Посмотришь на такую красоту в течение некоторого времени, и вся любовь быстро трансформируется в отвращение.

— А если бы я был весь в ранах, ты бы испытывала ко мне отвращение?

Я отвернулась. Соединение дало ему возможность читать мои мысли. С этим надо что-то придумать. Он не должен знать все, что когда-либо придет в мою светлую голову.

— Ты мужчина. Мужчину шрамы украшают. И потом, я так тебя люблю, что все это не имело бы никакого значения.