Екатерина Соловьева - Ведьма 2

— Благодарю, — прошептала я в восторге.

— Я могу присутствовать на вашей свадьбе, несравненная Надежда?

— Конечно, еще бы. Вы сделали мне такой царский подарок.

— Да нет, — засмеялся он. — Царским будет следующий.

Он начертил какой-то знак над головой сидящего у меня на руках Бажана. Малыш глубоко вздохнул, и я увидела произошедшие с ним метаморфозы. Сила стремительно заполняла его энергетическое поле, интенсивно меняя цвет свечения. Я застыла в немом изумлении. Иритсен царственно кивнул мне:

— Раз уж этому ребенку предстоит жить в такой необычной семье, пусть он тоже будет иметь магические способности, ведь его родители тоже были волшебниками. Не стоит благодарности, Надежда.

С этими словами он отвернулся от меня, хлопнул Светлану по плечу и исчез вместе с ней, не дожидаясь проявления моего восхищения.

Шатер над нашими головами испарился. Мы еще несколько секунд смотрели с мальчиками друг на друга, потом я отмерла и повела всех к стоянке такси. Мы возвращались домой.

За день до церемонии я уже мало, что соображала, от усталости. Родители отпустили нас с Владом, и мы уединились в маленькой гостинице на окраине города.

Нежась в его объятиях после бурного изъявления чувств, мне вдруг пришло в голову его спросить:

— Слушай, а ты вообще крещеный? А то мы завтра венчаться собираемся, ты помнишь?

Он перевернулся на живот, сложил ладони под подбородком и счастливо зажмурился. Я перебирала его темные волосы, то пропуская их между пальцами, то накручивая отдельные прядки на верхнюю фалангу. Влад только что не мурлыкал от удовольствия. Он подтянулся на руках, придвигаясь ко мне ближе, и расслабленно привалился щекой к моему бедру.

— Представляешь, меня крестил прадед.

— Вот как? — удивилась я. — А я думала, что у тебя нет никаких родственников.

— Ну, я же до трех лет жил с родителями. Дед отца тогда совершил невероятное, по нашим представлениям. Он добровольно отказался от использования магии, принял христианство и тогда же окрестил меня. Потом он даже ушел в монастырь. Он вообще считал, что колдовство это ненормальность, вот и отправился замаливать грехи всего рода. Так что я крещеный, девочка моя. Ну, а тебя кто крестил?

— Родители увезли меня в какую-то деревню и в местной церкви окрестили. Я даже кое-что помню, мне было лет восемь.

— Значит, теоретически, мы вполне можем венчаться.

— Ты действительно уверен, что хочешь этого? — заглянула я ему в глаза.

— Я так люблю тебя, что мне нужны все возможные гарантии нашей встречи в вечности.

На этих словах его тренированное тело ловко скользнуло под мое, он перехватил меня за талию, и я неожиданно оказалась на нём.

— Опусти меня сейчас же, — возмутилась я, но он только засмеялся в ответ.

Мы немножко повозились, а потом волна желания опять накрыла нас. Его ласки становились все откровенней и настойчивей, я отвечала тем же, и вот уже мы снова вместе, растворяемся друг в друге.

Я рассказала ему о подарке Древнего, когда мы возвращались домой. Он медленно вел машину, а я, подтянув колени к груди, устроилась на сиденье, разглядывая его красивый профиль. Конечно, я не стала посвящать его в предысторию появления Иритсена, просто соврала, что вызвала Древнего от скуки. Я очень надеялась, что мои юные мужчины случайно ему не проболтаются о появлении Светланы, и он не сумеет прочитать мои мысли. Меня мучила совесть из-за того, что приходится лгать и скрывать информацию от любимого, но сказать правду я не могла. Он был добрый и великодушный, но покушения на меня и детей он не простил бы Светлане никогда. Он просто убил бы ее, не позволив Старейшинам вершить свой суд. Это повлекло бы за собой весьма трагические последствия. Я не говорю уж о чувстве вины, которое непременно пришло бы к нему рано или поздно, но маг, убивший другого мага, несет всю жизнь на себе этот страшный груз. Такие маги, как правило, не достигают гармонии, к ним начинают "прилипать" отрицательные энергии, всякие потусторонние паразиты, а жизнь их заканчивается бесславно и бессмысленно. Яркий пример тому — Идан, отец Мирослава. Я не хочу, чтобы мой главный в этом мире мужчина вот так провел свою жизнь. Я лучше скрою от него некоторые поступки некоторых людей, тем более, что у меня пока нет основания не доверять Древним. И раз Иритсен обещал нейтрализовать Светлану, значит, так оно и будет.

Неожиданно, подарок Бажану Силы не обрадовал Влада.

— Он сделала ему разрыв судьбы. У мальчика изменились все линии вероятностей. Вообще-то, никто не имеет право вмешиваться в судьбу человека.

— Но они же Древние, именно они вершат все дела на Земле, — возразила я.

— Они только наблюдатели, не забудь. По крайней мере, именно с этой целью их кто-то сюда направил. Не думаю, что мальчик будет счастливей после такого подарка.

— Это я виновата, — расстроилась я.

Любимый погладил меня по щеке.

— Ты не знала. Но теперь получается, что они, благодетели, вроде бы сделали тебе такой щедрый подарок, и могут что-то ожидать от тебя взамен.

Я испугалась:

— Но я ничего не могу им предложить. У меня нет ничего, чего бы они не могли взять задаром.

— Может быть, когда-нибудь и будет, — задумчиво протянул он. — Но ты раньше времени не переживай. Пока еще не о чем.

Он подмигнул, потянулся ко мне, отчего машина ощутимо вильнула, и припал своими ненасытными губами к моему всегда его жаждущему рту. Мотор все-таки пришлось заглушить. Минут десять мы самозабвенно целовались, но потом все же пришлось оторваться друг от друга и ехать домой, так как от венчания нас отделяла только ночь, а было еще столько дел, да и выспаться нам бы не помешало.

Всей семьей мы возвращались в Россию. Венчальная неделя пролетела на одном вдохе.

Все прошло, как и задумала Ма — прекрасно, торжественно и очень утомительно. От обилия красок, людей, от постоянной музыки, от беспрестанных воплей "горько", мелькания официантов и фотографов, и вообще, от всей этой канители. К вечеру у меня разболелась голова, чего, в принципе, не могло произойти с магом, если, конечно, на него не воздействуют волшбой. Мы честно в течение дня соблюдали все ритуалы, но когда Влад увидел мой бледный вид, то просто навел морок на всех присутствующих, и мы улизнули в сад. Нам удалось пробыть наедине ровно десять минут, после этого перед нами из зарослей появились счастливые мордашки наших детей. Мы облегченно вздохнули. Все-таки не гости, половину из которых мы вообще видели впервые. За детьми из-за деревьев возникли Дена и Рада, то есть побыть семьей нам опять не удалось. Дена предприняла попытку вернуть нас к гостям, но я уже была так измучена, так умоляюще смотрела на всех окружающих, что Рада, снисходительно махнув рукой и шепнув: "Бегите, прикроем!", все же отпустила нас.