Цокто Жигмытов - Хроники Земли Простой

— Дорогая! — взревел меченосец ужасным голосом, от негодования перейдя на благородный слог. — Что сие значит?

— А что я? — вздорным тоном отозвалась Аманда, пока все остальные, испуганно моргая, смотрели на меченосца. — Я как раз всё делаю, как ты велел, то есть помогаю Белинде!

— Но я-то сказал, чтобы Белинда собирала вещи, а не плела веночки, а ты ей помогла! — проревел меченосец.

— Знаешь, милый, — вздохнув, отвечала храбрая девушка, — я делаю, что ты мне сказал, и всегда буду так делать, потому, что люблю тебя, а ты кричишь на меня, будто это я виновата в том, что Белинда собирает цветочки, хотя что плохого в том, чтобы собирать цветочки, боже, какая я несчастная, у всех мужья как мужья, лишь мой только и умеет, что мечом махать, да на меня орать…

На этом монолог Аманды был прерван. Взбешенный меченосец, не тратя лишних слов, щедро раздавая оплеухи и затрещины, в считанные мгновения добился того, чтобы вещи были собраны, после чего снова разбросал багаж, и теми же немногословными методами заставил всех вторично багаж собрать. После этого все, включая боевых свиней, бегали по лесу и собирали дрова для того, чтобы научиться тушить костер быстро и без проволочек. Все попытки мятежа беспощадно подавлялись, причём делал это Эрвин мастерски, творчески подходя к каждому отдельному случаю. Белинда получала затрещины, Аманда — шелбаны, Микки получал по заднице плашмя мечом, и это было обиднее всего, потому что меч был его собственный. Бэйбу, Буйбу и Бойбу хватило угрозы лишения ленточек. Последним аккордом учений стало введение Эрвином чрезвычайного положения с преобразованием "этого сброда" в военный отряд с назначением Эрвина командиром.

Если бы Эрвин знал, к каким последствиям приведет эта реформа, он бы трижды подумал, но что делать, трижды прав был великий ортасский сказитель Шер: "нам не дано предугадать значения невинных флиртов, и тягостных последствий спирта нам не дано заране знать".

Но мы отвлеклись.

В общем, нет ничего удивительного в том, что в полдень наши друзья… Впрочем, друзьями их теперь было назвать сложновато… Назовем их так — друзья и Эрвин! (Мастерски выкрутились! — Прим. авторов) В общем, в полдень, когда друзья и Эрвин выступили, дисциплина среди друзей была просто потрясающая. Не обошлось без курьёзов. Так сказанная Эрвином в сердцах фраза по случаю спотыкания об камень "да чтоб мне в лоб" была тут же исполнена его исполнительными сотоварищами трижды, строго по числу имеющих руки, что дало ему хороший повод подумать о преимуществах и недостатках абсолютного послушания.

А вот теперь мы можем вернуться туда, откуда мы перенеслись на день назад, чтобы объяснить читателю то, отчего наши друзья вдруг стали такими дисциплинированными.

— Стоп! — негромко скомандовал Эрвин, и все замерли. Белинда грациозно застыла с поднятой на шаге ногой, Аманда разом прервала гневную тираду, обращенную к Микки, сам Микки тоже замер с разинутым ртом, а Бэйб, Бойб и Буйб даже перестали жевать, а меченосец, пардон, командир отряда, продолжил.

— Клепсис не тот город, в который можно войти просто так, тем более в нашем положении. Поэтому нам необходимо произвести разведку.

И Эрвин решительно повел свой отряд прочь с дороги, чтобы обсудить вдалеке от чужих глаз возникшее положение дел.

Разведка! Боже мой, как много чувств пробуждается в юном неопытном сердце при звуках этого слова! В нём всё! и напряженная тишина ночи, изредка нарушаемая криками часовых, и сладкий холодок, бегущий по позвоночнику, и будоражащее ощущение близкой опасности, и дыхание верного товарища за спиной, которому хочется дать по лбу, чтобы он дышал потише. Надо ли говорить читателю о том, кто первым вызвался на это опасное предприятие? Видимо надо, потому, что пока Микки, усевшись на травку, смаковал героические перспективы, внезапно открывшиеся перед ним, Аманда и Белинда вскричали:

— Эрвин, вот дело для настоящих женщин!

— Эрвин, я всю жизнь мечтала об этом!

— Эрвин! Хара Мати — это кумир моего детства! О Эрвин!…

(Хара Мати — легендарная женщина-шпионка-обольстительница Среднего времени. Прославилась неоднократными попытками обольщения членов Совета Пятнадцати из которых успешными оказались лишь почти все. — Прим. авторов)

И так далее в том же духе.

— Эрвин! — заорал Микки, до которого вдруг дошло, чего он может лишиться, вот так вот сидя на травке, из-за этих так называемых разведчиц. При этом возмущение, поразившее его, было столь сильно, что выразилось в виде внезапной потери словарного запаса. Микки судорожно вздохнул, и набрав воздуху, снова вскричал:

— Эрвин!

После того, как Микки в пятый раз набрал в грудь воздуха и воскликнул "Эрвин!", все обратили на него внимание. "Ага" — сказала Белинда, — готово, простудился и бредит!", "Перегрелся! — поправила Аманда, — сейчас будет припадок". Меченосец внимательно посмотрел на сидящего на травке благородного владетеля Бленда, затем на Белинду, потом на Аманду, затем поочередно на Бэйба, Бойба и Буйба, хотя последние никаких версий относительно состояния Микки не выдвигали, а затем с некоторой опаской положил руку юноше на лоб. Юноша не замедлил, все так же сидя на травке, содрогнувшись всем телом, набрать воздуха в грудь и издать еще один горестный вопль "Эрвин!". Меченосец поспешно отдернул руку и, придав своему лицу выражение соболезнующего участия, по возможности ласково сказал: "Успокойся, Микки". Получилось довольно неубедительно, поскольку из всех выражений лица, именно выражение соболезнующего участия в своей жизни меченосец отчего-то применял крайне редко. Бойб подошел к Микки и, воспользовавшись тем, что Микки сидит на пятой точке, лизнул его в соленую щеку. Его примеру тут же последовали Буйб и Бэйб. И тут, видимо, под воздействием свиной слюны, Микки снова обрел дар связной речи.

— Эрвин! Я тоже хочу в разведку!

— Точно бредит! — словно эхо отозвалась Аманда.

— Микки! — с ласковой укоризной поспешила вмешаться в разговор Белинда. — Какая разведка в твоём-то состоянии! Ведь ты же простудился!

И Эрвин тут же набросил на юношу свой плащ. Микки замахал руками, избавляясь от него, поскольку тот застил ему свет.

— Да, Микки… тебе следует соблюдать покой, ведь ты перегрелся! — продолжила Аманда, а Эрвин меж тем судорожно стянул с больного плащ, затем подумал и стянул с Микки камзол. — И если ты не хочешь, чтобы у тебя был буйный припадок…

— Дуры! — как-то совсем не по благородному заорал в ответ благородный владетель Бленда, брызгая слюной. — Это я должен идти в разведку! Потому что я, а не вы! Сами вы! Простудился! Да я как бык!

— Вот, — сказала Белинда. — Я же говорила — буйный припадок! Бык!