Денис Чекалов - По законам Преисподней

Тот, несмотря на некоторое… не скажу старческое слабоумие, но некоторую ригидность мысли, я бы так выразился, все-таки понял, что ведет себя неприлично, и позволил джинну увести себя в дом.

И тогда вышел лорд Лодочник; он ничем не выказал своего удивления, пригласил ворма в дом и тут же ввел в курс всех своих дел.

Рассказывают, что контора «Свижд, Свижд и отрубленная голова Ретсува» закрылась на три дня, и сам мистер Мортимер Свижд устроил на радостях большую попойку, так как считал, что лорд Лодочник сел в большую калошу, и скоро пожалеет о своем выборе.

Но время шло, и все поняли, что молодой лорд принял правильное решение; к тому же, он смог не потерять лица в сложной ситуации, и за это все еще больше начали его уважать.

Так и случилось, что ворм стал его доверенным секретарем.

Рано утром, меня настигло самое скверное, что может случиться с эльфом.

Необходимость принять решение.

Я собирался в дом Лодочника, поискать там улики , – скажем, отпечаток ботинка, с подошвой в форме копыта, недокуренную гоблинскую сигару или надпись химическим карандашом на стене «Нас у…»

Но леди Артанис, за завтраком, смешала все мои планы, сказав:

– Марион, где мой ридикюль и кофейный термос?

Экономка разливала мате; услышав слова хозяйки, остановилась, и чуть не пустила на пол лужу из чайника.

– А зачем вам? – с подозрением спросила она.

– У меня в кабинете, в колледже, остались бумаги. Надо ими заняться.

Марион всплеснула руками.

– Совсем вы себя не жалеете! Сами себе заботу придумали. День нерабочий, вот и сидели бы дома, – бормотала экономка, выходя из комнаты.

– В колледже? – спросил я, намазывая тост маслом.

– Тетушка попечает колледж, – пояснила Френки.

Я покопался в своей коллекции масок, и натянул личину отличника, который сияет на первой парте, и старательно записывает все лекции, ловя щеками горячие слюни ментора.

– Было бы интересно взглянуть, – сказал я, с трудом отказавшись от слова «тетенька». – Мне бы хотелось сравнить вашу систему воспитания с эльфийской.

– И я пойду, – быстро сказала Френки, хотя нас еще никуда и не приглашали.

Леди Артанис одобрительно улыбнулась.

– Ну ладно, дети, – ответила она, входя в роль воспитательницы. – Если хотите, я покажу вам колледж. Но помни, милая, – школьники там получили хорошее воспитание. Не забывай про манеры.

Наверное, не будь меня рядом, тетушка посоветовала бы ей не ковыряться в носу. Но посмотрев на Френки, и поняв, что перед ней не маленькая девочка, а совсем взрослая демонесса, леди Артанис тихо вздохнула и произнесла:

– Как быстро летит время!

Я ждал, что Оскар велит заложить карету.

Вместо этого, мы спустились на кухню; небольшая круглая дверь вела в кладовую. Шкафы здесь были волшебными; если нажать на руну, нужная полка опускалась на уровень вашего роста, – и бери, что хочешь.

Варенье, повидло, джем, клубника, перетертая с сахаром, спорили тут с соленьями и гномовым маринадом. Убегали в бесконечность бочонки с капустой, морковью и дворфовым топинамбуром. Висели связками сушеные грибы, травы и серая мандрагора.

Под потолком чуть заметно витали руны сохранения, и все продукты оставались свежими. Ни пикси, ни крысохоббиты, или другие любители полакомиться за чужой счет не могли бы сюда добраться.

В центре кладовой было небольшое углубление. Я заглянул туда и увидел ледник; поверх светилось несколько рун, и если их нажимать, хранилище открывалось ярусами, – пироги, ватрушки, картошка с грибами, завернутая в фольгу, – оставалось только запечь, и можно подавать на стол.

Мы прошли в соседнюю комнату.

Потайная дверь вела в длинный коридор. На стенах горели факелы; над каждым горела руна безопасности, чтобы не случилось пожара. Пол был уложен плитами, и покрыт чем-то мягким, похожим на мох.

– Вот мы и пришли, – улыбнулась леди Артанис.

Она провела рукой на уровне своего роста, наверное, нажала на невидимую панель, и перед нами мягко открылась дверь.

Мы вошли в просторную комнату, освещенную солнечными лучами.

– Здесь я работаю, – баронесса пригласила нас сесть.

В шкафах мореного дуба теснились книги, – «Досуги отшельника», «Флаги на башнях», «Дети другие». Вдоль стен бежали шпалеры, с вьющимися сильфидскими розами, – снежными, пламенными и золотыми.

Возле стола темнел Нидгаарский глобус, – где показаны все тринадцать измерений астрала, так, как их видят демоны. Не пытайтесь в нем разобраться, если не родились в Преисподней, – иначе мозг вытечет через уши.

В углу переливался камин с ледяным сапфировым пламенем. В центре него лежало яйцо протофеникса, – что будет гореть еще миллионы лет, пока не обратится весь мир, и Добро и Зло снова обменяются ликами.

– Колледж Плюща находится далеко за городом Преисподней, – сказала леди Артанис. – Такие порталы есть в доме каждого из семи попечителей. Когда один из нас уходит в отставку, магические Врата переносят в дом его преемника.

Она распахнула французское окно, и мы вышли в парк.

Несмотря на ранний час, по дорожкам сновали гномы-садовники. За ними, подпрыгивая и кувыркаясь, бежали саженцы, – а возле одного из подгорных, видно, самого главного, летела зорнианская лейка, с поводком и намордником, – выгуливать поливалки в колледже запрещалось.

Над парком поднимались две башни, – видимо, здесь жили студенты. Высоко вверху здания соединял переход, с прозрачными стенами. Над первым шпилем парили слова: «A fonte puro, pura defluit aqua», над вторым – «Qui prior est tempore, potior est est jure».

В правой из башен открылась дверь, и на садовую тропу вышел демон в черном строгом костюме, и того же цвета рубашке, застегнутой на все пуговицы. На лацкане сверкала алмазная заколка, в форме пеликана.

– Это наставник, – пояснила леди Артанис.

Вслед за ним появились семеро вормов.

Один из студентов шел сразу за наставником, остальные на шаг позади. Замыкала колонну женщина средних лет, – видимо, младшая воспитательница, – в темном жакете и плиссированной юбке. На голове ее хмурилась унылая шапочка.

Мне хотелось спросить, – всегда ли студенты здесь ходят строем, в сопровождении двух учителей, и бьют ли их молниями за то, что чихнут невовремя. Но потом я вспомнил о пирогах в кладовке леди Артанис, и решил с ней пока не ссориться.

– Не знал, что здесь учатся вормы, – заметил я.

На лице шестилапого, который шел впереди, ледяной коркой застыло высокомерие.

Мне показалось, юноша с глубоким презрением относится и к наставнику-демону, важно шагавшему журавлем, и к воспитательнице, ежом семенившей сзади, и тайком зевающей во весь рот.