Евгения Тренина - Порождение чистой силы

— Я прав? — спросил он испытывающе.

— Главное не это. Главное вера, главное почитание, главное разделять идеологию, идти за Его словам.

Нар задышал тяжелее, было видно, мужчине сложно держать себя в руках.

— Вера?! Почитание?! — выпалил он. — Покажи кого-нибудь белее преданного в нашем городе! — мужчина тяжело поднял руку, указывая в направлении распахнутого окна.

Ан краем глаза заметила, как сидящая рядом жена накрыла маленькой ладонью могучую руку мужа. Тот успокоился.

— Ну что ж, — уже размеренно сказал он и поднялся из-за стола, — оставим милых женщин. Я тебе покажу Совет нашего Прилесного. Я не долго, Улана, — последние слова были обращены к супруге.

Анирэ проводила их взглядом. Когда мужчины вышли, комната опустела и стала, словно, в два раза больше. Этот эффект в основном произвел уход могучего Нара. Его огромная фигура по началу заставляла ужаснуться, но взгляд передавал ощущение полной безопасности, находящихся рядом.

Ан не поняла последней сцены и продолжала удивленно смотреть на хозяйку. Та в свою очередь не сводила глаз с мужа, пока тот не пропал из виду, а затем положила руку на плечо гостье и присела рядом. От нее исходил тонкий аромат ландыша.

— Да, — тихим голосом сказала она, — Он у меня очень вспыльчивый, но добрый, — женщина словно извинялась за мужа. — Он не всегда такой, только если за живое задеть.

— И что, брат Дариз задел? — не подумав сказала Ан, а когда до нее дошло, что ляпнула лишнего, уже ничего не изменить. Но хозяйка отреагировала на удивление легко и спокойно.

— Не подумай, — сказала она — Нар просто зол. Зол не на Дариза и даже не на Зурру, как могло показаться. Он зол на себя. — Она глубоко вдохнула, и глаза ее стали грустными и такими далекими. — Мы не можем родить ребеночка. Мы каждое утро встаем с молитвой, и каждую ночь с ней засыпаем. — "Ой не богу молиться по ночам надо, что бы получилась" — подумала про себя Ан и тут же мысленно дала себе пинок под зад. — Но вот уже больше десяти лет… — Улана пододвинулась ближе. — Нар винит себя. Он почему-то уверен, что это имеемо его вина. Я же думаю наоборот…

Голос женщины задрожал. Она не смотрела на собеседницу. Анирэ стало стыдно. У девушки появилось желание провалиться сквозь землю. Она понимала: от нее ждут какой-то реакции, слов или действий. Но девушка настолько растерялась, да и вообще в подобной ситуации никогда не была. Хозяйка же снова улыбнулась и обратилась:

— Я догадалась, что ты не разделяешь наших религиозных взглядов, — она огляделась, и будто удостоверившись, что их никто не слышит, продолжила, — Я хочу попросить тебя, помолиться за нас своему богу…

Ан медленно шла вслед за Даризом. Ее не смущали любопытные взгляды прохожих, которые в большинстве своем были направлены на молодого священнослужителя. Ее не беспокоило совершенное незнание города. Девушка вполне свободно себя чувствовала на незнакомой улице. Не смотря на то, что в памяти всплывали не званые картины прошлого. Силой воли не получалось их изгнать. За предыдущие два года много таких улочек пришлось увидеть.

Маленькие города, узкие пыльные улицы, кабаки и провинциальные театры, где команда Сурин выступала по вечерам. А как только ночь покрывала безмятежные, ничего не подозревающие дома сумраком, держатель посылал безвольных служанок на страшные дела. Воровство, похищения, убийства. Карип не гнушался ничего, лишь бы много платили. Конечно, что ему! Все исполняли Сурину, безропотно, не имея возможности возразить.

Девушка в очередной раз уверяла себя, что совесть чиста. Все содеянное не имеет к ней прямого отношения. Она лишь слепое оружие в руках человека, о котором и вспоминать не хотелось, и забыть не получалось.

Сейчас Ан шла строго за спиной облаченного в рясу молодого человека и сверлила взглядом его затылок. Как хотелось разобраться, понять, что он собой представляет, чего можно от него ждать. Но как всегда спокойный, что приводило его спутницу в тихое бешенство, он не позволял себе открыться. Казалось, эмоции никогда не посещают его лица, да и про душу давно позабыли, освободив больше места почитанию бога. Сдержанность и уверенность Дариза заставляла девушку его уважать, но одновременно это же настолько раздражало, что хотелось расхлестать его по щекам. Может так станет похожим на нормального человека, хотя бы с подобием чувств и переживаний!

Вдоль дроги росли высокие тополя. Их пух мягким покрывалом ложился на траву, цветы, землю, напоминая среди жаркого, солнечного лета о зиме. Пух парил в воздухе, как хлопья снега, только более нежные и теплые.

Дома сменяли друг друга, совершенно не изменяя картинки. Те же окна, серые крыши, украшенные двери, деревянные пыльные крыльца. А они все идут и идут.

В какой-то момент девушке показалось, что молодой человек прогуливается, а про свою спутницу и вовсе забыл. Если бы это оказалось правдой, Ан ни сколько бы ни удивилась и, даже напротив, получила бы некоторое удовлетворение, ведь этим самым были бы доказаны ее догадки, относительно личности спутника.

— Дариз, — все-таки обратилась Ан, — А куда мы идем? — девушка постаралась догнать его, но настойчиво мешалась непривычная юбка. Она то и дела оказывалась под ногами, норовила запутаться, попасть под невысокие каблуки.

— Я нашел не плохую гостиницу, — не оборачиваясь, ответил он.

— Мы не у булочника остановились? — искренне удивилась Анирэ.

Почему-то девушка решила, что именно так оно и будет. Скорее ей этого хотелось. Уж очень понравились Нар и Улана. Но у молодого человека на этот счет были совершенно другие планы.

— Мы не можем злоупотреблять гостеприимством этих милых людей, — он выдержал небольшую паузу. — К тому же они и так слишком много сделали для Вас.

Ан остановилась от неожиданности и возмущения. Вот так! Вроде бы ничего такого, на что можно ткнуть носом, не было сказано. Но он пусть не открыто, обвинил ее. Ну что за странный человек!

— Дариз, я хотела бы прогуляться, ты не против? — ей совершенно не было нужно его согласие, скорее вопрос был задан, чтобы оценить реакцию.

— Нет, не против, — в его спокойном голосе Ан прочитала, полное безразличие. (Чего и следовало ожидать!) — Приходите в гостиницу "У парка".

Молодой человек ни обернулся, ни сказал, ни "пока", ни тем более "будь осторожна". Анирэ это почему-то раздражало, девушка нервно топнула ногой, схватилась за подол длинной, неудобной юбки и, чуть приподняв ее, пошла в противоположную сторону. Ей было все равно куда идти. В бешенстве она готова была бежать подальше от этого несносного человека. Но благоразумие вовремя вмешалось, поправив ход ее мыслей. Нельзя!

Тихий город. Даже суета размеренная. Жители — мужчины и женщины — занимались каждый своим делом, не отвлекаясь на происходящее вокруг. Для них ничего интересного поблизости не было. Одна скучная серая обыденность.