Кристофер Банч - Далекие Королевства

Под порывом ветра хлопнули ставни таверны, и я представил себя дома, стоящим перед алтарем и молящимся за моего давно умершего брата. Мне даже показалось, что в этот тускло освещенный вертеп вошел его призрак. Халаб был любимцем семьи, и его гибель от рук воскресителей наложил глубокий отпечаток на всех Антеро. Хотя я видел его последний раз, когда мне было три года, и воспоминания о взрослом брате были весьма смутны, сейчас мне казалось, что именно его лицо я отчетливо вижу в дверях таверны. Халаб улыбался. Подняв большой палец, он призывал меня не унывать. Видение исчезло, но я ощутил, как мне стало легче. Не намного, но я уже мог держаться. Я стал набираться решимости спасти мою репутацию.

Я изменю мою жизнь, для начала уйдя в длительную торговую поездку. «Обрести свою удачу» – так это исстари называлось. Отец с неистощимой настойчивостью твердил мне об этом уже давно. Я же лишь испытывал терпение моего старика.

Дверь с грохотом распахнулась, и вошли трое рослых крепких мужчин. Они мрачно оглядели таверну так, что сидящие здесь жулики явно занервничали. Один из троицы заметил меня, затем что-то шепнул своим приятелям. Они взяли выпивку и уселись в углу. Я вернулся к своим раздумьям.

Я был самым младшим ребенком в единственном браке отца. Моим братьям и сестрам уже давно перевалило за тридцать, а то и за сорок. Вот отсюда и своенравие, говорили мои недоброжелатели. Даже мой гувернер Инз говорил, что я был в детстве просто рыжим упрямцем, хотя и отмечал мою сообразительность.

Студентом я был смышленым, но ленивым. К тому же в учителя мне попался моралист, пользующийся славой самого плохого наставника. Он был не только невыносимо скучен, но по большей части совершенно невежествен. Скуки ради я издевался над ним как мог. На уроках анатомии он, например, утверждал, что тело мужчины бесконечно совершеннее женского. Я осмеял это предположение. Моя сестра Рали по силе не уступала большинству мужчин Ориссы.

– Ну это совсем другое дело, молодой господин, – сказал он.

– Почему же другое? – усмехнулся я. – Рали – женщина. И многие говорят, что красивая женщина. Но она еще и великий воин. Она одним взмахом сабли может снести твою башку с плеч.

Я рассек воздух воображаемым лезвием.

– Исключение лишь подтверждает правило, молодой господин, – не сдавался наставник. Его злили мои насмешки.

– Моя сестра – не единственное исключение, – подлил я масла в огонь. – Она всего лишь одна из женского Полка героинь, гордости Ориссы. Как же это объяснить?

Наставник что-то забормотал, затем уткнулся в анатомический атлас.

– Факты остаются фактами! – закричал он. – Прекрасно известно, что женское тело хуже. Достаточно посмотреть хоть на их зубы.

– А что же такое с их зубами?

– У них зубов меньше, чем у мужчин. – Он открыл и показал мне страницу, где говорилось об этом. – Видите… У мужчин тридцать два зуба, у женщин же не более двадцати восьми.

Тут я увидел нашу молоденькую служанку.

– А вот сейчас посмотрим, – сказал я, подзывая ее.

Уговорами и посулами заплатить за причиненное беспокойство я ее заставил открыть рот. Я насчитал тридцать два зуба. То есть как у мужчин. Наставник взбесился, не желая признавать собственную неправоту. Остаток дня я провел в гимнастическом зале, который частенько навещал и в последующие годы, где вместе с друзьями совершенствовался не только в физических упражнениях, но и в искусстве глумления над этим «педагогом» и его преемниками.

И пока я таращился в бокал с бренди, до меня вдруг дошло, что, несмотря ни на что, отцу удалось-таки дать мне образование. Он не наказывал меня, когда учителя жаловались. А вместо этого он поощрял меня докапываться до сути вещей самому, не прислушиваясь ни к каким общепринятым утверждениям. И это позволяло мне иметь собственное мнение.

Слезы стыда потекли из глаз моих. Я смахнул их и глотнул бренди. Вот и настала пора, думал я, отбросить в сторону детские забавы и стать человеком, которым бы гордился отец. Он так нуждался во мне, чтобы передать опыт и переложить на мои плечи бремя торговли. Каждый раз, когда обстоятельства вынуждали его самого совершать поездку, возвращался он ужасно усталый. И с каждым годом ему все труднее было восстанавливать потраченные на такие поездки силы. От старших моих братьев помощи ему не было. Они были недалекими, хоть и старательными людьми, годными лишь на то, чтобы управляться на фермах или с бухгалтерскими книгами. И у них не было тех черт характера, которые так необходимы торговцу. Они недолюбливали иностранцев и путешествия и уж терпеть не могли рисковать.

Они были моей полной противоположностью. Я же всегда с восторгом погружался в таинственные запахи причалов Ориссы, вслушивался в непонятные речи иностранных купцов, разглядывал товары и корабли. И потому среди главных предметов изучения, которыми я увлекался, находилась и география. Меня очаровывали старые карты и истории об отважных открывателях новых земель, пока я не достиг того возраста, когда все можно было бы увидеть и своими глазами. Я даже согласился с картиной мира, нарисованной моим наставником, хоть уже и упоминал, что с недоверием относился к общепринятым знаниям. Земля, говорил он, имеет форму громадного яйца. Дающее свет и тепло Солнце запущено в движение богами ради нашего блага. И только избранные земли и моря облагодетельствованы этим светом. Все же остальные погружены во тьму, которой правят колдуны, жаждущие и остальной мир погрузить в холодный мрак и отдать в рабство злым богам. Учитель говорил, что некогда свет был повсюду и предки наши обладали великими познаниями в волшебстве. Но потом вырастали ленивые и испорченные поколения, теряющие уважение к семье, властям и воскресителям. И они оказались не готовы к приходу темных колдунов. Но боги наши сжалились и оставили нам этот уголок света и надежды посреди всеобщего варварства. И с течением времени нам удалось восстановить часть утраченных знаний. И наши суда вновь вышли в море, постепенно разгоняя тьму с каждым успешным открытием. Так чуть было не закончилась наша история.

Среди прочего существовала и одна легенда, вымышленная, очевидно, но которая особенно интересовала меня. Легенда о Далеких Королевствах. В тех краях, гласила молва, жили потомки наших старейшин, и этот уголок освещен солнцем, а вокруг тьма, которой заправляют злые волшебники. Легенда уверяла, что правители и воскресители в Далеких Королевствах удивительно добры и мудры. В тех местах никогда не переводились веселые песни и доброе вино. И у любого там кошель набит золотом, а сердце всегда открыто. И если бы нам удалось воссоединиться с ними, говорилось в легенде, то мы бы избавились от наших врагов, а мир вновь был бы осиян вечным светом. В свое время я был очарован этой легендой. Но став старше и научившись владеть шпагой, я счел себя взрослым и отставил сказки прочь, как детские игрушки.