Кассандра Клэр - Draco Veritas

— Мы с Симусом расстались, — металлическим голосом сообщила Джинни.

— И, слава Богу, — воскликнула мать, — мне и вид его был неприятен.

— И, кстати, Фред, не могу понять, с чего это ты вспомнил о Гарри — всё это было сто лет назад.

— Я бы предпочел чтоб вы разошлись с Малфоем, — с сожалением заметил Джордж, — потому что он просто ужасен: всю оставшуюся жизнь тебе придется соперничать в борьбе за его внимание с продуктами для ухода за волосами и спорить, кто же из вас краше…

— И, кстати, позволь добавить, — встрял Фред, — в этом поединке выиграет Малфой.

— Это не проблемы с парнями, — Джинни окинула их полным отвращения взглядом. Фред вопросительно приподнял брови, и Джинни прекрасно знала, что за этим последует, — Фред и Джордж всегда использовали юмор, чтобы сгладить боль от неприятных ситуаций. Её глаза против ее собственной воли метнулись к затянувшему окно плющу, заколдованному и показывающему здоровье каждого из младших Уизли. Растение Рона всё ещё цвело — надолго ли?

Мать увидела, куда смотрит Джинни, ее глаза вспыхнули.

— Ох, Джинни, как же я рада, что ты дома! — тихо произнесла она, и Джинни позволила снова стиснуть себя в объятиях, из которых её спас Чарли, похлопавший миссис Уизли по плечу.

— У Джинни был длинный и тяжелый день, — тихо сказал он. — Давайте дадим ей немного отдохнуть.

Миссис Уизли кивнула и отпустила дочь, и Джинни, благодарно улыбнувшись Чарли, отправилась вверх по лестнице, к себе, махнув по пути Сириусу с Люпиным. Как хорошо, что дома полно людей — приятных людей. Жаль, что она не в состоянии это оценить по достоинству…

Скрипнула дверь её спальни — там было темно. Пустовавшая в течение нескольких месяцев, она пахла пылью и мылом. Подняв палочку, Джинни пробормотала:

— Luminesce, — мягкий свет залил комнату, она шагнула внутрь и закрыла за собой дверь.

И только заперев ее на засов, осознала, что спальня отнюдь не была пустой: с краю, на кровати, сидел человек, которого она меньше всего была готова там увидеть.

— Святой Боже! — воскликнула она, пошатнувшись от удивления. — Что ты тут делаешь?

* * *

— Малфой? — Гарри от удивления раскрыл рот и едва не подавился горьким дождем. — К-как… как ты… как ты узнал — как ты нашел меня?

— Что — ты и, правда, удивился? — Драко отстранился от стены и двинулся к нему — медленно-медленно, словно в мире не существовало никаких причин для спешки. Гарри не мог отвести взгляд от его лица — он совершенно не ожидал, что им суждено свидеться снова. Острые черты, знакомые серые глаза, капюшон темного плаща на плечах, сырое, как и у самого Гарри, лицо, облепленное бесцветными волосами. — Я всегда могу тебя найти.

— Нет, — полушепотом возразил Гарри. — Я сделал всё, чтобы это предотвратить.

— Ты не рад меня видеть? — узкие губы изогнулись в улыбке, как изгибается горящая бумага. — до чего же удивительно.

— Конечно же, я не рад тебя видеть, ну, то есть — рад, но только за мной охотятся Пожиратели Смерти…

Драко запрокинул голову и отрывисто рассмеялся — это было так не похоже на него, что Гарри вытаращил глаза.

— Что — за тобой охотятся Пожиратели Смерти? Какая прелесть. Мне это нравится. И что дальше? Заведёшь свою песню «я бедный сиротка, позаботьтесь обо мне, я должен спасти мир»? Боже, какая скука.

Гарри качнулся назад, словно Драко ударил его.

— Я никогда… я не…

— Ну, конечно, никогда, — Драко всё ещё улыбался своей полуулыбкой, и происходящее совершенно разонравилось Гарри. — Никогда, это естественно, — Драко поднял руку, в ней что-то блеснуло — болотный, ведьминский огонек. — Ты ведь Гарри Поттер, в конце концов…

Гарри инстинктивно попятился назад, гадая, ударит ли его Драко, и сможет ли он дать сдачи. в последнем он был не уверен, да и, в конце концов, он получит по заслугам. Но от этого мало что изменится.

— Малфой, я серьезно. Пожиратели Смерти гонятся за мной. Твой отец будет, возможно…

— Ах, да — мой отец… Я и забыл про моего отца, — Драко смахнул мокрые волосы с глаз. — Такой ублюдок… — голос его был ровен, холоден, насмешлив. Дождь ручьем лился по его лицу, превращая серебристые ресницы в кинжальные лезвия, затекая за ворот рубашки. — Слушай, а тебе самому не скучно всё время петь одну и ту же песню? Никогда не хочется слегка её изменить?

— Изменить? Как? Малфой, я… — Гарри осекся, почувствовав, что отступать дальше некуда — он уперся спиной в сырую стену. Он вздрогнул. — О*кей, я знаю — ты сердишься. Прости, что покинул тебя…

— Покинул меня? — рассмеялся Драко, опуская руку. Свет в ней замигал. — Это что-то новое. в твоем исполнении это звучит ужасно мелодраматично. Тебе не приходит в голову, что я могу сам об этом позаботиться, а?

Гарри смотрел на него с недоумением, потом, наобум, попробовал дотянуться до его разума — но с таким же успехом он мог лупить кулаком по стене — Дракони на йоту его к себе не подпустил. Сейчас он стоял уже так близко, что Гарри мог видеть, как мокрые волосы чуть завиваются на кончиках, как дождь бисеринками украсил его ресницы, как серебрится знакомый шрам под глазом. Гарри сам оставил ему этот шрам — пусть не целенаправленно, как шрам на руке, как дюжину тех шрамов, которые невозможно было увидеть…

— Я думаю, ты бы…

— И, правда, Поттер, — голос Драко был так холоден, что заставил Гарри вспомнить о давно минувших годах. Юноша сделал последний шаг вперед, вплотную подойдя к Гарри, и с силой толкнул его к стене. Гарри почувствовал её мокрое и холодное прикосновение сквозь футболку, ободрал локти о камень. Упершись рукой в грудь Гарри, Драко другой рукой начал шарить у того в нагрудном кармане и вытащил оттуда очки.

— А я-то все думал, где же они, — очки блеснули, и Драко надел их на Гарри. — Так-то лучше.

Гарри стоял, потеряв дар речи. Этот жест был вовсе не так нежен и мягок, как мог бы. Мокрые очки сползли на нос — и, слава Богу, иначе он, вообще, ничего бы не смог увидеть.

— Я оставил тебе письмо, — начал он, — разве ты не читал то, что я…

— Заткнись, — перебил его Драко, еще сильнее стиснув его майку и в какой-то момент Гарри показалось, что тот действительно готов ему вмазать, поднять и ударить головой об стенку, — мышцы его напряглись…

— Струсил, Поттер? — ухмыльнулся Драко.

— Ударь меня. Если хочешь ударить — бей. Если после этого тебе станет легче…

— Мне и так хорошо, — ответил Драко. Он взглянул на свои руки, лежащие на груди Гарри. — Ты всегда делаешь из мухи слона, — и сделал последнее, чего ждал Гарри: он склонился и поцеловал его в губы.

И ненавижу ее и люблю. Почему же? — ты спросишь. Сам я не знаю, но так чувствую я и томлюсь.

Катулл (Перевод Ф.Петровского)