Дмитрий Колодан - Пангея. Книга 1. Земля Гигантов

– Все хорошо! – поспешил сказать Вим, отстраняясь.

Он с тудом сдерживал дрожь в руках. Ввязался же на свою голову… Теперь вопрос, как эту голову сохранить. Медведь оторвет ее в два счета. Вим трижды проклял свое любопытство. С другой стороны, если он не поможет девчонке, то кто же? Случайностей не бывает.

Вим налил из фляжки немного воды в ладонь и плеснул девочке на лицо.

– Эй! Барышня? Вы живы или как? То есть, если вы живы, не могли бы вы успокоить своего медведя? А то у меня есть опасения, что он хочет меня сожрать…

Медведь разделался с тушенкой и теперь таращился на Вима, явно выбирая, с какого куска лучше начать. Из приоткрытой пасти капала слюна.

В тот же миг девчонка открыла глаза. Зрачки ее увеличились. По тому, как дернулись уголки губ, Вим понял: сейчас она завопит. Он торопливо зажал ей рот.

– Тише! – выдохнул Вим. – Ради бога, не нервируйте его. Я хочу помочь…

Девчонка задергалась, к счастью слабо.

– Спокойно… Да тише ты! Я не собираюсь тебя обижать. Хватит! Я хочу помочь!

Вим постарался улыбнуться – во весь рот и как можно дружелюбнее. Это сработало – девочка перестала вырываться. Страх отступил, оборачиваясь удивлением. Вим подождал еще немного, давая ей время успокоиться, и убрал руку.

– Аш куэро? – спросила девчонка.

– Кенгуру, – ответил Вим. – В смысле «я не понимаю». Но дай минутку…

Существует известный предмет – «Попугай», он позволяет владельцу говорить на любом языке. Раньше Вим хотел заполучить этот артефакт – в путешествиях штука незаменимая. Но, странствуя по времени, на предметы нельзя полагаться. На них тоже действуют законы сохранения: в конкретный момент времени любой артефакт может существовать только в единственном экземпляре. И никогда нельзя предугадать, останется ли он у тебя или попросту исчезнет. Вим же предпочитал обходиться без костылей, которые можно подпилить.

Главное – понять: артефакты не волшебные палочки. Средство для достижения цели и не более. В их свойствах нет ничего сверхъестественного, они оперируют силами и законами, существующими в мире. Практически все, что дают артефакты, можно получить и без их помощи. Конечно, это требует несравнимо больших усилий, но тем не менее.

Взять, например, «Единорога», который позволял решать в уме сложнейшие математические задачи. Обычный человек не станет этим заниматься, он возьмет калькулятор. Но при должной тренировке возможно многое. Вим знал семилетнего мальчика, который перемножал в уме десятизначные числа. Да и Ферма доказал свою теорему безо всяких единорогов.

Телепортация «Змейки»? Индийские йоги легко справлялись с этой задачей – утром пили чай в Калькутте, а спустя пять минут их видели в Дели. «Кот»? Сколько предсказателей будущего обходились без него? «Кролик»? Его не было ни у Клеопатры, ни у Елены Троянской. Даже такой невероятный предмет, как «Зеркало», позволявший разрушать горы и поворачивать реки вспять… А на другой чаше весов – теллурическое оружие, разработкой которого занимались тамплиеры.

То же и со способностями, которые давал «Попугай». Дар глоссолалии упоминался и в исторических документах, и в легендах. Никаких попугаев не хватит на всех, кто им обладал. У Вима с детства были неплохие способности к языкам – свободно говорил на четырех и знал еще пять. Но это не шло в сравнение с возможностью понимать все языки мира. А раз возможность была, упускать ее он не собирался. Вим отправился туда, откуда и пошли все языки. В Вавилон, в то время, когда там строили знаменитую Башню.

Там, в тесной комнатушке со стенами из красной глины, угрюмый жрец с курчавой бородой два месяца вбивал Виму в голову причудливую науку вавилонской глоссолалии. Знаниями Вим овладел быстро – может, в силу природных способностей, а может, из страха, что еще месяц на диете из воды и пресных лепешек он не протянет. Это потом он стал думать о времени обучения как о лучших двух месяцах своей жизни. И хмурого жреца, которого тогда хотелось убить, поминал исключительно добрым словом.

Как поминал и сейчас, глядя в глаза девочки из каменного века. Они были болотного цвета, один чуть темнее другого.

– Аш куэро? – повторила девчонка, но Вим уже понимал ее. – Кто ты?

Нужно только настроиться, уловить образ и суть языка. И принять их целиком и полностью. Как капля воды содержит в себе Океан, так и одно слово включает в себя весь язык. Конечно, он не выучил внезапно все слова и грамматические конструкции – такое невозможно. Вим их даже не слышал; если бы его попросили записать транскрипцию звуков нового языка, он бы не справился. То, что он слышал, звучало на его родном языке, на нем же он и отвечал. Перевод происходил бессознательно.

– Тише, – сказал Вим. – Без паники. Только не кричи – твой медведь и так на меня косо смотрит. Я тебя не обижу, я хочу помочь…

Девочка моргнула.

– Ты кайя? Ты говоришь на языке людей реки. Ты из рода Рыси, да?

– Ну, – смутился Вим. – На самом деле я не из рода Рыси…

– А из какого ты рода?

– Рода? – Вим задумался. – Тут запутано… Мать из карел, русская наполовину. Отец – немец, но, если копнуть, там и датчане, и поляки, и черт в ступе.

– Что? – Девчонка заморгала.

– Не бери в голову, – отмахнулся Вим. – Ты не ранена?

– Ранена? – На лбу девчонки появились складки.

– Ты лежала без сознания, – объяснил Вим. – То есть, если ты спала, прости, что разбудил… Но в твоем возрасте спать на сырой земле вредно.

Девчонка продолжала хмуриться.

– Оолф, – проговорила она. – Я была в пещере Вечной Охоты. Я… Меня сбил бизон! Он бежал прямо на меня и…

Она принялась себя ощупывать, а потом начала вытаскивать из-под одежды свалявшиеся комья бледно-зеленого мха.

– Бизон, – повторила девчонка. – Я сушила мох для костра. Бизон ударил, но мох меня защитил.

Она попыталась подняться, но, застонав, упала на спину.

– Защитил, да не очень, – сказал Вим. – Не двигайся. Нужно тебя осмотреть.

Медведь уставился прямо на Вима, но нападать пока не собирался.

– Ты знахарь? – спросила девчонка.

– Нет, конечно. Но кое-что смыслю. Так больно?

Он надавил девочке на бок. Она не вскрикнула, но Вим заметил, как увеличились ее зрачки.

– Боль острая или скорее тупая?

– Тупая…

– Отлично. А так?

Осмотр был более чем поверхностным. Но, похоже, девчонке крупно повезло. Ее сбил бизон, а у нее ни одного перелома – отделалась сильным ушибом. Родилась в рубашке, не иначе.

– Кстати, меня зовут Вим, – сказал он. – Кое-кто называет меня Снусмумрик, но боюсь, тебе это прозвище ничего не скажет.

– Вим?

– Ага. Полностью меня зовут Вильгельм. Дурацкое имя, знаю, отец придумал. В честь одного из братьев Гримм и Гауфа. Вим – так короче… А тебя как зовут?