Кассандра Клэр - Draco Veritas

Дамблдор покачал головой:

— Гарри подчеркнул свою просьбу, чтобы мы не обращались к Сириусу. Он беспокоится о том, что свадьба крестного может быть испорчена.

Чарли почувствовал, как в нем нарастают отчаяние и гнев — на себя, что не сумел раньше заметить, что всё идет не так, на Гарри, за его упрямый отказ от любой помощи, на своего брата, сознательно закрывавшего на всё глаза.

Если он и симпатизировал кому — сейчас все рухнуло. Он мог только вообразить, чем случившееся окажется для Джинни. Рон был ей братом, которого она любила, — просто любила. Однако Гарри тоже был членом их семьи — почетным членом, и он был совершенно убит произошедшим. Тревога за Гарри разбивала сердце Чарли — не только как за подростка, за один вечер лишившегося двух лучших друзей, но и как за маленького хрупкого мальчика, никогда не имевшего семьи. Рон с Гермионой долгие годы были семьей Гарри — его единственной семьей.

И когда Чарли заговорил, голос его был куда жестче, чем ему хотелось бы:

— У меня такое ощущение, словно вы хотите увидеть, что будет дальше. А я-то думал, вы защищаете Гарри.

— Так было всегда, — кивнул Дамблдор, — это моя первичная обязанность. Я всегда стремился защитить Гарри от всех напастей, что могли с ним произойти, физических ли, волшебных ли. Однако я не могу уберечь его от обычных жизненных разочарований. Да и не стал бы, если бы даже мог.

— Я вам об этом и говорю, — понизил голос Чарли. — В этом-то и не было ничего обычного. Такое поведение не свойственно ни моему брату, ни Гермионе. Совершенно очевидно, что ими кто-то манипулировал извне. Конечно, это может выглядеть как подростковые хитросплетения, однако…

— Манипулирование извне?… Кто мог бы его осуществлять?

Чарли открыл рот. И снова закрыл. Он знал, что нет причин не называть его по имени, однако внутри все сопротивлялось.

— Мне кажется, что это очевидно.

— Вольдеморт? — рубанул Дамблдор, и Чарли вздрогнул. — Едва ли.

— Почему едва ли? — воспрянул Чарли. — Рон с Гермионой всегда были в числе лучших способов защитить Гарри. Если их не будет…

— Если бы Вольдеморт хотел убрать их, он бы их убил, — отрезал Дамблдор, заставив Чарли содрогнуться. — Подобные уловки не в его стиле. Он не человек, в нем нет ничего человеческого — ни мыслей, ни чувств, подобных тем, что есть в наших сердцах и головах.

— Но ведь когда-то он чувствовал, — возразил Чарли. — Он же родился обычным человеком, как все остальные…

Протянув руку, Дамблдор нежно погладил Фокса по голове, и феникс снова запел.

— Ты имеешь в виду Тома Реддла?… Да, возможно, ему знакомы человеческие чувства. Возможно, он не знал любви, однако познал ревность, ярость и тоску. Не это слепое стремление к могуществу. Не эту страсть к убийству.

В сердце Чарли шевельнулось легкое удивление:

— Вы боитесь его?

— Я был бы глупцом, если бы не был осторожен, — произнес Дамблдор. — И всё же, я не считаю, что за этой … ситуацией… стоит он.

— Тогда кто же?

— Не знаю, Чарли, — покачал головой директор, — не знаю…

* * *

Все произошло мгновенно. Девушка-что-выглядела-как-Гермиона охнула, и Рон обернулся. Его глаза стали совершенно огромными на абсолютно белом лице, он вытаращился на настоящую Гермиону, не сводящую с него глаз. Все повисло, как самолет с заглохшим мотором за мгновение до падения.

Почувствовав, что хватка Рона ослабла, девушка вскочила на ноги, он повернулся, чтобы снова вцепиться в неё, однако она была расторопней: вырвав из его пальцев рукав, она помчалась к двери, обогнула Драко и сшибла Гермиону с ног, что ни в малой степени не снизило её скорости: споткнувшись, она удержала равновесие и рванула в коридор, исчезнув за углом так быстро, что едва не поскользнулась на повороте.

Рон тут же метнулся следом, но Драко оказался еще проворнее: он схватил его за руку, заорал Гермионе — «давай-давай!» — но ей не нужно было повторять дважды: вскочив на ноги, она рванулась следом за девушкой, на бегу вынимая свою палочку из рукава.

Рон попробовал вырваться, но Драко швырнул его об стену с такой силой, что едва не выбил из него дух, так что он охнул, и колени у него подогнулись. Драко держал его железной хваткой и тут же дернул его вверх:

— Кто она? — зашипел он, с силой тряхнув Рона. — Кто на самом деле?

Рон вызывающе вскинул глаза на Драко.

— Понятия не имею.

— Бред… — и Драко снова швырнул его об стенку. Рон тупо смотрел на него совершенно отсутствующим взором, словно не понимая, где он находится, не чувствуя боли в стиснутых руках. — Кто она?

— Я не знаю, — деревянным голосом ответил Рон. — Это я и пытался выяснить.

— Ты врешь, Уизли.

— Можешь думать, что хочешь, — глядя в сторону, ответил Рон. — Я тебе правду сказал.

Драко взглянул ему в лицо — пустое и окаменевшее.

— То есть ты даже не знаешь, с кем спал? Это потрясающе. Да она могла быть кем угодно. И чем угодно.

— Не надо, — ответил Рон тоном, в котором не было надежды на милосердие. Он и не ждал его, не рассчитывал на него.

Драко приблизил свое лицо к его лицу и отчетливо произнес ему прямо в ухо:

— Знаешь, Уизли, существуют два простых правила дружбы. Первое: никогда не заводи шашни с девушкой лучшего друга. Второе: никогда не заводи шашни с девушкой лучшего друга. Да, я понимаю, что это правило, на самом деле, только одно, однако предпочитаю повторить, поскольку, похоже, с первого раза ты не улавливаешь.

Рон поднял на Драко тусклый взгляд, полный отвращения:

— Не пойму, какое тебе до всего этого дело, Малфой.

— Ещё какое.

— С чего бы? Ты меня и раньше ненавидел. Теперь будете ненавидеть меня на пару с Гарри. Какая тебе разница? Разве ты не рад, что я оправдал твои ожидания насчет меня?

— Если ты ждешь по этому поводу выражений моей признательности, то ждать придется долго. Даже я от тебя такого не ожидал.

— Ты бы поступил так же, — тусклым голосом произнес Рон.

Драко окоченел.

— Как бы я поступил?…

— Точно так же, захоти она тебя.

На какой-то миг Драко онемел. Когда он смог ответить, тон его был резок и холоден, как сосулька:

— Хочу тебе заметить, что тебя она тоже не захотела. Избавься от иллюзий. Она тебя никогда не хотела.

Рон рассмеялся — хрип от боли был больше похож на смех, чем тот звук, который он издал.

— Однако ты не сказал «нет», заметь…

Драко с новой с силой толкнул Рона к стене:

— Еще одно умное слово, — зарычал он, — и, поверь мне, Уизли, вечность, проведенная с Сатаной и его свитой покажутся тебе пустяком по сравнению с пятью минутами со мной и моей волшебной палочкой.

— Отпусти его, — это был голос Гермионы. Повернувшись, Драко увидел ее в дверях.

Она завернулась в мантию, словно очень замерзла, и была бледна, но вид у нее был сосредоточенный. У него мелькнула мысль, сколько она уже там стоит. — Он ничего не знал.