Патриция Бриггз - Узы крови

В старости миссис Ханна так согнулась, что теперь; только чуть выше своей тележки. На ее загорелых пальцах с крупными костяшками обломанные ногти с ярко-красным лаком, в тон губной помаде. От нее пахнет розами и кошками.

Она нахмурилась, взглянув на меня, и сказала:

— Парни не любят девушек, у которых мускулов больше, чем у них, Мерседес. Они любят девушек, которые танцуют и играют на пианино. Мистер Ханна, да упокоит Господь его душу, говаривал, что в танце я плыву над полом.

Это старый спор. Она выросла в то время, когда единственным подобающим местом для женщины было место рядом с ее мужчиной, но ниже его.

— На этот раз не карате, — ответила я, слегка касаясь лица.

— Приложи замороженный горох, дорогая. Опухоль спадет.

— Спасибо, — сказала я.

Она коротко кивнула и пошла по дороге, скрипя тележкой. Сегодня слишком жарко для фланели и шерсти, но несколько месяцев назад, когда она умерла, был прохладный весенний вечер.

Большинство призраков постепенно бледнеют и рассеиваются, так что, вероятно, через несколько месяцев мы не сможем с ней общаться. Не знаю, зачем она пришла поговорить со мной. Может, до сих пор тревожится из-за того, что я не замужем.

Я все еще улыбалась, входя в свой офис.

Гэбриэл, мой помощник и приемщик, летом работает весь день.

Он поднял голову, когда я вошла, потом удивленно посмотрел опять.

— Карате, — солгала я, воспользовавшись предположением миссис Ханны, и увидела, как он расслабился.

Хороший парень, насколько может быть хорош человек. Конечно, он знал, что Зи из малого народа, потому что несколько лет назад Зи вынужден был по приказу Серых Повелителей, правящих малым народом, перестать таиться. (Как и вервольфы, малый народ переставал таиться постепенно, чтобы не встревожить публику.)

Гэбриэл знал и об Адаме, потому что слухи распространились. Я не собиралась просвещать его дальше: это было бы слишком опасно. Поэтому никаких рассказов о вампирах и колдунах, если удастся, тем более что у нас несколько клиентов.

— Вот это да! — сказал он. — Надеюсь, тот второй выглядит еще хуже.

Я покачала головой.

— Тупой белый пояс.

В старых, но удобных креслах в углу офиса сидело несколько человек. Услышав мои слова, один из них наклонился вперед и сказал:

— Я предпочел бы одновременно сражаться с десятком черных поясов, чем с одним белым.

Хорошо одет и красив, хотя нос крупноват и глаза посажены слишком глубоко.

Я широко улыбнулась, как образцовая бизнесвумен, и с чувством сказала:

— Я тоже.

— Полагаю, вы Мерседес Томпсон? — спросил он поднимаясь и с протянутой рукой направляясь к стойке.

— Совершенно верно.

Я протянула руку, и он пожал ее так крепко и сердечно, что посрамил бы любого политика.

— Том Блэк. — Он улыбнулся, демонстрируя жемчужно-белые зубы. — Я много слышал о вас, Мерседес, механик «фольксвагенов».

Я его впервые вижу. Но он не производит неприятного впечатления, скорее слегка заигрывает.

— Рада знакомству. — Флирт меня не интересует, поэтому я снова повернулась к Гэбриэлу. — Есть сегодня проблемы?

Он улыбнулся.

— Когда здесь Зи? Послушай, Мерси, мама спрашивает, не хочешь ли ты, чтобы девочки в уик-энд здесь опять прибрались.

У Гэбриэла ни одного брата, но множество сестер, младшая еще дошкольница, старшая заканчивает школу. И всех их содержит овдовевшая мать, диспетчер в полиции Кенневика. Не слишком высокооплачиваемое занятие. Две старшие девочки регулярно приходят ко мне убираться.

И работают на совесть. Я даже не понимала, что пленка у меня на окнах — обычная грязь. Думала, это Зи что-то сделал, чтобы не проникало солнце.

— Звучит неплохо, — сказала я. — Если меня не будет, пусть воспользуются твоим ключом.

— Я скажу маме.

— Хорошо. Пойду в гараж, и не буду сегодня показываться. Не хочу отпугивать клиентов.

Я коротко кивнула Тому Блэку — дружелюбно, но отчужденно. Потом перебросилась несколькими словами с другим посетителем. Это мой старый клиент, и он любит поболтать. И ушла в гараж, пока не успел зайти кто-нибудь еще.

Зи лежал под машиной, так что от живота и выше я его: не видела.

Зибольд Адельбертсмайтер, мой прежний босс, старый иной, мастер по металлу, что для малого народа необычно: большинство иных не могут держать в руках холодное железо. Сам он называет себя гремлином, хотя гораздо старше этого названия, придуманного летчиками в первую мировую войну. У меня диплом по истории, поэтому я — кладезь бесполезных сведений вроде этого.

С виду ему под пятьдесят, он худой (хотя с небольшим животиком) и ворчливый. Но истинна только ворчливая часть. Благодаря чарам иной может выглядеть, как захочет. Чары — то, чего нет, скажем, у ведьм или вервольфов.

— Привет, Зи, — сказала я, когда он никак не показал, что заметил меня. — Спасибо, что пришел.

Он выкатился из-под машины и нахмурился, увидев меня.

— Держись подальше от вампиров, Мерседес Афина Томпсон. — Как моя мать, сердясь, он называет меня полным именем. Я ему этого никогда не говорила, но мне нравится, как он произносит мое имя с немецким акцентом.

Одним взглядом он окинул мое лицо и продолжил:

— Тебе следует сейчас спать дома. Что толку держать в доме мужчину, если он хоть иногда не может о тебе позаботиться?

— М-м-м, — сказала я. — Сдаюсь. Какой вообще толк от мужчины в доме?

Он не улыбнулся, но я к этому привыкла.

— Короче говоря, — продолжала я отчетливо, но негромко, чтобы не услышали в офисе, — у меня дома два вервольфа и мертвый вампир, и я решила, что какое-то время они обойдутся без меня.

— Ты убила вампира?

Он бросил на меня полный уважения взгляд, тем более выразительный, что Зи по-прежнему лежал на тележке.

— Нет. Его убило солнце. Но Стефан придет в себя, чтобы ночью встретиться с Марсилией.

Во всяком случае, я думала, что это произойдет сегодня ночью. Я не очень много знаю о вампирах, но вервольфы вершат суд сразу, на месте, а не ждут полгода после преступления. И разбирательство длится часы, иногда минуты, а не месяцы. Не можешь убедить своего Альфу, что от тебя живого меньше неприятностей, чем от мертвого? Тем хуже. Тщательнее всего Бран скрывал от публики законы стаи, по необходимости жестокие.

— Сэмюэль сказал мне, что ты пойдешь на суд вампиров.

— Он тебе звонил, — сердито уличила я. — Что еще он сделал? Попросил перезвонить, когда я благополучно доберусь сюда?

Зи впервые улыбнулся мне и достал свой телефон. Вымазанными маслом пальцами набрал мой номер.

— Она здесь, — сказал он. — Добралась благополучно.

Не дожидаясь ответа, он прервал разговор, улыбнулся еще шире и набрал другой номер. Я и его знала. Но на случай, если я не увидела, он использовал имя: