Виталий Башун - Господин Целитель

– А… а как?…

– Я тебе в благодарность уже добавила кое-какие знания. Они будут храниться в свернутом виде, пока не потребуются. Возможно, они спасут тебе жизнь, – Лантисса почему-то печально и виновато посмотрела на меня. – Там знания что делать, когда ты найдешь лабораторию. На момент моей гибели ее детальный проект уже был готов, поэтому мне известны основные принципы работы. Помоги, Филлиниан! Я верю – ты справишься! Ты не представляешь, как тяжело веками существовать практически без общения и возможности просто пройтись по лугу, зайти даже в самую паршивую таверну и выпить кружку дрянного вина. Даже такое для меня невозможное счастье.

– Но я не знаю, состоится ли на самом деле намеченный поход в горы со студентами академии.

– Наверняка, состоится.

– Хорошо, я постараюсь.

– Постарайся, пожалуйста. Очень многое зависит от успеха твоего похода.

– А можно задать тебе несколько вопросов?

– Спрашивай. Постараюсь ответить.

– Ты сказала про вражеского архимага, но разве они способны причинить вред целителю?

– В мое время не было деления на магов и целителей. Каждый маг на начальном этапе обучения изучал магусы, потом некоторые из них изучали целительство, и часть этих некоторых переходила на качественно иной уровень, становясь архимагами. После того, как маг овладевал управлением собственной чувствительностью, он уже мог быть не только целителем, но и боевым магом, горным мастером, строителем. Совершенно не обязательно именно целителем. Однако знания и умения оставались с ними. Всегда можно было сказать, не погрешив против истины, что архимаг и целитель есть одно и то же. Понимаю, что сказанное противоречит тем историческим сведениям, которым тебя учили в схоле, но так было. А почему в истории записали именно в такой интерпретации, я догадываюсь. Да. И клятва была разработана именно для того же – приостановить развитие магического искусства и максимально уменьшить численность архимагов. Теперь я вижу, что разработка узора клятвы удалась. Мастера, придумавшие его, рассчитывали на значительно меньший срок. Но все-таки гений нашелся и понял суть. Что ж теперь вы сами в ответе за последствия.

– Какие последствия?

– Война ведь не просто так началась. Мы думали, что слишком рано незрелое человечество овладело подобной мощью.

– Да какая там мощь?…

– Мальчик! – Лантисса посмотрела на меня сузившимися глазами, как на полного несмышленыша. – Если ты знаешь парочку защитных и тройку слабеньких атакующих узоров, то уже полагаешь себя познавшим все могущество архимагов? Думаешь, этим и ограничивается арсенал, так называемой, целительской магии? Человек – очень изобретательное существо… особенно в способах самоуничтожения.

– Прости.

Лантисса кивнула:

– Ничего. Так ведь и было задумано…

– Вырвать у тигра клыки, чтобы не очень обижал зверушек, – не удержался я от шпильки.

– Точнее, притушить вулкан, чтобы не разнес весь остров, – ничуть не обиделась девушка.

– Ты сказала, что с тобой не связывались после внедрения, – постарался я перевести разговор на другую тему, поскольку почувствовал себя мальчишкой, упрямо настаивающим на том, что дважды два равно пяти. – Но как же испытания? Разве ты не можешь снять копию знаний испытуемых, как проделала со мной? И разве используя нить-связь ты не можешь самостоятельно с кем-нибудь войти в контакт?

– Нет. Не могу. Я ведь не живая. За связь с внешними кристаллами отвечает отдельная структура. Она реализует воспроизводство потерянных кристаллов и первичный контакт с испытуемым. Мы ведь не предполагали оснащать артефакт сознанием.

– Артефакт сам выращивает кристаллы?

– Нет, конечно же. В особой комнате находится стальной шкаф с ячейками, куда после использования помещаются кристаллы. Если их не хватает – потеряли, вынесли за пределы академии более чем на двести метров, случайно разрушили и так далее и тому подобное – хранители вставляют в ячейку чистый камень, и в него уже структура внедряет узор-идентификатор. Количество идентификаторов строго ограничено.

– А как проводится само испытание?

– В друзе хранится множество обобщенных узоров профессионально необходимых качеств для выявления склонностей и способностей к тому или иному виду деятельности. Артефакт отправляет узор испытуемому. Узор связывается со структурой знаний человека, стимулирует ее и получает отклик. Узор возвращается в артефакт и там соответствующий блок оценивает уровень совпадения с эталоном. Есть люди с ярко выраженными способностями, тогда артефакт конкретную профессию помечает, как наиболее приоритетную, остальные три-четыре в порядке убывания. Впрочем, ты это уже знаешь. У тебя во время испытания как раз и было почти идеальное совпадение с лекарским делом, хотя ты мог даже не предполагать подобного. А теперь тебе пора. Скоро испытания закончатся и окружающие не поймут твоего отрешенного вида. Напоследок один совет. Передай Финь Ю, что без должного развития тела развитие мысли затруднительно.

– Я не совсем понял, о чем ты…

– Он поймет.

– Хорошо передам, а можно…

– Связаться со мной можно в любой момент, – улыбнулась Лантисса. – Знание, как это сделать я тебе уже передала, – она неожиданно подмигнула мне. – Мысли твои я не читаю, просто предугадываю, что ты можешь спросить. Я была права? Именно это тебя интересовало?

– Да.

– Ну, тогда до встречи, Филлиниан. Выполни мою просьбу! Очень прошу.

Образ девушки развеялся, а я оказался снова в аудитории в полном, не разделенном, сознании.

Мысль перепуганным зайцем металась в черепной коробке, петляла, кружила, возвращалась к исходной точке, но выхода не находила. Надо же было Весане выбрать именно этот момент для того, чтобы "душевно" поговорить со мной в компании своего родного братца, фермера, на голову выше меня, широкоплечего, мускулистого и сурового, как Бог Земли и Урожая. Братец пригласил на развлечение своего друга, на вид еще более могучего парня, утром для разминки пару раз поднимающего быка, и чем-то похожего на свою живую "штангу", с совершенно коровьими глазами, в которых мысль не туманила зрачок. Наверняка, этот "бык" слово "интеллект" воспринимает, как редкое заграничное ругательство. Заметно, что верховодит в этой судейской тройке брат Весаны. Он привык защищать сестренку от всех напастей, быть старшим и принимать ответственность на себя – стоит девушке пожаловаться, дескать, обижают, как защитник тут, как тут. Где?! Кто?! Ща рыло начистим… навозом – месяц обидчик благоухать будет!

Девушка же настолько привыкла к покровительству, что и тени сомнения не мелькнуло на ее лице. Раз старший решил: надо побить – так тому и быть. Правда, по правилам деревенского этикета предварительно следовало объяснить мне, неразумному, за что предстоит экзекуция. Эту нелегкую миссию Весана взяла на себя. Догадываюсь, что и брату ее до самой нашей встречи не совсем (точнее, совсем не) ясно было, в чем собственно эта самая обида выражается. Поэтому слушали мы оба предельно внимательно. Третьему – быку то есть – слушать было неинтересно. Его рога на цель наводили другие, не доверяя это тонкое дело неповоротливой шее парня. Он стоял слева от меня, разминая кулаки и глядя на мое ухо стеклянным взглядом: "Типа, чё болтать?! Замесить студентика и идти пиво пить".