Цокто Жигмытов - Хроники Земли Простой

— Доброе утро! — бодро сказал маг. На взгляд юноши, слова эти были исполнены злой иронии, ибо ночёвка в лесу без костра приводит к массе малоприятных ощущений при пробуждении.

— Доброе утро, — ответил юноша, с кряхтением встал и потянулся.

— Как твоё имя? — спросил маг, жуя. — Делить трапезу с незнакомыми людьми неприлично.

И тут юноша немного мага удивил. Он поклонился и… И ничего не сказал. Было видно, что раздирают его какие-то сомнения, и вид у него был словно у человека, пытающегося, ну скажем, по памяти прикинуть, как повлияет повышение торговой пошлины на ввоз пшеницы в Ортаск на цену кузничных изделий в Пемолюксе.

— Микки Спиллейн, — сказал он наконец. — Ученик лекаря.

— Отлично, — сказал маг и кинул юноше небольшой, основательно промаслившийся, бумажный свёрточек. — Меня зовут Хромой Сом. Хромой — это имя. Маг Вентаны, второй гильдии. Тридцатая волна, к вашим услугам.

Своё имя и реквизиты маг произнёс с удовольствием, что говорило о том, что магом второй гильдии он стал недавно. Так сказать, не испарилась ещё прелесть новизны от повышенья статуса.

Юноша призадумался. Слава о магах Вентаны шла далеко. Отчасти по причине нескромности самих магов, не устававших хвалить на всех перекрёстках свои возможности, отчасти оттого, что маги Вентаны и в самом деле знали множество могущественных заклинаний как против, так и для различных напастей, например, столбняка. Микки Спиллейн мог бы долго и полезно думать на эту тему, но голод, как это часто бывает в жизни, победил. Юноша развернул свёрток, обнаружил там два куска хлеба, обильно переложенных ломтями жареного мяса с разнообразной зеленью, и немедля приступил к завтраку.

— И что мы будем делать дальше? — спросил он, мощно работая челюстями. Приятно было посмотреть, как он кусает, жуёт и проглатывает.

Мага немного удивило это "мы".

— Я держу путь в земли ортасков, — сказал он. — Если хочешь, можешь идти со мной.

Полдень застал наших путников на дороге, ведущей в Северный Ортаск. Оба находились в некотором противоречии с окружающей их обстановкой. Северный Ортаск был в ту пору цветущим местом. Поля, луга, реки, небо синевы необыкновенной — всё выдавало в нём край богатый и ухоженный. Яркое майское солнце ласково светило на землю. Кругом царила истинная благодать. Но путники наши всей этой благодати словно не замечали, каждый, впрочем, по своей причине.

Ученик лекаря чувствовал себя очень неудобно, поскольку гномья одежда была ему одновременно и коротка, и широка. Вдобавок гномий топор сильно оттягивал руки. Это был последний из семи топоров, захваченных с собой в дорогу Микки утром. Шесть из них, беспощадно брошенные, уже украшали своим видом придорожные канавы Северного Ортаска. Всё это злило его чрезвычайно.

Маг тоже чувствовал себя несколько не в своей тарелке. Мужу взрослому и состоявшемуся полагается размышлять о вещах серьёзных, и где-то даже философических. О бренности, о смерти, о предназначении. Сома же с некоторых пор не покидало ощущение, что жизнь проистекает как-то уж слишком размеренно, и душа его просила чего-то иного, но по всем признакам эпоха ему досталась небойкая, в чём-то даже унылая, устаканенная такая эпоха.

Нет, были какие-то вести с сопредельных территорий. Королевство Пемолюкс, граничившее с Вентаной на северо-западе и являющееся на данный момент союзником, поразил кризис власти. Старому королю было пора на каникулы, а сменщик пропал незнамо куда. Из-за восточного моря от моряков пришел слух о могущественной морской державе под названием Ольхинда, стране узкоглазых людей. За Чертой, в трёх днях пути, говорили моряки, лежит эта страна, многолюдна и степна, и живут там узкоглазые люди, воинственные и бесстрашные. Придумают же такое, усмехнулся маг — узкоглазые люди. Про Восточное море можно врать что угодно, Черта всё стерпит. На юге полчища саранчи частично пожрали посевы. Население роптало, южным областям грозил голод. Поговаривали, что тут не обошлось без южных волшебников-варваров, дескать, именно они натравили на Южный Ортаск саранчу; варварами их прозвали не за то, что он были другого племени или языка, а за полную неразборчивость в экспериментах и потому, что они имели скверную привычку затевать оные без предупреждения. Люди требовали вмешательства нормальных магов, то бишь Вентаны, а пока гоняли саранчу подручными средствами.

Но всё это были вести знакомые и где-то даже рутинные. Душа мага просила настоящих потрясений, и по Северному Ортасскому тракту он шагал в состоянии лёгкой печали, нимало не подозревая, что до начала приключений осталось всего ничего.

в которой читатель знакомится с гвардейцами Ортаска; ученик лекаря проявляет неучтивость, ссорясь с неким стариком; появляются боевые свиньи ортасков; и происходит сражение у Белой Реки

— Скоро Северный Ортаск. До заставы пара лат осталась.

Это была первая фраза, произнесенная Хромоем Сомом (в имени "Хромой Сом" слово "Хромой" хоть и пишется также как и прилагательное "хромой", тем не менее таковым не является. Как, например, в имени "Псой". — Прим. авторов) после почти двух часов молчания. Ученик лекаря остановился, словно громом поражённый. Несколько мгновений он смотрел на мерно удаляющуюся спину Хромоя Сома, затем бегом догнал его и некоторое время шёл молча. Лицо его отражало сложную гамму чувств. Собственно чувств было всего два — спросить или не спросить, но кто сказал, что они не могут составить сложную гамму? Маг, спинным мозгом ощутивший, что за спиной его имеет место быть нечто не совсем обычное, обернулся.

— Что? — спросил он, слегка озадаченный выражением лица юного Спиллейна.

— У нас будут проверять документы?

— Обязательно! — бодро ответил маг. — На заставе посмотрят твою подорожную, или паспорт, или гильдийный билет, или что там у тебя есть, поставят печать… Постой, уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя нет документов?

Юноша скорбно кивнул.

— Конечно же, я сам должен был догадаться! — воскликнул маг. — У тебя и карманов-то не было…

Юноша удрученно помолчал, теребя складки гномьего плаща, затем тихо произнес:

— Дьявол.

— Что?! — магу показалось, что он ослышался.

— Дьявол! — выкрикнул Микки, бросил топор и разрыдался. Слезы катились по его запыленному лицу и, оставляя на нем светлые дорожки, падали на дорогу. Там, где они падали, тут же прорастали кустики картофеля. Маг присел на корточки, потрогал кустики, понюхал цветок, зацветшего уже картофеля.

— М-да, — сказал маг и почесал в затылке. — И давно это у тебя?

— С детства, — мрачно сказал ученик лекаря.

— Ну что ж… — сказал маг и ещё раз почесал в затылке. — Пойдём дальше.