Александр Дорошенко - Льды и скалы

— Э… поясните. Сегодня ночью я… Изюм в полипропилене, вы имеете в виду ВАШУ ночь?

— "Разумеется. Незадолго до твоего прихода, я смотрел запись, сделанную встроенной в хроникатор камерой, и видел, как ты сначала ломаешь его, а потом кидаешь в огонь. Запись велась в режиме быстрого времени, потребовалась специальная обработка, чтобы я мог увидеть её".

— Уф… Как же с вами тяжело. Этот хрунигатор выглядел как нож?

— "Если ты называешь ножом, предмет, висящий у тебя на поясе, то да. Ему специально была придана такая форма, чтобы не вызывать подозрений".

— Так я и знала. Просто чувствовала, что между "эпидемией" в монастыре и комой Олега есть прямая связь. И для чего же он был нужен?

— "Я же сказал, для общения между вами и нами. Любое разумное белковое существо, достаточно поцарапать режущей частью, чтобы в жидкость, текущую внутри тела моментально впрыснулось достаточное количество микрочастиц, способных замедлить метаболизм до приемлемой скорости"…

— Что? Слушайте, я конечно девушка не глупая, но некоторые словечки, которые вы используете…

— "Но ты ведь всё поняла, правда?"

— Почти. Значит с помощью этой штуки, плохие люди, укокошили кучу народа, усыпили моего учителя, и заставили меня шляться… целую ночь, чёрт знает где. Миленький способ убить время, вам не кажется? И ночка, получилась достаточно длинной.

— "Приношу тебе самые искренние извинения. К сожалению, я не могу исправить случившегося зла, но поверь, мы очень благодарны тебе за то, что ты уничтожила хроникатор, сняв с нашей совести вину за новые жертвы".

— Ладно, и на том. Не часто мне говорят спасибо.

— "Если тебя немного утешат мои слова, я могу сказать, что люди находящиеся под действием микрочастиц, перестают стареть, так что человек, ради которого ты стараешься, не потерял эти годы жизни".

— Большое вам спасибо. А кто интересно, вернёт годы жизни мне?

— "Я ещё раз прошу прощения"…

— Ладно, проехали. Скажите лучше — вы способны исправить то, что натворили? Можете разбудить Олега, и всех остальных?

— "Разумеется".

— И как вы это сделаете?

— "После того, как наша беседа окончиться, ты найдёшь на пульте управления, небольшой контейнер. На нём будет одна-единственная кнопка. Вернувшись в пещерный город, тебе следует нажать её один раз, и все уснувшие люди, находящиеся вокруг, мгновенно проснутся. Ты поняла? Только кнопку, нужно нажимать меееедленно — меееедленно".

— Про меееедленно, можете не говорить, и так понятно.

— "Тогда, если у тебя больше нет вопросов, мы закончим беседу".

— Хорошо, последний вопрос. Скажите, бог есть или нет?

— "Сам не знаю. Прощай спасительница".

Пако величественно встал, и скрылся из виду, а через мгновение, туман рассеялся, и я увидела, что сижу на полу, рядом с алтарём… или пультом управления, а в трёх шагах от меня, торчит статуя… вернее мой бывший собеседник, собственной персоной. Я легко вскочила на ноги и подошла к нему. Он возвышался как скала, его благородное лицо, в своей каменной неподвижности, было ещё величественнее, чем прежде. Мне с трудом, удалось подавить в себе желание, выцарапать на его широком лбу неприличное слово.

Контейнер — небольшая, серая и очень тяжёлая коробочка, действительно лежал на пульте управления. Я засунула её в рюкзак и поспешила к выходу, решив, что в гостях конечно хорошо, а дома лучше. Коридор, был по-прежнему пуст, если не считать "статуй" хозяев, торчащих, то тут то там. Теперь, после разговора с Пако-Тоном, я смотрела на них, совсем другими глазами. Мне до сих пор было трудно поверить, что они не обычные каменные истуканы, а люди, пусть даже их тела слеплены совсем из другого теста. Интересно, как они могут жить, когда столетия умещаются в недели, а тысячелетия в годы? Возможно, когда-нибудь, я вернусь сюда, да ни одна, а вместе с Магистрами ордена. Старикам, наверное, будет очень интересно побеседовать с Пако или его коллегами о смысле жизни и течении Реки Времени…

Кстати о времени. У меня внезапно возник неприятный вопрос о том, сколько длилась наша короткая беседа — день, неделю, месяц? Если "золотая капля", замедлила меня до состояния, при котором возможно общение с самыми тормознутыми существами Вселенной, то ожидать следует всё что угодно. Не в силах вынести неопределённость, я побежала к виднеющемуся вдали проёму ворот. Мягкое покрытие пола, приятно пружинило под ногами, бежать было легко, я слегка увлеклась, в результате чего, не смогла вовремя затормозить, и по инерции вылетела на улицу.

Яркиё, весенние, солнечные лучи, ослепили меня, а воздух оказался наполнен запахом пробуждающейся природы. Стоя посреди небольшой лужи талой воды в мгновенно промокших носках, я с изумлением оглядывалась по сторонам. Весна, похоже, находилась в той стадии, когда днём, жаркое солнце вовсю плавит отчаянно сопротивляющийся снег, а ночью мороз, в отместку, сковывает оттаявшую землю тисками заморозка. Повсюду виднелись чёрные проплешины, покрытые пожухлой, прошлогодней травой и ветвями ползучих высокогорных кустов. Когда я вошла в корабль, зима только началась, сейчас же она ушла, уступив место своей вечно юной противнице…

В первое мгновение, при виде солнца и весёлых весенних ручейков меня охватило чувство эйфории. Мысль о том, что ненавистный период года окончился сам собой, была приятна. Ну что поделаешь, не люблю я зиму. В детстве, она всегда, ассоциировалась у меня с голодом и холодом. Вам приходилось бегать босиком по глубокому снегу, так как бабка опять пожалела тряпок на обмотки? А есть изо дня в день жидкую вонючую бурду, сваренную из всякой дряни, потому что запасы нормальной еды подошли к концу, постепенно слабея, не зная, удастся ли дотянуть до весны? Даже мой день рожденья, приходящийся на празднование дня святой Марты-Заступницы, почти сразу после Нового Года был источником сплошных огорчений, о которых просто не хочется вспоминать. Одним словом, я ненавидела зиму, во всех её проявлениях, и была счастлива, что пришла весна, но чувство радости, почти мгновенно сменилось ужасом. Олег, Астрид, Карл, Ева-Лотта, Бьорк, и все остальные люди, которых я успела полюбить и которым была обязана, лежали совершенно без защиты у себя в комнатах несколько месяцев. Правда, мороз не мог им повредить, но опасности имелись и помимо непогоды. Спящих могли сожрать крысы или более крупные хищники, проникшие в опустевший город, как это в своё время случилось с монахами, могло произойти землетрясение, вторжение солдат маркграфа, или шайки мародеров…

Не в силах сдержать вопль отчаяния, я поспешила обратно в корабль. Больше всего на свете, мне хотелось вернуться в комнату управления и разбить чёртов компьютер, вместе с его владельцами, но это не решило бы проблему. Взяв себя в руки, я подбежала к кучке одежды и принялась торопливо одеваться. Даже если б мне ещё не довелось побывать на улице, о том, что за время моего отсутствия прошло несколько месяцев, можно было бы судить по состоянию вещей. Кожа пересохла и не гнулась, я с трудом смогла натянуть на ноги сапоги — пришлось надрезать голенища ножом, снегоступы почти развалились, а полушубок стоял колом. Кое-как напялив его на себя, я выбежала наружу, и, не оглядываясь больше, помчалась туда, где на краю долины маячила полупрозрачная фигурка Ледяного дракона.