Алинна Ниоткудина - Ключ от радуги

— Да, никакого, — соглашаюсь я. — А вопрос можно?

— Можно, даже нужно.

— Почему демон пыли оказался сильнее остальных?

— Пыль это данность, мне так было сказано, когда я проснулся. Но я с таким же успехом управляюсь и с другими субстанциями, как потом выяснилось.

— Так ты как Одрик? Демон всего?

— Можно так сказать.

Другой Гаарх вошел в гостиную и слился с первым.

— А где Одрик?

— Вон там, на соседнем поле, тренируется. Сама же говоришь, он неважно владеет мечом, так я ему устроил спарринг. Ему сейчас надо пар выпустить, успокоится.

— А с кем он, с тобой?

— Нет, — демон рассмеялся, — со мной ему еще рано. Я относился к фехтованию как к искусству и для совершенствования не был ограничен во времени. Я мог выбирать себе учителей, любых, самых великих воинов всех времен и рас.

— С кем же он тогда?

— С самим собой. Сейчас для него это лучший вариант.

— А люди тоже могут раздваиваться?

— Пока только под лезвием меча. Это он же, только сдвинутый во времени. Время — эта величина как-то выпала из внимания всех существ, оно воспринимается как нечто неизменное. А зря, время так же податливо и пластично, как и любая другая субстанция. Просто надо знать, как с ним обращаться, — и демон многозначительно поднял свои серебряные брови.

— А как же эльфийский стазис? Очень дорогая штука…

— Эльфы, как ты их называешь, они сделали это случайно, больше ничего в этом направлении никому из ларийцев создать не удалось, да они и не пытались. Тут принцип совсем другой, узкоспециализированной магии недоступный. Вот ему можно попробовать, — и я поняла, что у демона на Одрика далеко идущие планы. — Ты пей настоечку-то, пей…

Я чуть пригубила сладкий и тягучий напиток, с легкой горчинкой и слабым привкусом алкоголя. А хозяин продолжил:

— Кстати, здесь у меня время течет по-разному. Это поле — двушка, т. е. в два раза быстрее ларийского, а Одрик сейчас на четверке. Я могу и разгонять поля, и тормозить. Я пробовал и останавливать время, и пускать вспять, есть у меня поле с отрицательным ходом, но естественные существа там не могут находиться, там даже демонам тяжко.

Вот… А теперь Я задам тебе несколько вопросов. Готова?

— Как скажешь, Гаа…, - я поняла, что он не хочет слышать своего имени, которое стало ругательным словом, — Гарик.

Демон улыбнулся:

— Это имя из твоего мира? Расскажи мне про него, пока удалось увести Одрика. Ведь ему не надо знать, пока, а дальше видно будет.

— Да ты вроде сам все видишь в моей памяти.

— Вижу, только хотелось бы еще услышать твои пояснения. И ее тоже — Гарик своим перстом указал на Мару…. И пусть она будет просто собачкой, демонов у меня здесь и так полно. Обрадованная Мара лизнула протянутую к ней руку, а расплывшийся в улыбке Гарик почесывал теплое бархатное черное ушко французской бульдожки….

Вот и опять осень и первый тур приемных экзаменов в Академию, присутствие на которых для Великого Магистра обязательно. И опять он сидит, на своем почетном месте и наблюдает за абитуриентами… Скучно, как же ему скучно…

Тут к Великому с каким-то незначительным вопросом подскочил секретарь, так словно без него нельзя решить проблему с отсутствием у поступающей абитуриентки части необходимых бумаг. Великий нехотя перевел взгляд на предмет затруднений секретаря, и невольно привстал.

«О, Пресветлая, как же она похожа! «

Услужливый секретарь, тут же уловил интерес Великого к девушке, и с угодливой улыбкой предложил, принять ее сейчас, а недостающие документы она, дескать, представит потом. Магистр рассеянно с ним согласился, а Зверь выглянул наружу, и секретарь покрылся холодным потом от страха.

Прием документов шел своим чередом, а Великий продолжал потихоньку рассматривать девушку, которая утрясла с секретарем приемной комиссии проблемы с документами и села в дальнем углу зала в ожидании своей очереди на сдачу экзамена.

«Да, одно лицо и фигура, и цвет магии тот же самый. «

Великий украдкой посматривал на абитуриентку и предавался воспоминаниям.

Давно, давно, когда он был только милым парнем Фундинном, не красавцем, но и не уродом, серым таким, как и положено любой тени, а тем более тени Великого Зарта. Тогда он влюбился, страстно и безнадежно, в девушку из младшей ветви Первого Великого Дома, Арнемиа аль Ричелл, сильного мага земли. Девушке вроде бы даже нравился молодой, хоть и не хватающий звезд с неба, но по-настоящему влюбленный в нее, маг.

Они какое-то время встречались и даже спали вместе, и Фундинн уже совсем собрался делать ей предложение и проситься принять его в Род, как на свою беду познакомил свою возлюбленную с Зартом. Все вышло совершенно случайно, но после этой встречи Арнемиа заявила, что Фундинн ей не нравится и совершенно не подходит, и закрутила роман с Зартом. А тот некоторое время даже и внимания на нее не обращал, да и потом не очень-то баловал. Фундинн тогда сильно обиделся на своего друга, и они почти не виделись целый месяц. А когда они опять помирились, то Зарт даже не заметил, что Фундинн был на него обижен, а Арнемиа куда-то исчезла, и они большее ее никогда не видели.

И вот теперь он видит перед собой полную копию той, его Арни, высокая стройная, но не тощая, как теперешние девицы, блондинка с голубыми глазами. Тот же курносый нос и милые веснушки, тот же цвет магии — оранжевый. Такие же порывистые движения и поворот гордой головы. Великий сидел, искал отличия, и не находил, а из него одним глазом выглядывал Зверь и тоже наблюдал за будущей студенткой. И не важно, что — та, Арнемиа, была из Великого Рода, а эта, Эрмеиса, так, из захудалых дворян, откуда-то с севера Фридельвинга. «Эрми», — прошептал он про себя, его никто не мог слушать кроме внутреннего квартиранта.

Последний месяц Зверь постоянно поглядывал за тем, что делает человек, а вот в свое видение мира он Великого не допускал. Хуже всего было то, что вот уже несколько дней Великий смотрел на мир, как бы через призму понятий и желаний Зверя. Вроде все как всегда, а все же немного не так. Вот и сейчас Великий чувствовал, что интерес Зверя к девушке бывший сначала чисто гастрономическим, вдруг стал как-то меняться.

А еще девушка сильно возбуждала мага одним своим видом, а Зверь внутри, в какой-то момент, стал с ума сходить от похоти, еще сильнее возбуждая человека. Великий ерзал на своем почетном месте и пытался вспомнить, когда он последний раз был с женщиной? Обетов безбрачия он никогда не давал и женщины у него раньше были регулярно, чаще всего студентки Академии или молодые перспективные помощники магистров. Всем им что-то надо было от него, и они этого не скрывали. А когда получали, или убеждались, что не получат желаемого, то они уходили от него без всяких сожалений. Но потом в какой-то момент все эти интриги вокруг него вдруг прекратились. Причины он уже и не помнил… Или не хотел помнить? Зверь внутри многозначительно хмыкнул