Мэлис Крэш - Ангел на снегу

Она всегда читала сознания других демонов, как открытую книгу, только вот книги эти чаще были посвящены совершенно непонятным вещам, а искать объяснение было очень сложно – они были, только вот для Наоми их не всегда хватало. Одно время она даже хотела отказаться от этого дара, заслонять чужие умы от себя – после того, как вот так же прочла в голове мужа вложенное туда непредельщиками воспоминание о предательстве, которое он не совершал. Нежелание, впрочем, продлилось недолго – как только пришло понимание, что иначе информацию не достать.

Сейчас Наоми видела в мыслях Ангела демонов, способных на все ради странных и почти недостижимых в этом мире вещей. Они хотели умножать ненависть, умирая за великие дела. И это не было фантазией – Ангел сейчас вспоминал их собственные слова...

Кому-то может хотеться умереть – странно, но странно для демона, обреченного на это. Мечта о возможности уйти навсегда, остаться только в памяти, бродила в народе долгие миллиарды лет. В поисках смерти истинные нашли способ замкнуть себя со своей оболочкой, полукровки открыли Дельту, первые научились возвращать демонов в первичный Хаос...

Наоми не помнила, в каком порядке совершались эти открытия. Никто точно не знает, кроме присутствовавших и деятельных участников событий. Не у кого прочесть мысли... Но все это было и имело последствия...

В конце концов, искавшие предел возможностей демона нашли способ осуществить эту мечту. Нашли и скрыли... Все-таки он искали не средство умереть, а средство убить – убрать навсегда тех, кто иначе все равно вернулся бы и превратил историю в то, чем она и должна быть... Не идти по линии. Об этом думала Сильвер, ее мысли читались труднее, но для Наоми это не было проблемой. Проблемой было разобраться в том, что это такое – линия... Оказалось – линейная история, прописанное на миллиарды лет будущее. Цикличное, с падениями и возвышениями, прописанное нарочито нечетко, с вариациями... Будущее, в котором непредельщики были практически никем. В котором, по мнению Сильвер, всем пришлось бы жить одинаково, не развиваясь на протяжении многих лет, отмечая на полотне истории одинаковые победы над «злом», творя добро и непотребство в реальностях... жить без смысла, короче говоря.

Сильвер и Эанис сходились в том, что создали демона, обладающего смыслом жизни. Создали – через Наоми. Создали ту, которая сможет сломать линию – так, как захочет. Вычеркнуть ненужных демонов. Не допустить возвращения первых. Благие цели, если не знать, что лежит под ними...

Нет, Мэлис никогда не возглавит эту кодлу сумасшедших экспериментаторов. Она не узнает о том, что может делать. В учреждении, которое создала Феникс, детям стирают память – смывают, частично, но так, чтобы не осталось ничего влияющего на развитие. Протемняют – снимают барьер на общение, еще что-то делают... с разрешения родителей. Все – с разрешения. Даже по требованию. Одна из непредельщиц это знала, потому что собиралась отдавать туда свою дочь, но боялась подпасть под нарушение секретности... Просто ей не хотелось растить ребенка среди материала и кромсающих это материал коллег. Демоны никогда не стеснялись думать при Наоми о своем – они считали, что она уже не слушает, а если и слышит – то ничего не поймет. Считали – те, кто знал, что она такое. Невыездные...

«Нет, хватит об этом думать! Думай о плане!» – оборвала себя Наоми. План – план был правильным. Импульс от хейтерского «пропуска» должен разблокировать поле, а потом – мир спасен от Мэлис, и можно жить дальше. Может быть, даже... нет, видеться они больше не должны. Нужно добавить пару установок, которые протемнение переживут и только лучше закрепятся – пока что силы хватит, вряд ли Мэл будет сопротивляться, если правильно объяснить...

Интересно, дочь сейчас читает ее мысли или закрылась? Читает, может быть, но понимать до конца не должна – не могли же они довести ее до такого состояния? Наоми помнила себя в детстве – да, она была умнее всего выводка ЭМИ, но это просто сглаживало небольшую разницу в возрасте... Что там было, в два года? Выращенные на одеяле ягоды, обычные игры – и никакого понимания... До того момента, когда стало поздно...

«Контер с ними, этими годами поддельного счастья, – зло подумала Наоми. – Прошли и ладно, были – и хорошо, не стирать же...»

Хотелось верить, что жизнь будет. Ничего ведь не чувствовалось – до странности нормальное и знакомое состояние, такое, как было до первого убийства...

–Наоми, приехали, – мысли оборвало обращение Ангела и остановка – не резкая, плавная, почти незаметная. – Наши ортодоски требуют, чтобы с горки своими ногами шли, не будем нервировать убогих...

Мотоцикл он отправил обратно, чтобы еще сильнее запутать следы. Да и не нужен он уже был – особенно здесь...

Они спустились по пологому склону и остановились у явной границы между травой и темно-серым пеплом, до сих пор лежащим внутри круга. Изо всех Пепелищ это сохранило свою форму лучше всего – из-за того, что по этой границе было очень удобно ставить поле для защиты от незваных гостей. Пятый приход составляли очень странные личности, но о безопасности они все же думали.

Перед Пейнджелом поле расступилось – все-таки он был одним из имевших полное право на вход. И стало видно, что серый круг на самом деле почти исчез под рядами матрасов и кроватей, в промежутках валяются пустые бутылки от неизвестно чего... И в самом центре торчит маленькое здание, выкрашенное облупившейся черной краской.

–Заходи, – Ангел пропустил Наоми вперед и вошел сам, делая отмашку державшим поле товарищам. Дыра закрылась.

Пятый приход был ему знаком не то чтобы в полном составе, но конкретно нужные демоны его наверняка заметили. Здесь на всех новоприбывших смотрят очень внимательно. Пейнджел увидел, что сквозь кучу отдыхающего народа уже протискиваются составляющие ядра идейно-самоубийственной организации.

–Кровавый, какими судьбами? – первым добрался Дан, бывший командир какой-то светлой команды – а теперь хейтер, известный своими комментариями к кодексу. Известный в узком кругу ограниченных лиц, естественно – чтобы не вышло наружу. Правда, интеллектуалом он не выглядел – казалось, что он следует моде Контер знает когда прошедших времен, когда считалось крутостью расхаживать в крупных мускулистых телах.

–Кривыми и неровными, ты же знаешь, – Ангел пожал протянутую руку. – Причем, кажется, я по делу. Собирай всех в склепе, разговаривать будем...

Склепом называли подземелье, которое некогда, до образования Пепелища, было чем-то вроде бомбоубежища. Входом в склеп была черная будочка, при ударе тоже уцелевшая.

Насчет присутствия Наоми никто даже не думал возражать. Хейтеры быстро втянулись внутрь, Пейнджел и Наоми – одними из первых.