Александра Верёвкина - Осколки вечности

Астрид согласно опустила веки и чуть отодвинулась назад, вытягивая руки вверх вслед за покидающей привычное место футболкой. Я боялся испугать ее своей реакцией или хищностью взгляда, поэтому прижался губами к шее раньше, чем она получила возможность видеть мое лицо, а затем осторожно положил на спину и оказался сверху. Дурманящие пальчики пробежались вдоль груди и остановились на первой застегнутой пуговице, однако я не позволил им сотворить очевидных глупостей, мягко отодвинув в сторону.

— Сегодня играю лишь я, — с улыбкой напомнил я так и не озвученные правила, потераясь кончиком носа о мочку ее ушка.

Мне не терпелось приступить к изучению до сих пор невиданных участков ее тела, но обделить ласками манящую и сладкую шейку, остренький подбородочек и нежные плечики казалось кощунством, тем более что каждое прикосновение к ним вызывало во мне волны крупной дрожи, эхом отдающиеся в натянутых до предела нервах. Шаловливо проведя языком по всей длине горла, я накрыл ладонью правую грудь и задохнулся от давно позабытых ощущений невероятного наслаждения. Одно прикосновение, легкое, почти мимолетное, дарящее эйфорию — такого со мной не случалось уже шестьдесят лет. Маленький, напоминающий вишенку сосочек мягко потревожил горящую огнем кожу на руке и окончательно свел с ума.

Я спустился чуть ниже и вывел влажную дорожку поцелуев вдоль ложбинки между грудями. Девочка слабо охнула, глубже зарываясь пальчиками мне в волосы, и призывно выгнула спину навстречу моим изучающим губам. Бархатная, источающая тонкий персиковый аромат кожа, разнящаяся по цвету с загорелой шей и руками, она напоминала первозданный пух. Такая же нежная, чистая и ни с чем не сравнимая. Собираясь запечатлеть в памяти каждую черточку тела этой фарфоровой куколки, я на миг приподнялся на локтях и окинул затуманенным взором свою девочку. Она лежала с закрытыми глазами, губы растягивала блаженная улыбка, щеки покрывал очаровательный румянец чуть интенсивнее обычного. Весь ее вид говорил об отсутствии страха передо мной и дальнейшими планами. Она доверяла мне, а это самое главное, то, чего я хотел больше всего. Быть надежным.

Не желая и дальше отвлекаться на пространные мысли, я легонько сдавил пальцами идеально совпадающую с размерами моей ладони грудь и под аккомпанемент приглушенных стонов накрыл губами твердый сосочек второй. На этот раз Астрид ахнула и погладила меня по волосам, позволяя быть смелее. Я провел зубами по розовому бугорку и, получив в ответ шелестящее 'Да', игриво прикусил чувствительную кожицу. Не жалея изнывающую от недостаточности наслаждения малышку, я забавлялся с ее грудью в течение следующих десяти минут, а затем вновь отправился в путешествие по неизведанным просторам прекрасно реагирующего на мои издевательские ласки тело. Я шептал ей о том, какая она красивая, пока целовал каждое выпирающее ребрышко. Рассказывал о том, как бесконечно сильно люблю ее изумительный животик, выводя языком круги около забавного пупка. Говорил, что восхищаюсь ей, покусывая выпирающие по бокам косточки на бедрах. И просил ничего не бояться, когда медленно, поцелуй за поцелуем стягивал со стройных ножек пижамные штаны. Я начал искушенное изучение с миниатюрных пальчиков с подстриженными бледно-розовыми ноготками с отсутствием лака. Последнее мне даже понравилось, потому что этой девочке, как никому другому, шла естественность. Она была ее частью и неизменно подкупала давно позабывшего о природной невинности вампира, вроде меня.

Я перецеловал каждый закуток маленькой, совершенной детской ступни, уделил самое тщательное внимание тонкой лодыжке и добрался губами до круглой коленки, не в силах поверить в существование настолько полноценной идеальности. За все время я не заметил в своей девочке ни одного изъяна, она целиком состояла из гармонии и усладила бы взгляд любого мужчины. Но я не собирался ни с кем делиться своим бесценным сокровищем, более того, сам жадничал без меры, подбираясь к непрозрачным шортикам — конечный пункт моего захватывающего приключения. Максимум, что я себе позволил, покрыть поцелуями темную ткань, истончающую самый возбуждающий аромат из всех, что мне когда-либо приходилось чувствовать.

— Благоразумие, благоразумие, — словно молитву твердил я, бестолково пытаясь подцепить языком широкую резинку. Стоны Астрид не добавляли мне выдержки, скорее наоборот, чем дольше я слушал ее, тем сильнее жаждал внимать громким крикам удовольствия, по части доведения до которых был большим мастером.

Не в силах и дальше сопротивляться искушению, я обессилено свалился в подушки и уставился в потолок, находя его напрочь лишенным эротизма. Хорошо, что он не был зеркальным, как у меня дома. Выходит, Господь в кои-то веки на моей стороне. Обнадеживающий фактор.

— Это было… — попыталась выразить свои ощущения девочка, на мое счастье прикрываясь уголком пододеяльника. — Восхитительно. А можно мне?

Вот и моя смерть пожаловала! Дьявол всемогущий, избави меня от благодарностей! Я не хочу творить то, чего желаю больше всего на свете!

— Маленькая моя, — заныл я, — только не сегодня, пожалуйста. Я слишком не в себе, чтобы и дальше сдерживаться.

— Ты проголодался? — абсолютно неверно истолковала она мои фантазии, крутящиеся отнюдь не вокруг ее шеи. — Я вовсе не против, если что…Ты сказал, что не кусаешь, а как тогда?

О, чудно! Поговорим о моих извращенных привычках резать все, что призывно пульсирует, только не заставляй меня возвращаться мыслями к тому, о существовании чего я хотел бы забыть на ближайший месяц-два. Или Уоррен предполагал больший срок?

— Лезвия, — необдуманно ляпнул я. — Хирургические.

— Да? — заинтересованно вскинула брови Астрид. — Что-то типа скальпеля?

Я угукнул и слепо нащупал ее мягкую ладонь, поднося тонкие пальчики к губам.

— Поэтому прекрати предлагать свою кровь, — с нажимом попросил я. — Даже умирая от жажды, я не смогу прикоснуться к твоей коже. Знаешь, что мир делится на богатых и бедных? Так вот, мои представления подразумевают четкую грань между едой и тем, кто никоим образом не заслуживает боли. А она будет и очень сильная. Когда-нибудь сдавала кровь? Ах, да, конечно, тебе ведь нет двадцати одного. Ощущения, прямо скажем, не самые приятные, но то, что делаю я, когда вытягиваю…В общем, получается гораздо медленнее. Рывками, которые доставляют много болезненности. И давай уже ложись спать, моя красавица. Завтра в школу, не против, если я отвезу тебя лично?

Она согласно кивнула в ответ и, даже не помыслив одеться, подползла к моей груди, где, удобно устроившись, уснула всего через пять минут. Я со вздохом обвил рукой ее плечи и представил, каким трудными и невыносимыми будут следующие два месяца. И не потому, что я не умею контролировать свои желания, хотя, признаться честно, мне эта наука и впрямь не давалась. А потому, что я и представить себе не мог, какой волшебной может оказаться ночь с Астрид. То, что было сегодня, лишь малая часть предстоящей бури удовольствия. Звучит многообещающе для вампира, потратившего долгие годы в поисках подобных эмоций.