Елена Асеева - Путь Святозара

— Так, что-то ты, Святозар, как я погляжу, часто вот так говоришь, не думая…,- но Храбр не успел договорить потому, что со всех сторон сначало не громкий, а затем все более нарастающий и раскатистый покатился смех.

Больше всего, прямо гоготали, старшие дружинники отца: Дубыня, Богдан, Белян и Градислав. Дубыня на мгновение затих, окликнул друга и заметил:

— А, что, Храбр, я как погляжу — то, Святозар выходит и прав. Хорошая вы пара со Стояном, — и еще сильней громыхнул своим басовитым смехом.

Теперь покраснел не только Стоян, но и Храбр. Он повернулся в сторону Дубыни, и, уже было открыл рот, что бы сказать что-то, но внезапно увидел как к стану подбежал отрок, что жил с Велеем, и закрыл рот. Отрок остановился посередине стана и стал оглядывать молодых дружинников, явно разыскивая кого-то. Дружина перестала смеяться и присмирела, а отрок остановил свой взгляд на Святозаре, и, приблизившись к нему, поклонился, и, тихо сказал:

— Святозар, вас правитель к себе просит, — поклонился и словно весенний легкий ветерок развер-нулся и убежал.

Святозар тут же поднялся, все еще улыбаясь и хотел было тронуться к дубу, но Храбр схватил его за руку и сказал:

— Святозар, погоди…, глянь ты весь мокрый, переоденься прежде, — и все еще держа наследника за руку, развернулся, крикнув одному из слуг правителя, — Вячко, принеси сухое наследнику.

Вячко, молодой, крепкий, как и все восуры, парень принес смену белья Святозару. Наследник быстро переоделся, натянул на ноги сапоги и поспешил под сень дуба.

Когда Святозар приблизился к дубу, то увидел, что под ним стоит небольшая скамья со спинкой и большой широкий стол. Отец сидел на скамье возле Велея, положив руки на стол и, что-то рассказывал старцу, а тот ласково на него поглядывал и поглаживал свою длинную бороду.

Святозар подошел неслышно к беседующим правителю и старцу, и остановился. Отец заметив подошедшего сына, повернул голову, улыбнулся и позвал к себе. А Велей поднялся и предложил Святозару сесть на скамью между ними.

Когда Святозар занял указанное место, то, так же как и отец положил руки на стол и стал смот-реть на свои пальцы.

— Сын, мы, хотели тебя спросить, вот о чем, — начал отец, и положил руку на плечо сына, — Завтра одиннадцатого травня, как и положено, по обычаю, пройдет церемония, и я объявлю тебя своим наследником. Но церемония должна пройти на закате солнца. И нас волнует следующее, что когда начнется обряд, а заговор спадет и на груди обнажится рана, хватит ли сил у тебя, мальчик мой, достоять церемонию до конца.

Святозар поднял голову, посмотрел в глаза отца наполненные беспокойством и ответил:

— Да, отец, я думаю, мне хватит сил достоять церемонию до конца.

— Просто, — негромко заметил правитель, — Позавчера, ты был так слаб, и я, и Велей, мы не уверены в твоих силах.

— Это было позавчера. А вчера и сегодня, я чувствую себя совершенно здоровым. И я же, отец, говорил тебе, что моя хворь была связана с выходом моей души из тела.

В разговор вмешался старец:

— Ярилушка, я думаю, что твой сын прав. И если он уверен в своих силах, то тебе не стоит более беспокоиться. Ведь не забывай, мы будем вместе с тобой подле него и всегда сможем прийти к нему на помощь.

— Что ж, — поднимаясь со скамьи, и убирая руку с плеча сына, сказал правитель. — Тогда я пойду, а ты, мальчик мой, поговори здесь с Велеем. Расскажи ему все, что тревожит твою душу…, что ты, сын мой, пережил за это время, расскажи так…, словно ты со мной говоришь, — и кивнув головой Велею и наследнику, пошел в стан к дружине.

Святозар сидел и смотрел вслед широко шагающему отцу, а затем перевел взгляд на Велея, по-смотрел ему в нежно-голубые, наполненные мудростью очи и как сказал отец, поведал обо всем, что тревожило и беспокоило его душу.

И долго они сидели так тихо, под сенью дуба и негромко беседуя. Велей был не просто великим ведуном, но был еще и очень умным, знающим человеком, который вызывал в слушающем его не просто уважение, а даже какой-то тревожный трепет. В конце разговора Велей положил свою руку на голову наследника, и, словно успокаивая его, погладил так нежно по голове, как никто никогда еще не гладил Святозара, и тот как будто наполнился изнутри светом и теплом исходящим из старца. А когда Святозар успокоился, Велей рассказал ему, как наследник должен себя вести на Синь-камне и, что должен говорить. И проведя старческой рукой, по лицу Святозара, отпустил с миром.

Святозар поднялся со скамьи, поклонился старцу и пошел в стан. Дойдя до костра, где располо-жились мирно беседовавшие Стоян, Лель и Искрен, тихо лег на землю и закрыл глаза. Стоян на-клонился над другом, осторожно приподнял голову и положил под нее свернутый плащ, а когда потревоженный Святозар открыл глаза, Искрен спросил:

— Ты, может, поешь?

— Нет, — негромко ответил Святозар, — Мне надо подумать, не беспокойте меня.

— Хорошо, — ответил за всех Стоян, сел рядом с головой наследника, словно оберегая его покой, а Искрен понизил голос до шепота и продолжил прерванный разговор с Лелем.

Святозар вновь закрыл глаза, и, прислушиваясь к себе, вспомнил разговор с Велеем. Старец, так же как и Святозар согласился с наследником, что раз велят Боги и указывают путь излечения, то ему надо отправляться в страну Беловодья. Велей добавил, что хотя путь туда труден и опасен, но Святозар обладая таким великим даром, обязательно его пройдет. Старец также сказал, что хотя правитель и не желает, пока слышать об Беловодье, но все, же спустя какое-то время поймет, что это необходимо его сыну, и не будет противиться воли Богов, а до этого времени Святозару нужно набраться терпения, и, пожалев отца, покуда не тревожить его. Велей также объяснил Святозару, что его способность выпускать в странствию душу, необыкновенна, это дар которым отмечаются лишь великие кудесники или любимцы Богов. А затем, посмотрев на Святозара, добавил: " А зная, что ты вернулся с Ирий-сада, можно говорить именно о том, что обладая даром ведуна, ты еще есть и любимец Богов". Велей вновь замолчал, а немного погодя продолжил: " Помни главное Святозарушка, тебе нужно научиться слушать свою душу, понимать ее и главное верить ей. Потому, что душа наша мудра, она живет на свете не первую жизнь и не последнюю. Она уже жила здесь, живет сейчас в этом теле и будет жить потом уже в другом зримом образе. Точно также как наш Бог Велес, живет не первую жизнь, он подобно человеку терял свое тело, а после вновь возрождаясь, жил в новом образе. Только потому, что он Бог душе его не было подвластно забвение, и каждый раз возрождаясь вновь, он помнил, кем был прежде. Но людям не дано помнить прошлые свои жизни, потому что обременненые прожитыми болями и горем, они не смогут жить и радоваться, любить и плодить детей. И все время, оборачиваясь назад, не смогут двигаться вперед".