Елена Хаецкая - Нелегал

— Присылкой сего чудного дара господин Тахар выражает предположение, что я поеду на нем верхом? — наконец спросил Авденаго у услужающего тролля.

Вопрос прозвучал двусмысленно, но медлительность соображения позволила услужающему троллю абсолютно правильно воспринять фразу. Вот преимущество троллиного склада ума! Там, где эльф нашел бы повод для зубоскальства или даже для обиды, там тролль не увидел ровным счетом ничего. Ничего лишнего, то есть.

В ответ услужающий тролль только пожал плечами. На сей счет, очевидно, он не получал от своего господина никаких распоряжений.

Авденаго обошел конька кругом, потрогал его хвост, прикоснулся к спине. Кожа на спине дернулась, как будто животное сгоняло муху, и Авденаго быстро убрал руку.

— Нет, — заключил он, напоследок пригладив гриву, — я на нем верхом не поеду. Это невозможно. Полностью исключено. Моя задница определенно натрет ему спину. У него деликатная спина.

Авденаго обтер ладонь об одежду — грива конька оказалась сальной на ощупь.

— Надо телегу! — понятливо поклонился услужающий тролль. — Я передам господину Тахару!

— Передай, передай, — Авденаго сунул пальцы за пояс (это по-прежнему была веревка, но теперь Авденаго вполне оценил ее по достоинству: у большинства рабочих на карьере не было вообще никакого пояса, и одежда на них болталась, как тряпка на палке, а пояс, даже такой примитивный, придает фигуре хоть какое-то благородство).

Вскоре прискакал и господин Тахар, еще издали целуя свой кулак и показывая его Авденаго.

Тот в ответ также приложил костяшки пальцев к губам и кивнул.

— Слыхал я, ты полюбил подаренную мною лошадь! — закричал Тахар.

— Точно! — сказал Авденаго. — Теперь я готов полюбить и телегу.

— Телегу?

— А что, есть карета?

— Карета?

— Ты ведь не возишь руду с карьера в карете?

— В карете?

Авденаго решил задать вопрос немного иначе:

— У твоей телеги есть крыша?

— Иногда. Если ее установить.

— Значит, это карета.

— Карета?

Круг замкнулся.

— Ты готов подарить мне и телегу?

— Вопрос в том, готов ли ты будешь вернуть мне карету после того, как все дела в Комоти у подножия Комоти завершатся, — медленно проговорил Тахар.

— Между прочим, это ведь я исцелил тебя от хронического несварения, — напомнил Авденаго.

Тахар покачал головой.

— Нет, исцелил меня взрыв, а ты только спас мою жизнь.

— Да, это разные вещи, — согласился Авденаго.

— Я должен понять, которая из них стоит кареты, — сказал Тахар задумчиво.

— Телеги, — поправил Авденаго.

— Телеги? — удивился Тахар.

— Послушай, — сказал Авденаго, — я забыл напомнить: помимо телеги, мне необходим еще слуга.

— Только не тролль! — разволновался Тахар.

В его взгляде вдруг появилась опасливая вороватость. Он явно боялся, что гость захочет еще что-нибудь, а он, Тахар, не посмеет отказать — и потом полжизни будет жалеть о подаренном.

— Отдай мне одного из рабочих, — сказал Авденаго. — Их у тебя много, и ты, как я погляжу, не особенно ими дорожишь.

— Точно, — Тахар вздохнул с явным облегчением. — Это ты точно заметил. Дорожить тут особенно нечем, а после того, как Серая Граница пришла в движение, недостатка в пленных не бывает.

— Хорошо.

Они помолчали, обменявшись понимающими улыбками.

Потом Авденаго опять заговорил:

— Ты ведь понимаешь, что я не могу явиться на Великий Камбай пешком и совершенно один. Это выглядело бы так, словно я — голодранец, и ровным счетом ничего не стою.

— Верно, — кивнул Тахар. — Именно так это бы и выглядело.

— Но я же не могу так выглядеть!

— Не можешь, — с некоторым сомнением в голосе подтвердил Тахар. — Хотя когда ты пришел на мой карьер, ты выглядел именно так.

— Это дело прошлое, — с напускной беспечностью Авденаго махнул рукой. — А теперь — дело настоящее. Они разные. Два совершенно разных дела.

— Точно.

— Точно.

Собеседники опять выдержали паузу, позволяя сказанному усвоиться.

— Как ты думаешь, — произнес Авденаго тихо, — кто победит на Великом Камбае?

— Для меня теперь важно, чтобы ты остался в живых, — задумчивым тоном откликнулся Тахар. — Ведь у тебя моя лошадь и моя карета.

— Телега.

— Телега с крытым верхом — это карета. У тебя моя карета.

— Кто победит на Великом Камбае? — повторил Авденаго.

— Ты умеешь задавать вопросы, — похвалил Тахар.

— А ты умеешь отвечать.

— Разве?

— Если ответишь — я именно так и скажу.

— В таком случае, я считаю, что следует прибиться к Нитирэну. Он самый жестокий, самый косматый, самый рослый из всех. И у него в глазах — два солнца.

— Имея такие приметы, я бы и сам догадался.

— У тебя не было примет. Они были у меня, — надулся Тахар.

— Следовательно, ты умеешь отвечать на вопросы, — заявил Авденаго.

Тахар сказал:

— С другой стороны, Эхуван — самый толстый из всех, и волос у него рыжий, а это большая редкость у народа троллей и очевидный признак грядущей удачи.

— Хочешь намекнуть, что имеет смысл поставить на Эхувана?

— Многие так и поступят, — заверил Тахар.

— Ага, — кивнул Авденаго. — Я буду помнить и о рыжем волосе. Редкий цвет волос может обернуться истинным сокровищем.

— Говорят, — задумчиво молвил Тахар, — однажды Эхуван срезал огромную прядь своих волос и засунул ее в горло побежденному врагу, отчего тот и умер. Но его похоронили с почестями, потому что принять смерть от рыжего волоса — еще большая редкость, нежели обладать таковым.

— Серьезный соперник для Нитирэна, — согласился Авденаго.

— И очень благородно обошелся с побежденным врагом, — прибавил Тахар.

— А что стало с тем клоком волос? — спросил Авденаго.

— Его извлекли из горла мертвеца и связали в бунчук. Племя погибшего носит этот бунчук на самом толстом своем копье.

— Умно, — похвалил Авденаго.

— Вот и я говорю — умно, — подхватил Тахар. — Что до третьего соперника, Таганы, то он обладает непревзойденными клыками. Они выходят из его рта на длину целого пальца! Их цвет — ярко-желтый, и ими он способен разгрызть камень размером с голову младенца.

— Да уж, — сказал Авденаго, — плохо тому придется, кто встанет у него на пути.

— Если Тагана победит на Великом Камбае, — кивнул Тахар, — то черепа своих соперников он разгрызет с той же легкостью, что и камни.

— Однозначно.

— Нет сомнений.

— Точно.

— Ага.

Тахар сказал:

— В первый раз в жизни встречаю собеседника, которому разговор со мной был бы по плечу.

Авденаго поцеловал свой кулак и ответил:

— В первый раз в жизни слышу подобное.

Тахар кивнул.

— Рад угодить. Какого слугу ты хочешь?

— Да ведь выбор-то невелик, — поморщился Авденаго. Ему претила мысль отправляться в Комоти вместе с каким-то незнакомым человеком, но выбора не было: если он хочет преуспеть по эту сторону Серой Границы, ему надлежит выглядеть важной персоной. — Кого бы ты мне ни указал, все будет человек, и ничто иное.