Елена Хаецкая - Новобранец

Она наполняла собой весь сад, хотя была, вроде бы, совсем негромкой.

Каждый звук, падавший со струн, был насыщенным, полновесным; его можно было положить в рот, покатать языком, точно шарик, почувствовать на вкус. Свет, заливавший садик, моргнул и вдруг сделался еще ярче, хотя, казалось, это было невозможно. Денис не мог отделаться от ощущения, что теперь он смотрит на мир сквозь цветное стекло.

— Здорово, — одними губами прошептал он.

И тут наконец приятели увидели музыканта.

Адальгер был выше среднего роста, худой, с матово-бледным лицом и большими черными глазами. Темно-синий бархатный плащ окутывал его, ниспадая с плеч мягкими складками. В руках он держал позолоченную арфу.

А на траве, у самых ног менестреля, сидела девушка — та самая дева-воительница, что в сонных грезах являлась к Денису. Отрешенная, всем своим естеством погруженная в музыку, она не отрываясь смотрела на Адальгера.

Он же как будто не замечал ее. Хотя, как подозревал Денис, ни на мгновение не забывал о ее присутствии. Собственно, ради нее он и пел.

«Серебряный голос, — думал Денис, слушая, как песня, слов которой он не понимал, властно заполняет собой сад. — Удивительно красивый, завораживающий. Никогда в жизни мне так не спеть».

Ему стало грустно. Парень с гитарой всегда останется в центре вечеринки, в то время как прочим неудачникам только и остается, что глупо острить и ожидать милостей от природы.

Хотелось, чтобы песня никогда не заканчивалась. В той точке пространства-времени, где звучала эта музыка, не существовало перемен, одно лишь вечное Всегда, неизменно прекрасное. «И еще говорят, будто в раю скучно и не продохнуть от ангелов с арфами, — подумал Денис. — А по мне так — хоть сейчас в рай. Я бы точно не отказался».

Неожиданно музыка смолкла. Арилье с трудом перевел дыхание. Глаза эльфа светились, и Денис заподозрил, что в них только что появились слезы.

Денис схватил кувшин и поскорее отхлебнул. Арилье слепо протянул руку, все еще во власти чудесной музыки, и Денис вложил кувшин ему в пальцы.

— Выпей, полегчает, — проговорил он, морщась от отвращения: собственный голос показался ему хриплым и неуместно грубым.

Адальгер подошел ближе к друзьям.

Денис встал, опять сел и снова встал.

— Это было замечательно, — прошептал он.

— Надеюсь, — тихо отозвался Адальгер.

Девушка, сидевшая в траве, не пошевелилась.

— Я играл для нее, — Адальгер указал на эльфийскую воительницу. — Но она достойна лучшей музыки.

— Правда, — шепнул Денис.

— Я надеюсь еще увидеться с вами обоими, — сказал Адальгер.

Он ушел так незаметно, что Денису показалось, будто менестрель попросту исчез — растворился в воздухе.

Эльфийская дева поднялась, прошла к фонтану, погрузила руки в сияющие водные струи. Вода протекала у нее между пальцами. Она смотрела, как бежит поток, и слезы неудержимо струились из ее глаз.

Арилье глянул на нее, на Дениса, потом подтолкнул друга в бок.

— Самое время подойти к ней.

— Ты так думаешь?

— Точно знаю. Иди.

Денис осторожно приблизился.

— Привет, — сказал он.

Она невидящими глазами уставилась на него. Ее губы пошевелились, потом она проговорила:

— Денис. Здравствуй.

— Как дела?

— О чем ты спрашиваешь? — не поняла девушка.

— Ну, я хочу знать, как ты живешь, — объяснил Денис.

— Зачем?

— Ну, может быть, мне это важно, — сказал он, дивясь собственной смелости.

— Почему?

— Предположим, ты мне не безразлична.

— Здесь ничто не может быть безразлично, — тихо откликнулась она. — Посмотри на эту воду — как она бежит!.. И листья, и свет…

— Ты видишь меня во сне? — прямо спросил Денис.

Она поморгала, как будто пытаясь проснуться и удержать сновидение, ускользающее из памяти с первым же солнечным лучом.

— В каком сне?

— Ты вообще-то видишь сны?

— Я вижу сны… — повторила она. — Да, вижу…

— И кто в этих снах? — настаивал Денис.

— Цветы, птицы… Я не помню! — ответила девушка. — Разве это имеет значение?

— Все имеет значение, — Денис решил по крайней мере попробовать изъясняться на том же языке, что и его собеседница. — Разве что-то может не иметь здесь значения?

— Продолжение сна, — сказала она.

Он поцеловал ее в щеку.

Она подскочила, как будто он ее ужалил.

— Что ты делаешь?

— То, о чем давно мечтал.

— Отойди, — помедлив, попросила она. — Отойди, пожалуйста. Не могу сказать тебе сейчас, сон это или что-то еще, но в этом сне никогда прежде не было поцелуев.

— Да не поцелуй-то и был, — пробормотал Денис. — Так, детский сад.

Но он лгал: его губы горели, и под языком притаилась сладость.

— Ладно, не буду тебе надоедать.

Он возвратился на скамью, взял кувшин и обнаружил, что в его отсутствие Арилье весьма успешно расправился с остатками вина. На дне булькала пара жалких глотков.

— Что-то ты быстро, — сказал Арилье.

— Она какая-то странная, — пробурчал Денис.

Теперь день казался ему мрачным, яркий свет померк.

— Она всегда была странной, — возразил Арилье. — Но это вовсе не помешало тебе в нее влюбиться.

— Черт бы побрал всех эльфов, — сказал Денис. — Обязательно называть вещи своими именами? В конце концов, мои чувства — это мое интимное дело.

— Такое чувство, как любовь, не зазорно и назвать по имени, — возразил Арилье. — Так что она тебе сказала?

— Разные невнятные глупости.

— С ней это бывает… Помнишь, я говорил тебе о том, что эльф может погрузиться в музыку на месяц, на год? Может быть, она до сих пор под властью песни.

— Может быть, может быть… Надеюсь, хотя бы с тобой этого сейчас не произошло. А то неохота нести дозор в паре с сомнамбулой, — сказал Денис.

Девушка медленно прошла мимо них по саду, но, кажется, даже не заметила, что за ней наблюдают. Она ступала медленно — точно так же, как в сновидении. Теперь Денис был уверен в том, что подобным образом она пытается дать ему ответ на вопрос, который наяву показался ей непонятным. Разумеется, она видит те же сны, что и он. Странный способ вести беседу, но, если вдуматься, достаточно вменяемый. Особенно если собеседник готов наблюдать, ловить малейший знак — и истолковывать этот знак в свою пользу.

— Кстати, — сказал Денис, обращаясь к Арилье, — этот менестрель, Адальгер… Я так и не понял, он эльф или человек?

Арилье застыл с полуоткрытым ртом, как будто нечто поразило его до глубины души, и не ответил. Он молчал так долго, что Денис даже толкнул его кулаком в плечо.

— Эй, что случилось? Вопрос, кажется, был не таким уж сложным…

— Ты знаешь, — проговорил Арилье очень медленно, — я никогда прежде об этом не задумывался. По-моему, никто в замке этого не знает.

Приблизительно раз в неделю замок покидали разведчики — маленькие отряды по четыре-три человека. Они проезжали вдоль границы, на север и на юг, до следующего замка, а затем возвращались, иногда «пустые», а иногда — и с новостями.