Аллан Коул - Когда боги спали

А теперь цирка не стало.

Сафар бежал по лагерю, грубо расталкивая тех, кто попадался на пути. Ираджа в штаб-квартире не оказалось. Сафар так свирепо потребовал у какого-то генерала указать, где искать короля, что покрытый шрамами ветеран отвечал запинаясь, как новобранец.

Сафар нашел Ираджа сидящим на походном троне, который переносил в ту точку холма, откуда хорошо просматривался Сампитей. По обе стороны трона из земли торчали острые пики.

На одной покоилась голова королевы Армы, на другой — принца Кроля.

У подножия холма перед плахами стояли в ожидании экзекуции длинные очереди осужденных. Далее воздвигли столбы, на которых корчились обнаженные люди, вопя под копьями мучающих их солдат.

Ираджа окружала королевская охрана, и когда женщины увидели Сафара, они, выставив сабли, перегородили ему дорогу.

— Пропустите его, — приказал Ирадж.

Те неохотно расступились, но сабли не опустили.

У мрачно настроенного Ираджа в лице не было ни кровинки, как у Мефидии. Он мановением руки отослал женщин подальше.

— Оставьте нас одних, — рявкнул он.

Женщины отпрянули.

— Зачем ты пришел сюда, Сафар? — спросил он. — Эти зрелища видеть тебе нет никакой необходимости.

— Я хочу просить тебя об одолжении, Ирадж, — сказал Сафар.

Ирадж раздраженно заерзал.

— А подождать нельзя? Тут вряд ли место и время для просьб. — Затем он разглядел выражение лица Сафара. — Что такое, друг мой? Что случилось?

Сафар покачал головой, слишком взволнованный, чтобы отвечать.

И тут в глазах Ираджа отразилась печаль.

— Я понял. Та женщина умерла, да?

— Да.

— Ты любил ее?

— Да.

— Я сожалею. Надеюсь, ты не возненавидишь меня за это.

— Нет.

— Это был несчастный случай во время военных действий.

— Мефидия сказала то же самое перед смертью.

— Мудрая женщина.

— Да, она была мудрой.

Ирадж всмотрелся в глаза Сафара и спросил:

— И что же ты хотел от меня? Чем я могу ослабить твою муку?

Сафар указал на ужасную сцену внизу.

— Пощади их, — сказал он. Ирадж недоуменно посмотрел на него. — Позволь, я объясню тебе, почему это для твоего же блага, — сказал Сафар.

Ирадж покачал головой:

— Можешь не объяснять. Ты обращаешься ко мне с просьбой. Я исполню ее. Все будут отпущены немедленно. Ведь мы же с тобой на крови поклялись в этом.

Ирадж кликнул адъютантов, и те бегом бросились к нему.

— Освободите этих людей, — приказал он. — Пусть идут по своим домам.

— Но, ваше величество, — запротестовал один из адъютантов. — Как же быть с их непокорностью? Ведь таких людей необходимо проучить.

Ирадж устремил свирепый взгляд на него, так что офицер съежился.

— Еще один вопрос с вашей стороны, сэр, — сказал король, — и на тех плахах окажется ваша голова. Делайте, что вам приказано! Немедленно!

Адъютанты бросились выполнять поручение. Спустя несколько минут грянул горн, зазвучали слова команд и с рук и ног жителей Сампитея сбили цепи. Люди рухнули на колени, рыдая и восхваляя небеса, богов и Протаруса за проявленное милосердие.

Сафар, глядя на них, думал, что благодарить им следовало бы Мефидию, а не Протаруса.

— Если быть откровенным, — сказал Ирадж, — я с облегчением оказал тебе эту услугу. Присутствовать при массовых экзекуциях, да еще и распоряжаться ими, — не самое любимое мое занятие.

— Ну так не устраивай их, — сказал Сафар.

Ирадж удивленно поднял брови. Щеки его вспыхнули. Стало ясно, что Ирадж не привык обсуждать эту тему, да еще в такой манере. Затем задумчиво улыбнулся.

— Что ж, ты искренен, — сказал он. — Ни один из моих придворных на такое не отважился бы. Вот чего мне больше всего и недостает. Как раз друга, говорящего правду, мне и не хватает.

— Но ведь не далее, как час назад, — сказал Сафар, — ты просил меня присоединиться к тебе. Ты по-прежнему хочешь, чтобы я служил тебе?

— Ну конечно, — ответил Ирадж. — Но я не хочу, чтобы ты отвечал прямо сейчас. Я оказал тебе услугу и вовсе не требую такой же от тебя взамен. Иначе наша дружба оказалась бы запятнанной.

— Но ответ мой будет тем же самым, — сказал Сафар. — И он вовсе не окажется услугой тебе. Я по своей воле и с радостью присоединяюсь к тебе. И прошу тебя лишь прислушиваться к моим советам, которые я буду давать по возможности честно и откровенно.

— Идет! — сказал Ирадж, светлея лицом.

Он протянул руку.

— Возьми ее, брат мой, — сказал он. — И я вознесу тебя так высоко, как будет в моей власти.

Сафар сжал его руку.

— Сафар Тимур, сын гончара, маг из Высоких Караванов, я, король Протарус, провозглашаю тебя великим визирем. С этой минуты ты занимаешь самое высокое положение в моем королевстве. Можешь приказывать любому, кроме меня.

Сафар ощутил, как мир повернулся на своей оси. Словно великий цирковой мастер повернул великое колесо судьбы. Сафар, привязанный к колесу головой наружу, вращался, вращался, вращался. И тут он услыхал крик циркового мастера: «Крутится и крутится… а где остановится… лишь богам известно!»

Сафар крепко ухватился за руку Ираджа, частично из-за того, чтобы не упасть, но в основном борясь с желанием отдернуть собственную руку. Все это было ему ни к чему. Самым большим его желанием было взобраться на борт воздушного корабля с Бинером, Арлен и остальными и покинуть это место, улететь от судьбы.

Но воздушного корабля больше не существовало. К тому же он дал слово Мефидии.

Сафар собрался с духом и по возможности решительнее произнес:

— Принято!

Этим же вечером Ирадж собрал двор. Состоялась небольшая церемония утверждения Сафара великим визирем.

Лица королевских офицеров и придворных представлялись Сафару единой смазанной картиной. Он мог различить лишь некоторых. Частью дружески взирающих на него, частью нет. Но в основном смотрели с любопытством и благоговением.

Кто же этот человек, который вознесся так высоко и так стремительно? И что сулит его явление? Несчастье или славу?

Ночью Сафару снилось, что к нему пришла Мефидия.

Во сне его ласкали нежные руки. Он открыл глаза и увидел парящие над ним лицо Мефидии и стройное тело. Он окликнул ее по имени и прижал к себе. Они оказались в объятиях друг друга, ощущая чувство полета, будто снова оказавшись на борту воздушного корабля. Но тут воздушный корабль охватило пламя, и они полетели к земле, вцепившись один в другого, оседлав этот огонь в бесконечном падении.

Проснувшись утром, Сафар обнаружил лежащую у него на сгибе локтя улыбающуюся во сне Лейрию.

Чувствуя себя предателем, он попытался осторожно вытащить из-под нее руку… Но Лейрия, проснувшись, лишь томно оглядела его своими сливовыми глазами и прижалась плотнее.

Он вежливо, но решительно начал отстраняться.