Мэлис Крэш - Ангел на снегу

АНГЕЛ НА СНЕГУ

О том, как демоны становятся людьми,

Не написано и сотой доли той макулатуры,

Что посвящена обратному процессу.

Это понятно – такая ситуация нереальна.

Но что, если…

Впрочем, «если» уже произошло.

1. О непредвиденных последствиях ссор

«Что она о себе возомнила?» – думал Пейнджел, лихорадочно собирая рюкзак. Время возвращаться в родной шкаф пришло на два месяца раньше, чем предполагалось. И не надо смеяться – встроенный в нишу гробик без полок два на метр на полтора был самым завидным апартаментом в общаге третьего прихода. Но точившие на это место без солнца зубки товарищи круто обламывались – от своей привилегии обитать там Пейнджел никогда бы не отказался. А что спать стоя приходится, так все решаемо при условии грамотного применения искусственной гравитации. Но каким бы уютным ни был шкаф (понимаете, стопроцентная звукоизоляция не везде встречается), все равно перспектива в одиночестве торчать в нем до возвращения дочки из «Пути истинного Света», где та изъявила желание учиться, была несколько мрачноватой. Поэтому Пейнджел предпринял очередную попытку восстановить отношения с ее матерью. Не потому, что других кандидатур не было – просто Дж’ала стояла в длинном списке на первом месте. По старой памяти она вполне благосклонно приняла вампирчика, но Пейнджел позабыл старое правило «Чем меньше женщину мы любим, тем больше мы ей надо», поскольку всегда руководствовался им, изменяя вторую часть на «тем больше времени на сон». В условиях некоторого дефицита бывшего сильного пола даже хейтерши были вынуждены цепляться за попавших в их сети парней. К сожалению, Дж’ала была не просто хейтершей. Ее время от времени заносило в такие теологические дебри, что на крыше это сказывалось не лучшим образом. Вот и сейчас, вбив себе в привлекательную головку, что наличие такого совершенного представителя мужского рода мешает ей адекватно воспринимать окружающий мир, Джей решила для разрядки нервной системы устроить небольшой скандал. Скандал был устроен в клубе «Малина» – перестроенном сортире, как его всегда называл Пейнджел. Оное здание располагалось в кустах растения, давшего ему имя, причем так удачно, что без царапин туда никто еще не приходил. Итак, дойдя до точки кипения металла еще по дороге («забыв», что пойти в «Малину» была ее идея, Дж’ала обвинила в повреждении своего кожного покрова спутника, не успев переступить порог клуба), пара, так и не согласовавшая свои отношения с гипотетически не существующими высшими силами, устроила нечто до крайности безобразное. Народ в количестве трех штук порадовался бесплатному развлечению. На свою беду, утомленный непонятным поведением подруги жизни Пейнджел забыл правило номер два: «Никогда не соглашайтесь с женщинами, они тут же изменят мнение» и предложил временно разбежаться, дня на два, и трезво оценить ситуацию. В ответ на это Джей ликвидировала одну из бутылок светлой отравы с нарисованной на этикетке дохлой мышью и заявила, что ангелочек может уматывать туда, откуда прибыл и даже дальше, поскольку она его видеть не хочет. Тут до Пейнджела дошел его промах, но он немедленно повторил сомнительное достижение. В смысле, сообщил Але, что без ее присутствия мир резко светлеет и сам он не знает никого, кто так кардинально менял бы его отношение к жизни с умеренной ненависти на лютую. Джей только что вынесло на гребне светлой настойки из зарослей заповедей хейтерского кодекса, она обиделась и велела убираться из ее палатки на сверхсветовой скорости. Пока она сама не соизволит вспомнить о существовании угрозы общественного спокойствия по имени Пейнджел. В общем, поговорили. Проверив наличие всего небольшого набора вещей, хейтер покинул разбитую на крыше какого-то бывшего завода палатку и спустился вниз, пользуясь лестницей. Исключительно по той причине, что хотелось прыгнуть, желательно на дурную голову. Девятнадцатый приход, он же обладатель рекорда по количеству ортодоксалов и шокеров, занимал семь зданий у самой границы населенной людьми зоны с одной стороны и города с другой. По кодексу, предписывавшему по возможности воздерживаться от сверхспособностей, когда они облегчают жизнь, несколько кварталов до третьего прихода требовалось переться на своих двоих. С целью избежать ненужных жертв среди слабонервного населения, Пейнджел экипировался по типу наиболее встречающихся в последнее время в зоне товарищей. То есть – кожаные штаны, позаимствованная по доброй традиции из соседней палатки майка с надписью, ничего не говорившей предыдущему владельцу (разве что когда тот пребывал в состоянии белой горячки), а теперешнему – тем более, и косуха с металлическими побрякушками (тоже не так давно примеченная в состоянии плохого лежания). Заостренные от природы уши потомок трех признанных великими наций (демоны Хаоса, вампиры, и со стороны отца – нолдоры, но это уже из области подозрений) убрал, переделав под стандартные человеческие, то же самое он проделал и с клыками. В общем, получилось нечто очень напоминающее человека офигительной красоты с ярко-красными волосами. Но такой цвет встречался не так редко, как можно было подумать. Город до занесения в него по второму разу человеческой заразы напоминал хорошую работу нейтронной бомбы (чисто, тихо, материальные ценности на месте), но непредельщики, с которыми честные хейтеры были вынуждены делить территорию, нуждались в материале для экспериментов, а к этой категории люди в основном и относились. Конечно, с великой радостью чокнувшиеся на почве науки товарищи резали бы своих собратьев-демонов, но Феникс вовремя откинула коньки, и до этой реформы дело не успело дойти. Пейнджелу было давно до пятой точки, кто там сидит в шефском кабинете, а негативного отношения к Феникс он, как и все хейтеры, при всем уважении к обязывающему ненавидеть все закону, испытывать без труда не мог. Без этой выпирающей из рамок личности они до сих пор бы пробавлялись мелкими пакостями, ловя взгляды в стиле «вы б работать пошли, что ли». А так – свой мир, гора возможностей развиваться внутренне и внешне, поддерживая баланс между отношением к окружающему и отношением окружающего. Если бы еще без непредельщиков… Хотя, так даже лучше. Больше свободы в выборе жертв. Пейнджел хмыкнул. Он остановился уже на территории людей. У него был выбор – возвращаться в шкаф или попытать счастья с другими знакомыми. Нет, если бы Джей не строила из себя ненормальную с упорством, достойным лучшего применения, и приняла наконец как должное, что их отношения можно классифицировать как приемлемую и рекомендуемую темную любовь… Конечно, «что это за темная любовь, когда нам одинаково хорошо?», цитата от Алы… Зря он признался в своей легкой склонности к мазохизму… А ведь так все хорошо начиналось, и сам же испортил.