Алекс Градов - Черный клан

— Ты кто? — хрипло спросил я, превозмогая боль в горле.

— А ты кто? — спросил он.

Хороший вопрос, философский! Я уже понятия не имел, кто или что я теперь — особенно в данный момент. Но он-то явно знал, кто он такой и что за змей на меня напал! И я вцепился в него, как в спасательный круг.

— Расскажи! Что со мной творится? Я схожу с ума?

Он посмотрел на меня оценивающе.

— Пока вроде нет.

— А что со мной?

— Ты превращаешься.

— Это я и сам вижу! Почему? В кого?!

— Почему? — задумчиво повторил светлоглазый. — Потому что пришло время. А в кого… Пока сказать не могу. Это зависит от тебя… и от наследственности… но в основном-то от тебя, имей это в виду на всякий случай. Чтобы потом не орать: «Это все бабушкины гены!»

— Тот змей…

Вопросы теснились на языке.

— Не уходите! Я хочу понять!

Человек в маске присел рядом со мной на корточки, повернул к себе мою голову, словно неодушевленный предмет, заглянул в глаза.

— Пусть тебе твой учитель объясняет. Пока, Маугли.

И ушел в зеленые тени, как в лес.

Мне было так плохо, что я даже не попытался его остановить. О чем долго еще горько жалел. Так я и не понял — то ли он спас меня. То ли просто проходил мимо. То ли вообще был с той тварью заодно. А может — он-то ею и был.

Я устало прикрыл глаза и услышал голос прямо над головой:

— Ну-ка тряхни его еще раз. Вроде очухивается…

При звуке этого голоса я почувствовал острое раздражение. Как тогда, когда впервые услышал шипение змея. Кого же это я так сразу возненавидел?

Зажмурив левый глаз, я осторожно приоткрыл правый и сразу все понял. Да ведь это они, мои старые друзья — районные менты! Один сидел в машине, высунувшись в окно, другой стоял рядом со мной, глядя на меня как на мешок с отбросами. Я вдруг усомнился — не он ли пинал меня сейчас в бок? И был ли вообще тот странный человек с лицом-маской? Не говоря уж о змее-людоеде?

— Я не пьяный, — сказал я, стараясь говорить громко и четко. — Просто… э-э-э… упал в обморок. Да, в голодный обморок! Я бедный студент, последний раз ел позавчера…

Усатый мент — кажется, тот самый, который гонялся за мной возле моста, — сверлил меня хмурым подозрительным взглядом. И, не скрываясь, принюхивался.

— Не пьяный, так вставай! Ишь, разлегся! Документы при себе есть… студент?

Документов не было. Как и денег. Точнее, денег было так мало, что я даже постеснялся бы их предложить в виде взятки.

Мне стало тоскливо. Дальше пойдет по накатанной. «Вы не имеете права!» — «Сейчас я тебе объясню твои права, гад! А ну в машину!» И так далее…

Куда деваться? В этом мире вяжут менты, в том поджидает змей!

— Что ты глаза жмуришь? Ну-ка открой! В глаза мне смотри!

«А ведь он меня не узнал!» — подумал я.

Эта мысль сразу взбодрила меня и погасила раздражение.

— Поднимайся, и в машину! Сам залезешь или тащить тебя?

Я сделал вялое движение, но призрачный змей нанес моему организму вполне ощутимый ущерб. Пара попыток подняться, и я с облегчением упал на снег.

— Ладно, заносите меня, — разрешил я, закрывая глаза.

У меня больше не было сил на продолжение борьбы. И что немаловажно, в милицейской машине наверняка было тепло.

С ментами все обошлось на удивление гладко. Поскольку я вел себя очень вежливо, да к тому же оказался не пьяный, они меня отпустили — причем совершенно бесплатно. И даже подкинули до парадной. Не иначе как у них был праздник — День Гуманности и Всепрощения или что-нибудь такое.

— К кому это там милиция приехала?

Бдительная бабка-квартировладелица уже поджидала меня на лестничной площадке.

— Меня привезли, — честно сказал я. — Теперь каждый день будут возить с работы и на работу. Под конвоем.

— И что ты на этот раз натворил, ирод?!

— Атомную бомбу собрал, — заговорщицким шепотом сообщил я. — Целый год хранил ее в тумбочке, собирался РУВД взорвать, да вот, спалился!

Бабка моргнула и попятилась к своей двери, словно ящерка, готовая шмыгнуть в норку.

— Мирных снов, бабуся! — пожелал я и ввалился в квартиру, захлопнув дверь с таким грохотом, что эхо отозвалось аж на улице.

Утром, вспомнив свою выходку, я искренне раскаивался. Ну зачем я ее дразню? Сам себе яму рою.

День выдался серенький, небо далекое, бесцветное. И настроение ему под стать — спокойное, ровное. Вчерашние ужасы и глюки казались дурным сном.

Пользуясь разрешением начальницы, я решил на работу не ходить. Отдохнуть. И подумать насчет жизненных планов. В дневном свете — когда змеиный глаз никак себя не проявлял — это казалось вполне возможным. Еще бы в зеркало не смотреть. И чтобы солнце не заходило.

Страха я больше не чувствовал, даже любопытство унялось. Осталась только усталость от потустороннего и связанных с ним проблем.

«Надо это прекращать, — подумал я. — Хватит. Сверхъестественные штучки хороши только как игра — пока контролируешь процесс и в любой момент можешь выйти. А не когда тебя куда-то влечет неведомая сила, по пути собирая на твою голову всевозможные неприятности. Ведь не хочется в дурдом? То-то же…»

Нет, мистика — это занятно и прикольно, но если она вытесняет реальность — надо с ней кончать!

От нездорового мистицизма будем защищаться рационализмом.

Прямо сейчас и начнем!

Может, под это дело и курить бросить? В здоровом теле — здоровый дух!

Я встал с дивана, подошел к турнику. Задумчиво посмотрел на него. Нет, это перебор. Так и надорваться недолго.

Заглянул в ванную. Там опять сидел на раковине этот, с хвостом. В темноте горели две белые точки — глаза. При виде меня молниеносно спрятался в слив.

М-да. Не самое удачное начало борьбы с потусторонним.

Я горестно вздохнул, вошел, не зажигая свет, и сел на край ванны.

— Ты кто?

Из-за решетки слива блеснули белые глазки.

— Домовой? Банник?

Он ничего не ответил. Да и без слов было ясно — он мне не доверял.

Я попытался засунуть в слив палец.

— Я же знаю, что ты мне только мерещишься!

Палец обожгло. Я с руганью отдернул руку. Белоглазый, тяпнув меня за палец, смылся, явно очень довольный собой.

— Ты, мелкий гаденыш!

Палец болел — сильно, в точности как от укуса пчелы. Но ни малейших следов — ни покраснения, ничего такого — не осталось.

Я высказал «домовому» все, что о нем думаю, захлопнул дверь и вышел. Но все равно почему-то испытывал к нему симпатию. Все-таки я тут не один такой… урод.

«А что? — сказала я себе потом, ставя чайник. — Все идет правильно! Нет следов — нет и укуса. Значит, почудилось — что и требовалось доказать».

Итак, линия поведения определена. Буду делать вид, что ничего особенного не происходит.