Евгения Лифантьева - Ролевик: Орк

Я достал рисунок стал смотреть на него, думая, что же делать.

Дорога ведет на север. Если я буду ехать по ней и дальше, то меньше, чем через сутки, упрусь в берег озера. Точнее, в том место, где в него впадает сбегающая с гор Нера. Здесь до последнего времени находился городок Шарфун-на-Нере – ставка князя приречного клана и место самой крупной ярмарки. Если верить рассказам Апа-Шер, то приречные орки сильно отличались от степных, почти не разводили ездовых зверей, зато умели строить лодки и прекрасно плавали. Правда, сейчас эти данные никак не проверить – после таинственной напасти, случившейся три года назад, никого из поречных в живых не видели.

Если подняться вверх по Нере, то в конце концов окажешься в горах. Теоретически река течет с севера на юг. Практически – петляет между холмами и скальными отрогами самым невообразимым образом. Поэтому и в Асан она впадает не с севера, а с запада. И само озеро – сильно вытянуто с запада на восток, этакая лужа между двумя возвышенностями. В ширину – не больше пяти километров, но низкий северный берег – плавни и заросли камыша. А вот в длину – более сотни. Цифры, конечно, приблизительные, Апа-Шер определяет расстояния в «днях пути» и «полетах стрелы». «Полет стрелы» – что-то около пятисот-семисот метров, день пути – порядка тридцати-сорока километров. В отличие от земных лошадей, местные ездовые зверюги более выносливы, способны, если напрягутся, пробежать за день и с полсотни километров…

Однако география сейчас не самое главное. Гораздо интереснее понять, где могли угнездиться разбойники. Старшина стойбища Ив-Ыхе говорил, что их там – сотни. И что у них есть какой-то «великий колдун», который заставляет всех поклоняться каменному идолу. Причем идол этот находится в стойбище разбойников. Вернее, само стойбище окружает обиталище идола…

Весьма сомнительно, что кто-то воздвиг скульптуру в голой степи. Да и вообще…

Я задумался. По дороге мне попадались руины города. Кто его построил? Почему никто там не живет? Для того, чтобы освежить память, залез в «записнушку». Что там Апа-Шер рассказывала про историю орочьей долины? Так и есть! Дескать, много-много лет назад (сколько много – не ясно), еще до того, как великий Властелин завоевал эльфийские княжества, климат в долине был намного мягче. Чаще шли дожди, было больше рек, озер и лесов. Жили тут не орки, а люди – из тех, кто потом станут врагами Властелина. Орки же жили где-то в южных лесах, причем – на деревьях, в плетеных «гнездах».

Тогда, слушая Апа-Шер, я понял, почему фигуры орков так отличаются от людских. Если верить ученым, то прародина людей – мелкие болота Африки. По крайней мере, на Земле – так. Человек – земноводное. Именно этим объясняется отсутствие шерсти на теле, прямохождение и врожденное умение плавать. Если не пугать ребенка тем, что он может утонуть, он зайдет в воду и поплывет. Фигура человека с короткими, но ловкими руками и мощными ногами похожа на фигуру енота-полоскуна или бобра. Недаром эти животные так потешно копируют человеческие жесты. А вот орки, скорее всего, приспособлены для того, чтобы лазить по деревьям. Однако Властелин каким-то хитрым способом заставил их спуститься на землю, дал им верховых волков и отправил воевать.

Но сейчас интереснее другое.

Предшественники орков жили в городах, занимались земледелием и ремеслами. Захватив долину, воины Властелина поселились на уже обжитых местах. Однако война продолжалась, причем с применением магии класса «земля-земля». Где-то на запад от побережья имелся остров, твердыня враждебных Властелину народов. Недолго думая, тот долбанул по этому клочку суши каким-то особо мощным заклинанием. Но, видимо, немного не рассчитал.

История создания империи излагалась весьма бездарными стихами, так что информацию в повествованиях Апа-Шер приходилось вылущивать из-под груды всевозможных эпитетов и метафор:

«Стонала Земля, сотрясаясь от гнева, кричала, как раненый зверь, и скалы прибрежные встали до неба, взмывала взъяренная твердь…»

То есть можно предположить, что взрыв сдвинул плиты земной коры, и вдоль берега образовалась цепь вулканов. В результате резко изменилось направление сезонных ветров, уменьшилось количество влаги, выпадающей в долине. Цветущие земли превратились в степь, а кое-где в полупустыню. Большая часть рек пересохла, ушла вода и из колодцев в городах. Орки переселились туда, где оставалась влага, на новые берега, которые еще совсем недавно были дном рек и озер. А города превратились в руины.

– Нашел время историей заниматься, – ворчливо прокомментировал мои манипуляции с «записнушкой» одушевленный щит.

– А ты что, по-русски читать умеешь? – удивился я.

– Естественно, – презрительно ответил Асаль-тэ-Баукир. – Я же неслабый менталист. Я могу выучить любую письменность, если кто-то при мне прочитает хоть несколько строк на этом языке. А ты тут уже кучу времени стихи бормочешь.

– Понимаешь…

Я задумался, но потом решил, что совет опытного мага может быть мне полезен:

– Понимаешь ли, дорогой Асаль-тэ-Баукир, я не просто так читаю, а пытаюсь понять, где находится некий «каменный идол», которому поклоняются очень интересующие меня господа. С одной стороны, их стойбище должно находиться возле какого-то водного источника – иначе в степи не прожить. С другой – там должны быть руины древнего города, потому что статуям-новоделам редко поклоняются. Чтобы создать культ, нужно что-то древнее, осененное веками…

– А где что-то такое может быть? – заинтересовался Асаль-тэ-Баукир. – Ну-ка, положи на щит карту…

Прилепленная рядом с умбоном бумажка выглядела нелепо, пока не начался меняться на ней рисунок. Наспех набросанные мной линии, обозначающие основные направления скальных выходов и возвышенностей, зашевелились, ползая по бумаге, и приобрели гораздо более гармоничное положение.

– Если взрыв был на западе, а горы – на севере, то складки должны располагаться так, – прокомментировал свои художества Асаль-тэ-Баукир. – И вообще, чего я думаю? Совсем одурел в тумане от безделья! Подожди немного!

На миг мне показалось, что воздух над щитом заструился, как над раскаленными камнями.

– Асаль-тэ-Баукир! – окликнул я вселенную душу, но мой знакомец не отозвался.

«Надо понимать, отправился на разведку», – заключил я.

Так и есть – через несколько минут щит снова подал голос:

– Ну-ка, положи карту!

Вскоре мои почеркушки превратились во вполне разборчивый план местности. Кроме линии торгового тракта, на нем имелись и основные возвышенности, и кляксы древних руин, и черточки небольших ручьев, стекавших в крохотное озерцо далеко на востоке. А вот на некотором отдалении от той линии, которой я пометил берега озера и реки, появилась другая – словно водоемы вернулись к тем размерам, которые у них были до маго-экологической катастрофы.