Александра Верёвкина - Осколки вечности

Но вот показалась заветная дверь, и чрезмерная поэтичность в восприятии удалилась восвояси. Первым делом я оказался в некоем подобие раздевалки, затем ступил на бетонную лестницу с отваливающимися железными перилами, пересек вытянутый в длину холл с выбитыми стеклами, по которому вольготно разгуливал сквозняк, и приметил тоненький лучик света карманного фонарика, блуждающий среди груды строительного мусора. Поравнявшись с его источником, я замер и недоуменно уставился на вампира, забавляющимся с 'карандашом'.

— Салам, брат, — хмуро вскинул он сжатую в кулак ладонь, выражая сим варварским жестом скупое приветствие. — Как прошла встреча двух полоумных влюбленных?

— Твоими молитвами, — изящно увернулся я от преждевременного обсуждения. — Где кролик, которого предстоит разделать?

— Скулит по отрезанным лапкам, — виртуозно поддержал игру парень, указывая мне взглядом на неприметный в густом мраке проем. — Я купировал ему несколько пальцев на правой руке, уж больно не терпелось отплатить за одну низость.

— Тогда приступим к основным пыткам, — заранее выпустил я на волю томящуюся взаперти кровожадность, мрачно потирая зудящие ладони, и перешагнул порог выбранной приятелем комнаты. Лео поднялся с расшатанного стула и последовал за мной.

Начиная свою военную карьеру переводчиком в допросах пленных немецких солдат, я не раз бывал в схожих декорациях, но лишь сегодня почувствовал разливающееся по жилам удовлетворение. Эргономичная керосиновая лампа, предусмотрительно зажженная вампиром, вытолкнула из кромешной тьмы безвольно болтающееся тело, обнаженное до пояса. Обе руки стянуты у запястий толстым кожаным ремнем и подцеплены на вопиюще острый крюк, торчащий на одной из несущих балок, коими испещрен низко нависающий над головой потолок. Голова с сальными, слипшимися волосами опрокинута на грудь, носки босых ступней едва дотягиваются до пола. Отморозок явно пребывал в бесславной стадии затяжного обморока, что не устраивало ни меня, ни дражайшего дружка, схватившего стоявшее поодаль ведро с водой. С криком разъяренного индийского слона: 'Проснись, красавица!', он резко опрокинул его содержимое на атлетического склада фигуру и с умилением стал всматриваться в тщедушные попытки нашей жертвы проанализировать обстановку.

— Что вам нужно? — вероятно, этот вопрос задавался им неоднократно, но вразумительного объяснения так и не удостоился. Посему ситуацию вызвался исправлять я.

— Думаю, ты и сам очень скоро поймешь, — вкрадчиво зашептал я, бесшумно появляясь у приговоренного из-за спины. — А пока соблюдем формальности. Имя, возраст, вероисповедание и причастность к громким преступлениям?

Лео громко заржал и ненадолго вымелся из комнаты, чтобы вернуться обратно с двумя колченогими табуретками, очевидно, с целью обустроить зрительный зал. Я тем временем выслушал абсолютно неправдоподобный ответ и лично озаботился получением нужных сведений, пошарив в заднем кармане джинсов отпетого негодяя. Бумажник — вот тот кладезь информации, что достоин моего придирчивого внимания.

— Полное имя Линкольн Агастус Хавьер, — с глумливыми интонациями зачитал я, сверяясь с водительским удостоверением. — Возраст двадцать девять лет, гражданство американское, судя по всему холост. Подданный штата Нью-Йорк, но родился в Массачусетсе. Фух, скукота какая, — с театральным зевком отбросил я кошель напарнику, детально принимаясь за изучение внешности подонка.

Сходство с портретом было поразительным, если не считать налипших на лоб и скулы прядей давно немытых волос, что несколько заглушило агрессию отвлеченными мыслями о невероятном таланте Астрид. Одновременно ее образ живо всколыхнул в сознании рассказы Лео об издевательствах над несчастной девушкой, и ярость зарделась во мне с утроенной силой.

— Как ты вообще его нашел? — сокрушительным ударом в солнечное сплетение оглушил я третьего лишнего, размеренным тоном обращаясь к вампиру. — По портрету, гм?

— Сходил к гадалке, — съязвил пребывающий в дурном расположении духа собрат, доставая из-за пазухи педантично обернутый в черный носовой платок складной стаканчик из тех, что входят в джентльменский набор 'зажигалка-фляжка-ручка'. Следом на свет появился нож для вскрытия писем с иглоподобным лезвием в добрый десяток сантиметров, кончик которого вполне мог конкурировать по остроте со скальпелем. Словно раздумывая над дальнейшими действиями, вампир подошел к бесчувственному ублюдку, легким движением руки вспорол кожу на сгибе его локтя и обыденно подставил емкость под вялотекущую струйку дурно пахнущей крови. — А вообще-то все оказалось до смешного просто, — наконец серьезно заговорил он, поворачивая ко мне усталое и будто стертое лицо. — В городе двадцать три отдела, торгующих униформой, среди которой имеется и курьерская. Четверо суток ушло на то, чтобы выявить нужный. Внешность у красавчика запоминающаяся, продавщица узнала его почти сразу. Дальнейшее дело техники. Включил обаяние, притащил лапусе букет цветов и коробочку конфет и попросил припомнить, чем расплачивался урод за покупку. Дуралей по глупости сунул кредитку, так мне стало известно имя. Остальное прошло как по маслу.

— Смекалисто, — неохотно покривил я душой, изнывая от желания сомкнуть ладони на чьей-то глотке. — Теперь выясним, что ему известно о Северине. Позволишь?

Я сверился с реакцией дружка и с нескрываемым восторгом схватился за протянутый нож, спеша утолить трубно воющий изнутри голос, требующий криков, жалобных стонов и бесконечной мольбы о пощаде. Лео обосновался в 'амфитеатре', удобно развалившись на стуле со стаканом крови в руке, и сочувственно вздыхал всякий раз, когда я несколько превышал дозу болевых ощущений, ухищряясь кромсать и резать самые чувственные участки. Без единого слова я вонзал лезвие в сочащуюся ферментами плоть, мысленно припоминая каждую крупную слезинку своего звереныша, ее разорванное платье, всклоченные волосы и тот гнусный презент в виде металлической пластины с зазубринами. И всякий раз восторженно выл вместе с пленником запредельных мук, потакая хищнической природе безнадежного садиста.

— Эй, Габсбург, завязывай, — неожиданно встревожился приятель, распознав в очередном жертвенном оре признаки скорой смерти от обильной кровопотери. — Мы его теряем! — с притворным ужасом добавил он для большей доходчивости и живо вырвал из моих рук орудие для издевательств. — Гнус, слышишь меня? — поднял Леандр омытую градом струящимся потом и смазанными потеками крови морду. — Начинай выбалтывать секретики, быть может, останешься жив. Кто велел тебе нарядиться курьером и вломиться в дом девчонки с сувениром наперевес?