Патриция Бриггз - Узы крови

Марсилия поджала губы.

— Вопреки твоим желаниям, Бернард, тут правлю я. Андре, приведи и Дэниэла. — Она осмотрела комнату. — Эстелла, ступай с ним. С Дэниэлом могут быть трудности.

Женщина средних лет в платье, украшенном бисером, встала так резко, словно ее потянули за ниточки. При ходьбе бисерины негромко брякали, напомнив мне погремушку гремучей змеи. Не помню, чтобы она с таким же шорохом входила в комнату.

Андре, проходя мимо, улыбнулся мне, успокаивая, так чтобы никто этого не видел. Эстелла не обратила на нас ни малейшего внимания. Я решила, что это намеренная грубость, хотя предпочитала ее горящему взгляду Марсилии. Я боролась со стремлением сделать шаг вперед и загородить Уоррена от госпожи.

Будь я здесь не ради Стефана, я бы сходила и принесла для нас пару стульев или просто села на пол, но мне никого не хотелось настраивать против себя, пока Стефану грозит опасность. Поэтому я осталась стоять и ждала, пока его приведут.

Минуты тянулись. Я не очень умею ждать, и мне приходилось заставлять себя не ерзать. Я подумала, что Бену хуже, чем мне, но они с Уорреном как будто без труда сохраняли неподвижность даже под пристальным взглядом Марсилии.

И все же вервольфы не так неподвижны, как вампиры. Никто из вампиров и не подумал прибегнуть к тем легким движениям, к каким прибегает Стефан, чтобы казаться в большей степени человеком. Например, он моргает — или дышит.

Один за другим, словно уход Андре послужил для них сигналом, вампиры поворачивались и пустым, лишенным выражения взглядом принимались изучать меня. Единственное исключение составляли Марсилия и вампир справа от нее, на вид — пятнадцатилетний мальчик, поэтому я смотрела на них.

Марсилия не сводила глаз с Уоррена, изредка собирая щепотью свои длинные наманикюренные ногти. Мальчик рядом с ней просто глядел в пространство, слегка раскачиваясь. Я подумала, может, у него, как у музыкальной Лили, не все в порядке с головой. И тут же поняла, что он раскачивается в такт ударам моего сердца, и живо шагнула к Уоррену. Мальчик закачался чуть быстрее.

К тому времени как я услышала позади в коридоре шаги, он раскачивался очень быстро. Быть добычей в комнате, полной вампиров, — как это способствует учащению сердцебиения!

Стефана и его провожатых я услышала раньше, чем они вошли в комнату.

Первой нас миновала Эстелла, вернувшаяся в свое кресло. Андре занял позицию на диване рядом с необычным пустым деревянным креслом. Мне не потребовалось поворачивать голову, чтобы увидеть, что Стефан стоит в нескольких шагах за мной: я чувствовала его запах. Но все равно повернулась.

На нем та же одежда, что в последний раз, но он, кажется, невредим. На руках он держит молодого Человека. Это может быть только его молодой друг Дэниэл, первая жертва Литтлтона.

Джинсы и футболка с надписью «Есть молоко?» [20] «Got Milk?» — лозунг рекламной кампании середины 90-х годов прошлого века, приведшей к резкому росту продажи коровьего молока. казались неуместными на том, кто словно; только что освободился из нацистского концентрационного лагеря. Голова юноши была обрита, начавшие отрастать темные волосы делали светлую кожу черепа синеватой. Я удивилась, что у вампиров растут волосы.

Щеки Дэниэла так ввалились, что сквозь них я словно видела зубы. Глаза, с поразительно белыми белками и вообще без зрачков, казались слепыми. Трудно было определить, в каком возрасте он умер, но не старше двадцати.

Мужчина в полосатом жилете, Бернард, встал, и Марсилия наконец оторвала взгляд от Уоррена и обратилась к насущным делам.

Бернард откашлялся и деловым тоном заговорил:

— Мы собрались здесь, потому что сегодня утром Стефан попросил прибраться в отеле в Паско. Пять человек умерли, собственности был причинен значительный ущерб. Нам пришлось пригласить Елизавету Аркадьевну… — Я не знала, что Елизавёта работает не только на стаю Адама, но и на семью, хотя, вероятно, ничего удивительного в этом не было. Старая русская ведьма — самый опытный специалист на всем северо-западном побережье Тихого океана. — …Потому что не могли разработать сценарий, при котором не требовалось бы вызывать полицию. Если верить нашим источникам, местные власти приняли подготовленную нами историю и дальнейшего расследования не будет. Помимо платы ведьме за работу, Никакого иного ущерба семья не понесла.

Последнее он произнес стремительно, как будто сам был не согласен.

— Стефан, — сказала Марсилия, — ты подверг семью опасности. Что скажешь?

Стефан сделал шаг вперед и остановился, глядя на вампира, которого держал на руках.

— Я могу подержать, — предложил Уоррен.

Стефан покачал головой.

— Дэниэл слишком долго не кормился. Он может быть для тебя опасен. Андре?

Андре нахмурился, но взял вампира на руки, и Стефан получил возможность пройти вперед и встать перед всеми. Я ожидала, что он остановится перед Бернардом, но он сел в деревянное кресло. Скользнул внутрь, прижался спиной к спинке, и взялся обеими руками за изящные медные подлокотники. И сжал руками их концы, словно не видел торчащих шипов.

А может, и видел. Гул магии, который я воспринимала, набрал силу и глубину, и моя грудная клетка задрожала в одном ритме с этой силой. Я попыталась подавить возглас, и Марсилия повернулась и посмотрела на меня, как будто я сделала что-то интересное.

Но смотрела она на меня лишь мгновение и снова повернулась к Стефану.

— Ты добровольно предлагаешь испытание Правдой?

— Да.

Кресло каким-то образом откликнулось на эти слова. Но прежде чем я смогла понять, что означает этот неожиданный всплеск энергии, молодой вампир, который продолжал раскачиваться в такт биению моего сердца, сказал:

— Правда.

Большинство вервольфов умеют отличить правду от лжи, но это основано на восприятии запаха дыхания и скорости сердцебиения, чего вампиры воспринимать не могут. Я знала, что существуют и магические способы отграничения истины от лжи. Очевидно, вампирам для этого нужна кровь.

— Говори.

По голосу Марсилии я не могла понять, надеется ли она, что Стефан оправдается.

Стефан начал с того, что в рассказе Дэниэла о жажде крови есть что-то подозрительное. Он объяснил, что, когда контакт Дэниэла вернулся, он, Стефан, надеялся узнать больше.

— Мне пришло в голову, — говорил он неторопливым тоном рассказчика, — что, если мои подозрения справедливы, мне предстоит встретиться с вампиром, способным подчинить себе другого вампира, зачаровать его. Ведь Дэниэл так молод! И я подумал, что этот вампир до того, как его обратили, был ведьмаком.

— Он показался тебе таким опасным, что ты прихватил ее, а не другого вампира?

Голос Бернарда источал презрение.