Евгения Тренина - Порождение чистой силы

Анирэ поспешила отойти от окна. Девушке показалось, задержись она хоть на секунду, весь город остановиться понаблюдать, как она плачет.

А слезы уже обжигали щеки.

Когда в душе Сурины еще жила надежда, она, помнится, мечтала о том дне, когда сможет сделать вдох по собственному желанию. В грезах полусонного сознания этот день виделся наполненным неподдельной радостью. А вместо этого Анирэ плачет горькими слезами. Столько времени она копила внутри себя кошмарные переживания, не имея ни малейшей возможности освободить их.

Теперь девушка сидит на полу незнакомой комнаты, крепко до боли сжимая подол чужого платья. Она плакала не долго, но так, что казалось, вся душа вышла слезами. Девушка осталась пустая. Наступила непонятная, неожиданная легкость. Только сейчас пришло понимание свободы. Анирэ, она сделала свой вдох. И эти слезы, и улыбка, которая за ними последовала — это все принадлежит только ей. Их нельзя сравнивать с гримасами, сооруженными на лице по приказы Держателя!

Она свободна. Самое большое желание: вернуться домой, обнять отца. Но это не возможно. Как она сможет объяснить, что с ней произошло. Придется рассказать про Сурину, в этом случае реакция может быть любая. Она была мертва, и отец этого не переживет. Он не примет ее. Откажется.

Нет, пусть лучше считает дочь погибшей. Домой возвращаться нельзя. Анирэ О'Шассер умерла. Ее больше нет.

Еще один раз, посмотрев в зеркало, оценив, так любезно предоставленную одежду, Ан решилась выйти. У девушки появились подозрения, что Дариз все-таки ушел, ведь она именно так бы и поступила. Впрочем, на его месте сразу бы отказала подобной просьбе. Может, парень сболтнул сдуру, а, выйдя за дверь, опомнился и дал деру. Поэтому Анирэ поспешила на его поиски.

Только девушка распахнула дверь, почувствовался вкусный аромат хлеба. И сразу так громко и неприятно заурчало в животе, Ан непременно застеснялась бы, окажись кто-нибудь рядом. Но к счастью в коридоре она была одна, поэтому, как ни в чем не бывало, поспешила на поиски своего нового знакомого.

Это оказалась совсем не сложно. Дариз сидел за крепким деревянным столом в компании крупного мужчины с веселыми горящими глазами и полноватой женщины небольшого роста. Они громко разговаривали и смеялись.

Ан не сразу дала о себе знать. Она встала в двери, прислонилась к косяку и внимательно смотрела и слушала. Ее больше волновало не содержание произнесенных сидящими за столом людьми слов, а нечто иное, не уловимое глазу и уху. Какая-то другая не известная ей ранее атмосфера, от которой улыбка сама собой появлялась на лице, уставшем от постоянного притворства. Все обстановка подтверждала это ощущение.

Сквозь легкие занавески, символически прикрывавшие широкие окна, проходил приятный солнечный свет, заливая теплом все на своем пути: и деревянные стены, украшенные маленькими, симпатичными, непрофессиональными рисунками, аккуратными вышивками, и мебель с простой и лаконичной резьбой, и посуду, развешанная для удобства хозяйки. А запах! Снова этот умопомрачительный запах свежеиспеченного хлеба.

— Я не помешаю? — все-таки раскрыла свое присутствие Анирэ и неуверенно вошла в комнату.

Первым поднял глаза Дариз. В его взгляде не было никакой заинтересованности, он смотрел так, словно на протяжении всей жизни, каждое утро видит ее. Это ничуть не смутило и не расстроило Ан, даже напротив, прибавило энтузиазма.

Хозяйка же засветилась. Она на удивление легко поднялась, поддерживая руками не многочисленные складки юбки простого платья.

— Ну наконец-то, милая, — женщина подошла и взяла Ан за руки. Ее теплые немного грубые ладошки показались очень знакомыми. — Я уже начала беспокоиться! — Она внимательно рассмотрела девушку. Ее светло зеленые глаза заинтересованно блестели. Румянец и легкая улыбка придавали лицу девичью миловидность. — Сядь — поешь!

Ан села тихо, как мышка, с трудом сдерживая внутри себя улыбку, так и норовящую выскользнуть наружу. Она, видимо, являлась внешним выражением переполняющих девушку смешанных чувств: невероятной симпатия к присутствующим странным образом перемешивающейся с ощущением театральности. Как-то слишком все выглядело гладко. Эти милые улыбающиеся лица, доброжелательные взгляды, повышенное внимание к ней, совершенно чужой, неизвестной. Хотя, может быть, это ощущение всего лишь последствие того одиночества, на которое обрек ее Держатель. Сложно поверить, что так бывает.

Анирэ еле слышно поблагодарила хозяйку за тарелку супа, так аппетитно пахнущую, стала есть и внимательно слушать возобновившийся между мужчинами диалог, словно пытаясь выяснить, в чем же подвох.

— Эх, брат, — мужчина продолжил разговор, — наш городок конечно на границе, но нам, слава Зурре, не приходится бояться соседей. Это деревни и города выше по Северянке страдают от набегов с Куршских земель. Знаете, они совсем распоясались. А наши, и пальцем не шевелят, — он очень эмоционально, для своих размеров, жестикулировал, подтверждая движением рук почти каждое сказанное слово, — Совсем забыли и о нас, и о соседях с этими охотами! Если бы не Северный лес. И мы бы не могли спокойно спать. А так! — он махнул рукой. — Даже мы, не то, что эти, туда соваться боимся! Там, говорят, прячутся черные колдуны, — последнюю фразу он сказал неуверенным шепотом.

— Не надо бояться леса. Зурра не позволит злу бесчинствовать. Главное исполнять все его заповеди.

— Так что? — начал хозяин. — Три раза в день молиться, держать пост по четвергам, соблюдать заповеди, и Зурра услышит? — Он сидел, вальяжно расположившись на крепком деревянном стуле, одну руку уперев в бок, другой облокотившись о стол, его низкий грудной голос было нельзя не слушать, казалось его и глухой почувствует через кожу, — Увидит мои проблемы и поможет их решить?

Сразу видно, насколько его интересует этот вопрос, чего не скажешь о брате Даризе. Тот слушал, смотря на собеседника отрешенным взглядом, исключительно потому, что надо. Вот только кому?

— Нар, отстань ты от гостя! — вмешалась хозяйка, уловив в тоне мужа агрессию.

Ее взгляд был сердитым, ей совсем не нравилась тема, которую при ней подняли. Мужчина медленно повернулся к супруге и посмотрел округлившимися от удивления глазами.

— Женщина! — прикрикнул он, стукнув ладонью по столу.

Ан дернулась от неожиданности. "Вот так! Милые люди, приятная атмосфера! А во что вылилось!" — подумала она, морально готовясь, минимум к обиде со стороны жены, максимум к ссоре. И то и другое наблюдать не было никакого желания. Но на удивление все пошло совершенно по другому руслу. Женщина улыбнулась, чуть опустив голову, и посмотрела настолько нежно, что муж растаял, и как ни в чем небывало продолжил общение с гостем: