Александр Важин - Нефритовый Стержень Империи, или Трудно быть Магом

Дверь была заперта изнутри.

Ну и верно, усмехнулся Ирассиус, ведь Касильда никого не ждала в этот вечер. Наверное, сидит у огня и вяжет что-то тепленькое для него.

Он решил не тревожить ее, а войти тихонько. То-то она удивится. Сразу захлопочет на кухне, станет греть что-то вкусненькое.

Легким мановением руки архимаг заставил язычок замка беззвучно выйти из пазов, толкнул дверь и переступил через порог.

Первое, что он увидел в полутемной прихожей — это белый балахон. Безупречно чистый, с вышитым Знаком Силы, похожим на его собственный. Это одеяние было слишком хорошо знакомо Ирассиусу.

У него раздулись ноздри, в глазах заплясали искорки раздражения. Одно мгновение помедлив, он стремительно шагнул в комнату.

В очаге за ажурной решеткой весело трещали березовые дрова, одновременно давая тепло и свет. В отблесках пламени он увидел ее. И Магистра…

Ярость тотчас же застлала глаза Ирассиусу, переполнила их до самых краев, требуя выплеска наружу. Без лишних слов он швырнул молнией в оголенную спину Магистра.

Баррасиус не зря был главой Белого Ордена. Благодаря своей Силе он почуял зарождение холодного пламени, сорвавшегося с пальцев Ирассиуса, поскольку в мгновение ока успел породить над собой небольшой Воздушный Щит.

Голубоватая молния, скользнув по уплотненному воздуху, ударила прямо в Касильду.

А в следующий момент в грудь Ирассиуса врезался огромный невидимый молот. Затрещали ребра и архимага, словно тряпичную куклу, отбросило к стене, по которой он и осунулся на пол.

Когда маг открыл глаза, прямо перед ним Баррасиус буднично облачался в свой балахон.

— Ты ее убил, полоумный, — равнодушно бросил Магистр Ирассиусу, завязывая пояс. — Я не буду тебя добивать, не стоишь ты моей Силы. Пусть тобой занимается Архитрибунал.

Хлопнула дверь, оставив распластанного у стены мага в одиночестве. Он с трудом приподнялся, перевалился на бок и оперся спиной о стену. На пересохшие губы скатилась соленая красная капелька.

Ирассиус плакал не от осознания разбитой жизни, не от боли в изломанном теле и даже не через смерть Касильды.

Он плакал от унижения…

— Пошли, — сказал Конрад, вытащил меч и первым шагнул в заросли.

Лес Жути с первого взгляда выглядел как огромный, пусть и сильно заросший парк. Никаких тебе черных деревьев с покрученными стволами, седых косм гигантской паутины, зловещих звуков и тому подобных атрибутов для места с подобным названием. Перед нами предстали правильные древесные ряды, обзор между которыми закрывал густой подлесок из кустарника и молодых деревьев.

Потому мы долго не колебались и после небольшой заминки вступили в Лес.

Конрад размашисто шагал впереди, на ходу срубая ветки. Большой черный клинок легко, словно лопасти ветряка, порхал в руке Конрада, расчищая для нас широкий проход.

Потом шел я, за мной двигался Юркас.

Ученик катал между ладонями огненный шарик, зорко поглядывая по сторонам. Это был уже не тот забитый мальчишка, что отправился с нами в путешествие из Ренгхольма. Взгляд уверенный, поступь твердая, губы решительно сжаты. Вчера вечером он для разминки выпарил воду в небольшом озерце, и мы смогли поужинать вареной рыбой. Я вполне мог гордиться проделанной работой по воспитанию юного мага. А что, из меня получился неплохой наставник, на перспективу можно будет открыть частную практику по обучению колдовским искусствам.

Замыкала процессию Сабри-Ойя, прикрывая отряд сзади. Не хватало лишь Сбнделла, он на всякий случай растворился на фоне стволов и неслышимо двигался где-то в стороне от нас.

Через полчаса прокладывания дороги Конрад опустил меч. Он даже не вспотел от размахивания тяжеленным клинком, просто ветки словно испугались и стали расступаться перед нами. Скоро кустарника стало меньше, проходы между стволами шире, а сами деревья росли симметрично. Мы шли по широкой алее, для полного сходства не хватало только утоптанной дороги.

С каждым пройденным шагом я все больше удивлялся. И кто, спрашивается, придумал такое страшное название для этого благословенного места?

Чем дальше мы углублялись в лес, тем более сказочными становились пейзажи. Даже Конрад расслабился и спрятал меч в ножны, когда мы прошли мимо первого водопадика, свергающего свои воды в небольшое озерцо. Любуясь желтыми кувшинками на хрустальной глади, Юркас погасил файербол и полез в воду за цветком. Опуская глаза и краснея, ученик протянул добычу Сабри, которая тут же украсила свои волосы.

Наверное, именно такие дивные места были в Эдеме. С ветки на ветку перепархивали радужные птицы с длинными хвостами. На косичку Сабри все норовили усесться огромные пестрые бабочки, а на деревьях задорно трещали похожие на белок зверушки.

Юркас мимоходом сорвал с ветки сочный манящий плод.

— Стой! А вдруг он ядовитый? — спохватился я. — Это все-таки Лес Жути.

— Вон белки их едят, — отмахнулся ученик и захрустел плодом.

Глядя на то, с каким аппетитом юный маг уплетает плоды, Сабри тоже сорвала себе парочку. В общем, ближе к вечеру мы так напробовались этих даров природы, что нужно было срочно останавливаться на привал.

Тут как раз подвернулась полянка, вся будто усыпанная снегом. Тысячи похожих на ромашки цветочков усыпали траву белыми лепестками. А какой стоял запах, словами просто не передать!

Не дожидаясь остальных, я блаженно растянулся на поляне. До чего же приятно, когда обманываются наихудшие ожидания. И вместо того, чтобы продираться через лес с мрачной славой, которого страшатся даже темные эльфы, можно вот так спокойно лежать на мягкой подстилке и вдыхать божественный аромат. По-домашнему закинуть руки под голову и смотреть, как между крон деревьев проплывают редкие облачка, слушать, как журчит ручеек, впадая в озерце неподалеку, как плещется рыба и мелодично поют птицы.

Откуда-то издалека донеслась мелодия. Не резкий барабанный бой, как в прошлый раз, а легкий и благозвучный напев, такой приятный, что у меня аж невидимые мурашки пробежались по спине.

Я поднялся и сел. Прекрасная музыка приближалась, волнами сладкой дрожи прокатывалась по телу, заставляя облизывать губы в предвкушении наступающего блаженства.

А потом появились они.

Три изящных силуэта грациозно плыли над изумрудной травой. Белоснежные лица идеальных очертаний, фигурки точеные, в синих глазах утонуть можно. Тугие груди прикрыты лишь густыми локонами отливающих золотом волос, крутые бедра укрывают короткие травяные юбочки.

На поляне зазвучал смех, похожий на трель серебряных колокольчиков. Они подхватили нас под руки и под звуки хрустального звона понесли вглубь своего волшебного леса.