Александра Верёвкина - Осколки вечности

В общем, жизнь потихоньку приобретала полноправные оттенки беззаботности, да и Лео сдержал-таки свое обещание и перестал нервировать Джея якобы случайными столкновениями. Таинственные некто, открывшие сезон охоты на моего парня тоже не давали о себе знать, и необходимость в круглосуточной охране отпала. Правда, Майнер считал иначе.

Шестого октября, этот день я запомнила на долгие годы вперед, из школы меня забрали Айвены, и по поручению своего шефа депортировали непосредственно в стены дома, предварительно позволив забрать из ящика почту. Спиной ощущая бдительные взгляды неспешно вышагивающих следом телохранителей, я наскоро перелистала ворох рекламных буклетов и в удивлении застыла на лестнице, обнаружив среди прочей корреспонденции плотный желтый конверт с отпечатанной на принтере надписью: 'Мисс Астрид Уоррен, лично. Сугубо конфиденциальная информация'. Ни обратного адреса отправителя, ни каких-либо опознавательных знаков в виде завалященькой марки на послании не имелось, поэтому, бесцеремонно захлопнув дверь перед носами 'близнецов', я поспешила разорвать хрусткую бумагу и недоуменно уставилась на выпавший CD-диск. 'Приятного просмотра!' — гласила неаккуратно сделанная черным маркером надпись на внешней стороне носителя.

Сердце болезненно сжалось от плохого предчувствия, однако любопытство взяло верх. Бросив сумку с учебниками у порога, я присела на колени перед телевизором в гостиной, вооружилась пультами от домашнего кинотеатра и с вожделением уставилась в экран.

'Девятнадцатилетняя студентка Лора Баккли. Такой она была ДО', - медленно потекла по монитору крупная надпись, сопровождаемая смутно знакомой мелодией. Поразмыслив минуту над заунывным набором звуков, я хлопнула себя ладонью по лбу и с уверенностью констатировала композитора и название музыки. Вторая часть Реквиема Моцарта, кажется, 'Господи, помилуй'. Тут же перед глазами всплыла фотография красивой рыжеволосой девушки с солнечной улыбкой, сеточкой мелких веснушек на носу и озорным взглядом лисички. Молодая особа радостно махала рукой в объектив, отчего изображение получилось несколько смазанным и при этом как бы наполненным жизнью. Я не успела уловить всех деталей, потому что всего через секунду на меня воззрилось знакомое до каждой мимической морщинки лицо…Без привычной ухмылки, сосредоточенное, с отрешенным взглядом, на глубине которого невозможно было уловить ни одной эмоции. Джей.

'ДО знакомства с ним', - подтвердила мои худшие опасения следующая безжалостная строка, словно пригвоздившая меня к полу.

Далее на экране замелькал видеоряд самого отвратительного качества, выполненный в серо-желтых тонах. По началу я даже не поняла, что происходит в слабо освещенном помещении, обозреваемом откуда-то сверху, но заслышав характерные женские охи, мгновенно разобралась в сути отснятого ролика. Камера наблюдения засняла молодую пару, самозабвенно предающуюся любовным утехам. Лиц почти не было видно, а вот голос, пусть и немного видоизменившийся посредством отдаленности записывающего устройства, я узнала сразу же. Мистер Майнер собственной персоной.

Не знаю, какая сверхъестественная сила приковала меня к телевизору. По-хорошему следовало бы остановить просмотр отвратительной записи, вытащить мерзкий диск из привода и безжалостно превратить его в груду бесполезных пластиковых обломков, однако я с мазохистским упорством продолжала пялиться в монитор, позволяя ноющему сердцу обливаться изнутри горячей кровью.

Цепи, плети, рычание, стоны…На описание получасового процесса достижения удовольствия у меня не осталось сил. С немым упорством я продолжала отмечать какие-то абсолютно ненужные детали: с каким удовольствием девушка выгибала спину на встречу каждому его движению, с какой жадностью обвивала ногами накачанные бедра, как охотно позволяла слизывать кровь с неглубоких царапин от ударов.

Господи, насколько больно было увидеть его губы, ласкающие чужое тело!

Не замечая соскальзывающих на школьный пиджак слез, я слепо нащупала в кармане телефон, с остервенением ткнула пальцем в цифру '1' и поднесла ядовитую трубку к уху. Мне хотелось кричать и топать ногами, дабы сообщить всему миру о своей боли, хотелось высказать Джею все, что я думала о нем в тот момент, хотелось сорвать горло на ругательствах, молниеносно проносящихся в голове. Но я не смогла вымолвить и слова.

— Сладкая, мы же договаривались, — без всякого приветствия лениво отчитал меня парень, — я приеду вечером. Есть один незаконченный проект. Э-эй, Астрид! Чего молчишь?

— Я дома, — бессвязно залепетала я, переходя на усиливающиеся всхлипы при виде того, как Майнер отцепил доселе прикованные к стене руки девушки и принялся нежно растирать пальцами затекшие запястья. — Не хочу тебя видеть. Никогда.

Черт, черт, черт! Нет, я не это хотела сказать, но язык почему-то отказывался слушаться и лепетал одному ему понятный бред. Джей, пожалуйста, не слушай! Я ведь умру без тебя!

— Что? — недопонял он мои сбивчивые речи. — Тебе нехорошо? Астрид, маленькая моя, потерпи десять минут. Я сейчас приеду!

— Нет! — истерично завопила я. — Не надо! Не хочу! Ненавижу-у-у!

Взвыв на ультразвуке, точно сирена, я спрятала лицо в подобранных к груди коленях и надежно закрыла ладонями уши, не желая и дальше истязать себя просмотром и прослушиванием затянувшегося фильма. Каждая клеточка внутри меня пульсировала болью, глубокой и неумолимой, ядом распространяющейся по стенкам артерий. Я мечтала превратиться в камень, сухой и безжизненный, не способный испытывать на себе настолько невыносимую гамму эмоций. Но даже сидя с закрытыми глазами, я продолжала видеть перед собой красивое мускулистое тело, дарящее ласку другой девушке.

— Астрид! Девочка моя! Что случилось? — словно из воздуха материализовалось передо мной искаженное неподдельным беспокойством лицо.

— Ты! Зачем? Это так больно, так больно! Я знаю, что сама во всем виновата, но так…так подло! — принялась отбиваться я от его рук, спешащих стереть с моих щек соленые дорожки слез. — Уйди, я прошу тебя! Такое не прощают!

— Да что я сделал? — довольно зло спросил Джей, едва уловимым движением перехватывая мои молотящие пространство кулаки и отправляя их себе за спину, а после легко поднял с пола и понес куда-то вглубь дома.

Я несла откровенную чушь о том, что он не имел никакого права так поступать, что достаточно было Рейчел, что теперь мы друг другу никто и далее по списку. Непонятно, что на меня вообще нашло, но это злобное нечто исчезло, едва лицо окатило ледяной струей воды.

— Остыла? — сквозь плотно сцепленные зубы поинтересовался Майнер, усаживая меня на стиральную машинку. — А теперь внятно, без всех этих соплей, объясни, что я тебе сделал? Начнешь испытывать мое терпение, окажешься под холодным душем. Усвоила?