Александра Верёвкина - Осколки вечности

— Зябко, — весьма театрально поежилась девушка, теснее сжимая вокруг себя кольцо моих рук. — Нет, правда, Джей, очень холодно. Хочется кофе, — в абсолютно несвойственной для своей некапризной натуры манере заныла она, о чем-то оживленно намекая взглядом.

Я выплыл из пучин встревоженных мыслей и занялся распознаванием поистине непостижимых женских сигналов. Кофе, хм? Ах, кажется, начинаю понимать.

— Ко мне? — с неким завуалированным страхом поинтересовался я.

— Да, — решительно притопнула ножкой малышка, — познакомишь со своим редчайшим 'завтраком'! Хоть узнаю, что тебя в ней так восторгает.

— Восторгает? — изумленно повторил я, помогая ей подняться. — Да ничего, за исключением покладистости. Сладкая, ты ревнуешь?! Господи, милая моя, как же я чертовски рад это осознавать!

В итоге мечта вновь обрести мягкость ее медовых губ воплотилась в жизнь раньше условленного срока. Я не оставил девушке ни единой возможности к сопротивлению, когда одурело повалил на землю, накрыл сверху своим телом и поскорее перекатился на спину, боясь простудить ревнивицу, а после целую вечность наслаждался губительным поцелуем. К сожалению, страсть оказалась мне неподвластна, поэтому повсеместно тоскующие руки то и дело пробирались под одежду, спеша добраться до великолепных изгибов. Однако нежность, бережность и неброский оттенок ласки пришли на помощь в самый нужный момент. Я попросту закрыл глаза и еще очень долго утолял голод по любимому телу невинными прикосновениями.

Я вошел в квартиру вслед за девушкой несколько сбитый с толку роем кружащих под черепной коробкой дум и странностью наших теперешних отношений. Вполне естественно ощущать идущий от Астрид холодок, я и не надеялся отделаться малой кровью за сотенные прегрешения, но вместе с неким отторжением от нее исходил и огонь. Дикий, необузданный, властный и сумасшедший в своей исключительности. Стоило нам обоим оказаться в замкнутом пространстве салона Нисана, законопослушно натянуть лямки ремней на плечи, как мне тут же захотелось проделать неблизкий путь до дома пешком, лишь бы избежать пытливости ее предельно сосредоточенного взгляда. Не понимаю, что в ней изменилось или прибавилось, однако уже начинаю любить до беспамятства этот обновленный вариант малышки.

Сняв верхнюю одежду, я помог своей спутнице скинуть с плеч утепленную парку, педантично пристроил ее на соседней со своей курткой вешалке, забрал шарф и перчатки, а после с готовностью препроводил желанную гостью в гостиную, сияющую хирургической чистотой. Очевидно, пятидневное беспробудное пьянство сказалось на мне наисквернейшим из возможных способов, потому что комнату я признал не сразу и даже успел на долю секунды задуматься над тем, не попал ли ненароком в чужое жилище. Раздвинутые портьеры, обычно укрывающие помещение от беспощадного солнечного света, столь ненавистного моим восприимчивым глазам, подвязаны уродливыми бантами с не менее мерзкими кисточками. Паркет вычищен до зеркального блеска. Тахта, диван и антикварные викторианские кресла укутаны чехлами и, точно дешевая рождественская елка, обвешаны кружевными салфеточками и ажурными нарезками воздушной ткани. Милая сердцу пыль стерта с картинных рам, кофейного столика и переполненного фолиантами книжного шкафа. В носу засвербело от приторного аэрозоля с вонючей апельсиновой отдушкой. Последним аккордом явилась неподдающаяся сравнению улыбка, от вида которой меня скрутил приступ морской болезни.

— Знакомься, Астрид, — хватаясь одной рукой за виски, второй я невоспитанно указал на скалящую зубы недотепу, превратившую скромное обиталище Майнера в парадную тетушки Энн. — Трейси, — не успело простецкое имя сорваться с языка, как в разговор вступило вышеназванное стихийное бедствие по произнесению тысячи и одной глупости в секунду.

— Очень, прямо до опупения рада с вами познакомиться, — ради столь знаменательного события девица решила забросить стратегически важный просмотр телевизора в целом и шоу Опры в частности, поэтому резво соскочила с дивана и помчалась нам навстречу. Если бы не чувство вины перед малышкой, я непременно ретировался в любом предложенном направлении и следующие пару часов отсиживался в спальне. — А что помирились, молодцы. Я уж и молилась за вас, и свечку своему ангелу ставила, да! Джей так страдал по вас, так мучился…

Я замычал себе под нос монотонную песенку и притворился глухим, в то время как пустомеля без передышки описывала любимой девушке мое недавнее состояние полнейшей апатии. Конечно, можно было остановить сей унизительный обмен впечатлениями, но зная характер Астрид, не раз сталкиваясь с ее ослиным упрямством и отнюдь не женским упорством… В общем, правильнее просто смолчать, а затем свести обсуждение щекотливой темы на нет при первом удобном случае.

На мое баснословное везение, девушки довольно споро закруглились с перемыванием мне косточек и дали несчастному вампиру пару минут заслуженного отдыха. 'Завтрак' поскакала на кухню ставить чайник, я с тяжелым вздохом повел гостью в мастерскую, по мере сил привлекая ее внимание к своему лицу, а не к распахнутой настежь двери разгромленной опочивальни. Впрочем, старания пали даром задолго до их применения. С лукавой улыбкой, достойной самого Иуды, да и предателя Брута в том числе, Звездочка ловко выдернула руку из моей ладони и бесцеремонно отодвинула заядлого буяна в сторону, любуясь живописным пейзажем. Я бы назвал эти поэтичные руины 'Погромом в Хевроне', за исключением повсеместно лежащих на остовах из мебели и техники трупов невинно убиенных евреев.

— И зачем было устраивать такой беспорядок? — сочувственно вздохнула Астрид, переводя на меня укоризненный взгляд невероятно глубоких очей переливчатого зеленого оттенка.

— Это не самая моя большая ошибка, — понуро воздал я должное собственной глупости, нежно обнимая вновь обретенный смысл жизни. — Поверь, мне очень стыдно абсолютно за все, но за боль, причиненную тебе, в особенности.

— Почему ты сразу не пришел? Где пропадал все пять дней, я ведь так ждала! — расстроено упрекнула она, в поисках утешения обхватывая мои предплечья хрупкими пальчиками.

— Маленькая, я не нахожу ответов на твои вопросы, — образцово честно зашептал я, гладя шелковистые волосы, вдыхая их дивный аромат и краем глаза наблюдая за хаотичным кружением миллионов мелких песчинок пыли в спертом воздухе не проветренной спальни. — Я поверил в твою измену, затем выяснил правду и кинулся исправлять положение, когда оказалось слишком поздно. Те твои слова, сказанные на парковке…нет-нет, малышка, я ни в чем тебя не виню, наоборот, ты во всем была права. Однако они задели меня за живое. Я будто выпал из реальности, поняв, что потерял тебя. Хотя куда вернее будет звучать термин 'умер'. С той минуты ни Джей, ни Верджил больше не существовали, осталась полая оболочка с набором низменных инстинктов. Все время я провел здесь, на этой кровати в обнимку с ноутбуком. Листал наши фотографии и пил, заглушая тем самым жгучую боль. Как истинный черствый сухарь я мечтал о каком-то чуде, не желая и пальцем пошевелить для его скорейшего свершения. Не то, чтобы я не хотел вернуть все на круги своя, нет. Просто не знал, чем оправдаться и как смотреть тебе в глаза без риска быть сожранным изнутри недремлющей совестью.