Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - фюрст

Вечером под окнами прошли двумя рядами служащие парка, полили каменные дорожки, даже за пределами королевского сада поплескали, оттуда пахнет горячей пылью и нагретым за жаркий день камнем стен, а от сада несет приторно сладкими запахами роз.

От кафедрального собора донеслись тягучие звуки колокола. Усилиями отца Дитриха Церковь снова становится в Сен-Мари силой. Как ни странно, но опираться удается на молодых, что обычно везде и при любых формациях являются бунтарями, но здесь старшее поколение настолько зажралось, что молодые ощутили потребность в верности долгу, чести, доблести, самопожертвовании, что пока больше мода и вызов старшему поколению, но кто знает…

И хотя, как уже понимаю, со временем у большинства это пройдет, но сейчас именно они посещают службы, жадно слушают проповеди и с горящими глазами готовы нести Слово Божье на остриях мечей в дикие страны.

На Юге, как я помню, нет ничего подобного Церкви. Все языческие культы во все века во всех странах и на всех континентах были сами по себе. Даже в Древнем Риме, властелине мира, создавшем юриспруденцию, инженеров и еще много чего важного, храмы богов были независимыми, в каждой местности свои, единого центра не было, да такая мысль и в голову не приходила.

Только Церковь сумела создать культ с единым центром, и все остальные, где бы ни находились, признают с той поры власть римских первосвященников и подчиняются им. Но на Юге Церкви нет, а культ какого-нибудь Черного Властелина не простирается дальше родного села, да и то приходится делиться властью с множеством мелких божков, у которых свои последователи и почитатели.

К примеру, хоть и считался Зевс самым главным из богов, но масса народу поклонялась не ему, а Аполлону, Афине, Афродите, Дионису, строила им храмы, воздвигала алтари и статуи.

Кстати, Зевс вполне подходит на роль Черного Властелина, так как убил родного отца, силой захватил власть, подавлял восстания титанов и гигантов, вел разгульный образ жизни. Жены и любовниц ему было мало, он держал при себе мальчика Ганимеда для плотских утех, совокуплялся с животными, рыбами, птицами и даже насекомыми.

Правда, другие эллинские боги не отставали от него в таких бесчинствах, но это только говорит в пользу того, что это подхвостье Черного Властелина, тот мир, нужно уничтожить и принести на выжженную святым огнем землю нашу чистую и кроткую веру в Господа и его бесконечную милость.

Я хмуро подумал, что выстраиваю идеологическую линию уже и за Церковь, ну прям работы у меня мало, да за дверь не выйти, чтобы не наткнуться на приседающих красоток с томными глазами и покорными взглядами.

Стол заботами сэра Жерара чуточку передвинут ближе к камину, а мое кресло так совсем рядом. От горящих поленьев всегда такое странное сухое тепло, что даже в жаркий день, а тем более ночь — чувствуешь, как нечто из камина о тебе заботится, тебя любит и защищает…

Неслышно отворилась дверь, появился сэр Жерар, поклонился с самым что ни есть непроницаемым видом.

— Ваша светлость…

— Сер Жерар?

— К вам леди Хорнегильда, ваша светлость.

Я вскинул брови, несколько мгновений пытался понять, зачем королеве турнира испрашивать аудиенцию у моей светлости.

— Хорошо, зови.

Он отступил за дверь, а через мгновение послышался шелест платья, пахнуло свежими лесными цветами, холодными и чистыми, леди Хорнегильда подошла почти вплотную и присела в низком поклоне.

Я помолчал, рассматривая ее, в подобных случаях сюзерен заговаривает первым, и сколько бы он ни молчал, вассал должен вот так пребывать в смиренном поклоне.

— Леди Хорнегильда, — произнес я наконец.

— Ваша светлость…

Она оставалась в низком поклоне, я постарался не смотреть в низкий вырез ее платья, хотя это неприлично, смотреть надо, хотя и не надо, спросил участливо:

— Что вас беспокоит, леди Хорнегильда?

Она подняла голову, оставаясь в той же позе, посмотрела на меня снизу вверх, мужчинам это всегда нравится, так женщины выглядят слабыми и беззащитными, а мы, соответственно, могучими и способными защитить, укрыть, спасти, согреть, поиметь…

— Ваша светлость, — произнесла она негромко, все-таки странные у нее глаза, круглые, светлые с темным зрачком, как у хаски, — ваша светлость… мне прислали сообщение, что мой любезный отец серьезно болен.

— Соболезную.

Она поднялась и, глядя мне в глаза гипнотизирующими зрачками, произнесла смиренно:

— Я испрашиваю вашего высокого позволения немедленно навестить моего родителя.

— Достойное рвение, — ответил я, — родителей надо чтить… как говорят.

— Ваша светлость, — сказала она тихо, — я осмеливаюсь порекомендовать на это время мою лучшую подругу занять мое место, я о ней вам уже говорила, Лилионну.

Я вроде бы порылся в памяти, так надо, хотя сразу вспомнил ту сочную красотку, с зовущим телом, наполненным словно бы густым теплым молоком и горячим медом.

— Эта которая… ага… я ее недавно видел в саду.

— Она вполне сможет меня заменить, — пообещала Хорнегильда. — Высокое происхождение, благородное воспитание, учтивость… а внешность вы могли оценить с первого взгляда.

Мне показалось, что по ее губам проскользнула едва заметная улыбка, но глаза оставались серьезными.

— Гм, — сказал я, — ну, если вы ненадолго…

— Постараюсь, — пообещала она, — леди Лилионна сумеет принять ваших высоких гостей и занять их при дворе, уверяю вас!

Я кивнул.

— Хорошо, леди Хорнегильда. Желаю вашему отцу скорейшего выздоровления!

— Ваша светлость…

Она снова присела в поклоне и, не поднимая головы, пошла к двери.

Сэр Жерар дважды заглядывал с обеспокоенным лицом и встревоженными глазами.

— Ну что? — спросил я сварливо. — Не сплю и другим не даю?.. Хорошо-хорошо, заканчиваю.

Он сказал смущенно:

— Ваша светлость, вы не так поняли…

— А как надо?

— Токмо беспокойство за ваше драгоценное здоровье… гм…

— Да, конечно, — сказал я и поднялся. Суставы сладко затрещали. — Доброй ночи, сэр Жерар.

— И вам, ваша светлость.

— И еще, сэр Жерар, — сказал я весомо, — корова не дает ни молока, ни мяса, то и другое у неё отбирают, не спрашивая. Налоговая система никому не нравится, даже налоговикам, но куда от нее деться? Так что следите за этим очень тщательно, сэр Жерар. Казна должна пополняться за счет налогов, а не за счет прямых и прочих понятных грабежей.

Он кивал, не записывая, у меня стойкое подозрение, что у него память не хуже моей.

— Спокойной ночи, ваша светлость!

Короли всегда окружали себя сладкоголосыми певцами и музыкантами, в то время как герои сражались за страну на границе, отражали вторжения врагов и сами водили ответные рейды в глубь вражеской территории.