Елена Хаецкая - Нелегал

— Ха! — рявкнул Нитиэрн, и его золотые зрачки вспыхнули красным. — Это дерзко и умно.

— Смотри. — Авденаго вытянул вперед сжатую в кулак руку.

— Какая-то палочка… или веточка? — Нитирэн сделал вид, будто не может в точности определить, что за странный и жалкий предмет вдруг оказался перед его глазами.

— Внимательнее! — потребовал Авденаго.

Нитирэн наклонился ниже, так, что его дыхание ощущалось на тыльной стороне ладони: влажное и горячее, как у коня.

— На этой палочке какая-то почка… или это птичка насрала? Слишком мелко для того, чтобы Нитирэн рассмотрел это!

— У тебя ведь два зрачка, — настаивал Авденаго. — Неужто от этого твое зрение расплывается, и перед глазами у тебя все двоится?

— У меня двоится, только когда я сильно пьян, а такое случается нечасто, — ответил Нитирэн презрительно. — И я отлично вижу, что у тебя на кулачке надето какое-то дешевое колечко.

— Глубже смотри.

Нитирэн наклонился совсем близко.

Несколько мгновений он стоял неподвижно, а затем сильно вздрогнул всем телом, выпрямился и с совершенно новым выражением орлиного лица уставился на Авденаго.

— Как, говоришь, твое имя?

— Авденаго.

— Я уже слышал это имя, — медленно проговорил Нитирэн. — Должно быть, ты — один из выкормышей Морана Джурича, тролля из высших, Мастера, жителя Калимегдана — белой башни, одинаковой по обе стороны Серой Границы.

— Это так, — ответил Авденаго.

— Издалека ли ты приехал?

— Издалека.

— Давно ли ты видел Морана?

— Совсем недавно.

— Сколько у тебя имущества, Авденаго?

Авденаго помолчал немного, затем улыбнулся.

— Я молчу не потому, что не желаю отвечать на твой вопрос, Нитирэн. Я молчу потому, что ты назвал меня по имени, и я хочу подольше растянуть это мгновение.

— Много ли у тебя имущества, Авденаго? — повторил Нитирэн.

— У меня есть телега, конь и говорящая еда.

Нитирэн посмотрел на Этиго, все еще стоящего на коленях и хватающего ртом воздух, затем перевел взор на Авденаго.

— Хочешь сказать, что ты намерен съесть это жалкое туловище?

— Не сейчас.

— Ты ешь людей?

— Нет. Обычно я такое не ем. Но обстоятельства могут сделаться необычными.

— Хорошо сказано! — похвалил Нитирэн. — Я тоже обычно не ем эту породу. Они полны дурных чувств, а скука после них застревает между зубами, и ее ничем оттуда не выковырять.

— Среди твоих предков, Нитирэн, были тролли из высших, — сказал Авденаго.

— Как ты это определил? — нахмурился Нитирэн.

— По твоей манере выражаться. Она сходна с морановской.

Он сознавал, что сейчас поступает дерзко, и мысленно собирался с силами, чтобы достойно встретить гневный натиск Нитирэна.

Огромный тролль потемнел лицом, он стал совершенно черным, глаза его превратились в две тонкие ниточки, а пасть широко распахнулась, выставляя крупные оранжевые зубы.

— Козявка! — загремел с высоты Нитирэн. — Как ты посмел угадывать мою родословную? Ничтожество! Я и есть тролль из высших!

Авденаго потребовалась вся наглость, чтобы не дрогнуть и не побежать прочь от этой ярости. Повернись он сейчас к разъяренному Нитирэну спиной — и тролль попросту разорвет его пополам. Голыми руками разорвет.

Очень бледный, Авденаго покачал головой. И выговорил (и зубы у него, между прочим, даже не стучали):

— Нет, Нитирэн, хоть твои предки — и самые достойные из возможных, все же ты ниже их. Я знаю это, потому что долгое время питался объедками со стола Морана Джурича! Я знаю, например, что тролль из высших не стал бы считать Эхувана своим соперником. Ха! Он бы попросту перешагнул через Эхувана — вот как поступил бы тролль из высших.

— Кажется, ты не слишком высокого мнения об Эхуване? — хмыкнул Нитирэн. Судя по всему, его забавляло то обстоятельство, что какой-то коротышка набрался дерзости иметь мнение касательно великих и могучих троллей, претендующих на звание верховных вождей всего народа.

— Мое мнение об Эхуване никого не интересует, — отозвался Авденаго. — Ни Эхувана, ни тебя. Но если хочешь знать — так, ради любопытства, — то да, я не считаю его достойным. Он непревзойденный воин и истинный тролль, но не вождь. Если народ пойдет за ним, то погибнет.

— Существует третий, — напомнил Нитирэн. — Не ошибись, Авденаго. У меня имеется еще один соперник.

— Тагана, — кивнул Авденаго. — Он съест нас всех, если ты не победишь. Но ты победишь.

Нитирэн расхохотался, и окошки храма под черепами вдруг вспыхнули золотистым светом.

— Тагана! А ты хитер, коротышка. Ты видишь больше одного тролля за раз. Что ж, поговорим и о Тагане, если тебе так хочется. Ты забавляешь меня, клянусь ушами! Ну так знай, что Тагана больше никого не съест. Он лежит за храмом Комоти. Прямо сейчас и лежит. Черная Комоти готова принять его в своих объятия. И это произойдет, когда она выйдет из своей горы и даст нам знак, что новый правитель ей угоден.

— Я хотел бы посмотреть на Тагану, — проговорил Авденаго.

Нитирэн, забавляясь с каждой минутой все больше, кивнул ему.

— Идем.

И зашагал первым. Авденаго побежал следом, стараясь не слишком отставать.

Создавалось такое впечатление, что храм Комоти, несмотря на разницу в размерах, почти целиком закрывал гору Комоти. По крайней мере, с того места, где Авденаго встретился с Нитирэном, гора была практически незаметна.

Однако стоило им обойти храм кругом и оставить его за спиной, как гора выросла перед ними во всем своем зловещем великолепии.

Она была черной. Густые хмурые леса покрывали ее склоны. Срезанный конус верхушки повторял по форме крышу храма.

Как будто не строители храма подражали уже существующей горе, а некий таинственный созидатель горы избрал себе образцом воздвигнутый троллями храм.

Эта мысль так поразила Авденаго, что он застыл в неподвижности и уставился на гору с разинутым ртом. Нитирэн обернулся к нему, схватил за плечо и протащил вперед.

— Ты хотел видеть Тагану? Смотри!

Авденаго, влекомый мощной рукой Нитирэна, пробежал несколько шагов и споткнулся. На земле, распростертый, лежал тролль, костлявый, с физиономией, напоминающей череп. Кожа у него была желтоватая, туго обтягивающая кости, а глаза — совершенно круглые. Только эти глаза и выдавали, что Тагана еще жив. Они бешено вращались в орбитах, ни на миг не останавливаясь, как будто пытались охватить взором всю картину мира сразу.

Раскинутые крестообразно руки и ноги Таганы были прибиты к земле. Длинные тонкие медные прутья как будто вырастали из ладоней, запястий, они торчали выше и ниже локтя и недалеко от подмышек. То же самое было сотворено и с его ногами. Вся одежда Таганы пропиталась кровью, но это выглядело просто как грязь.

— Это ты с ним сделал? — спросил Авденаго, взглянув на Нитирэна.