Юлиана Суренова - Книга 7. Дорога в бесконечность

- А на троне тогда кто?

- Гамеш.

- Ты еще скажи, что и старик - тоже он!

- Да.

- Но как такое возможно! Я не знаю ни одной легенды, где великий царь встречался бы с самим собой!

Мати кивнула, соглашаясь с подругой, затем негромко проговорила:

- Вот именно. А на фресках в храме можно изображать только сцены из легенд.

- Да какая разница! - всплеснула руками Снежинка. - Картинки и есть картинки! - она потянула подруг к внутренним вратам. - Пойдемте, нужно догнать остальных!

- Сначала следует разобраться, - Мати не хотела уходить, не получив ответ Сероглазка нахмурилась, сосредоточенно обдумывая увиденное и услышанное.

- Знаешь, Метелица, это, конечно, хорошо - понимать, - спустя какое-то время проговорила она. - Но… Мы ведь всего лишь караванщицы. Не служительницы, даже не горожанки. Так что… Давай оставим эту бесполезную затею.

- Да что тут вообще понимать! Главное увидеть!

- Это храм, а не… - все еще пыталась переубедить их Мати.

- Ну и оставайся тут! - Снежинка не могла больше ждать. И дело было не только в любопытстве. - А я пойду! Пока родители не хватились меня! И не выпроводили вон! - она побежала к внутренним вратам, лишь возле самых створок обернувшись к Сероглазке: - Ты со мной?

- Да, - и она повернулась к Мати, ожидая ее решения.

- Я… Мне нужно… Здесь… - она была не в силах оторвать взгляд от фрески.

- Метелица, - Сероглазка нахмурилась. - Это не правильно. Ты не должна оставаться одна. Мы не можем бросить тебя…

- Родители убьют меня! - чуть не плача прошептала Снежинка.

- Все в порядке. Вы и не бросаете меня. Я… Я просто… В общем, я догоню вас.

Идите!

- Ты уверена?

- Конечно.

- Пошли, - Снежинка схватила подругу за руку, потащила за собой, - пока нас не хватились…

- Будь осторожна! - бросила через плечо Сероглазка, и девушки исчезли за створками врат.

И как только их голоса стихли, от стены отделилась тень.

- Ой! - увидев ее, Мати шарахнулась в сторону, хотя скорее от неожиданности, чем от страха.

- Тише, дитятко, тише, - проговорил мягкий женский голос. А через миг девушка уже увидела, что пришедшая - не демон и не призрак, а невысокая сухенькая старушка в одеждах служительницы. - Не бойся меня. Я не хотела тебя напугать, нет! Только поговорить…

- Я… - Мати сглотнула комок, кашлянула, прочищая горло. - Я не испугалась. Ну…

Почти. Просто… Все случилось так вдруг…

- Да, деточка, прости, я понимаю, порядочным людям не следует появляться столь внезапно, словно демонам или теням. Однако… Ты была так увлечена разговором, что не заметила…

- Да, - Мати кивнула. Пусть так. Не заметила. Она сама во всем виновата. Лишь бы чужачка оставила ее в покое.

"Хотя, нет, - подумав мгновение, она, чуть прищурившись, взглянула на горожанку.

- Раз она появилась в моем сне, значит, так нужно".

- Эти фрески, - старушка окинула взглядом стены. -Они заинтересовали тебя? Почему?

- Они не обычные.

- Как и статуи. Особенные, живые… Обычно гости храма слишком увлекаются лицезрением стражей, чтобы обратить внимание на что-то еще…

- Стражи - они и есть стражи. И больше ничего. Они призваны защищать…

Служительница, а от чего можно защищать в храме, в который не может проникнуть зло?

Старушка улыбнулась, ее глаза блеснули.

- Поймала меня! Молодец! И от чего, ты думаешь, они защищают?

- Сначала нужно понять, что, - Мати огляделась вокруг. - Если бы сокрытое в следующем зале, то они стояли бы у внутренних врат… И вообще, на пути, а не в стороне. Мастер, который создавал такое чудо, был великим человеком. И все бы предусмотрел.

- Так-так, молодец, продолжай.

- Значит, они охраняют что-то, находящееся в этом зале. А здесь ничего нет.

Ничего, кроме них и фресок. Значит…

- Фрески?

- Да.

- И от чего их нужно охранять? - старушка улыбнулась. - Мастер что же, боялся, что гости растащат их по кусочкам, желая оставить себе что-то на память о храме?

- Нет, конечно! Никто не осмелится пойти на такое святотатство!

- Так в чем же дело?

- Я думаю…

- Говори, милая. Не бойся ошибиться в словах. В этом нет ничего страшного. Хуже оставаться с ошибкой в мыслях.

- Я думаю, что стражи защищают фрески от чужих взглядов. Они привлекают все внимание к себе. И гости, отмечая красоту фресок, не обращают внимание на то, что на них изображено.

- Но зачем?

- Это не сцены из легенд.

- А должны быть?

Мати кивнула.

- С чего ты взяла?

- Так во всех храмах.

- А ты бывала в других храмах?

Мати снова кивнула.

- И такие стражи обычно ставятся у трона Хранителя, - чуть слышно прошептала она, но служительница услышала ее и закивала:

- Все так, все так… Милая, ты сказала своим подругам, что на этих фресках изображен великий Гамеш…

- А это не он?

- Ты сомневаешься?

- Да нет, - просто она не любила, когда с ней говорили так настойчиво, давя.

- Странный ответ. В нем и "да", и "нет".

- Я всегда так говорю… - караванщика начинала злиться. - Я имела в виду…

- Я поняла. Прости, если моя невольная улыбка обидела тебя. Ты еще так молода…!

- Для чего-то - да, а для чего-то - уже нет, - с грустью опустила глаза девушка.

Женщина не смогла сдержать смешка.

- Прости, милая, но даже когда проживешь всю жизнь, думаешь, что самое главное впереди. Ты же еще ребенок! В моем возрасте нельзя не улыбнуться, слыша, как юность называет себя старухой!

- Но это так.

- Тебе открыты все пути!

- Не все… - Мати говорила все тише и тише, словно боясь, что кто-то из спутников услышит ее слова. - Например, мне никогда не стать служительницей.

Потому что я родилась в караване.

- Подумаешь - родилась в караване! Когда боги выбирают своих слуг, Им все равно, чем занимаются его родители. Потому что служение - нечто большее, чем судьба.

Это - предназначение.

- Я не знала… - задумчиво проговорила Мати.

- Если что-то подобное до сих пор никогда не происходило в вашем караване, это не значит, что такого не случалось никогда в мире.

- Да…?

"Стать служительницей… - сперва эта мысль показалась ей забавной. Но уже через мгновение, задумавшись, девушка начала думать иначе. - Где еще, как не в храме, я смогу научиться бороться с демонами?" -Когда идет речь о предназначении, - между тем, продолжала служительница, - ничего другое не имеет значение! А ты предназначена для служения!

- Н-нет, - стрелки бровей сошлись на переносице, синие глаза глядели на собеседницу с недоверчивой подозрительностью.

- Да! Да, милая! Это говорю тебе я, Арнин, жрица Эмигарда.

- Но почему ты считаешь, что я…

- Потому что эти фрески - испытание! Которое ты так блестяще прошла!

- И что они обозначают?

- Что обозначают? - старуха с осторожным интересом взглянула на нее.

- Да. Три Гамеша.

- В каждом из нас, - она говорила, не спуская внимательного взгляда с лица собеседницы, не желая пропустить не только случайно оброненное гостьей слово, но даже тень, набежавшую на черты, движение брови, вздох, сорвавшийся с губ, - живут трое. Душа - наивное и невинное детство, дух - сильная и властная зрелость, и плоть - слабая, но гордая старость. Юноша, мужчина и старик.