Татьяна Зубачева - Аналогичный мир

— Джентльмены, — прервал их Нэтти. — Сначала решим общие проблемы.

— Резонно, — кивнул Джонатан. — Итак, мы одни, Нэтти. Давайте поговорим.

— Поговорить всегда нужно, — улыбнулся Фредди.

Нэтти переводил взгляд с одного на другого. Он ещё улыбался, но улыбка как-то отделилась от его лица и была сама по себе.

— Я вижу, — он как-то судорожно сглотнул. — Вы подготовились к разговору.

— Разумеется, — улыбка Фредди сердечна и искренна. — Как же можно не готовиться к серьёзному делу.

— Вы ведь тоже подготовились, Нэтти, — улыбается Джонатан.

— Да, — глаза Нэтти настороженны. — Я готов.

— Выкладывай, чего притащил, — Фредди перешёл на грубоватый говор ковбоев.

— Мы сгораем от нетерпения, Нэтти, — Джонатан мягко сдвигает своего коня, оказываясь по другую сторону Нэтти.

Теперь Нэтти между Фредди и Джонатаном.

— Мы точно одни?

— Отсутствие свидетелей я гарантирую, — серьёзно отвечает Фредди.

— Можно начинать, — кивает Джонатан.

Они скакали напрямик, пригнувшись к гривам коней. На стоянке пришлось задержаться. Заложить дополнительную крупу и мясо в варево, достать чистые рубашки, трусы, портянки, полотенце, мыло… Напоследок Эркин поставил на огонь кофейник, выложил у костра мешочки с кофе и сахаром и на вопросительный взгляд Андрея спокойно, с еле заметной усмешкой пояснил.

— Если запоздаем, пусть без нас начинают.

— И по вьюкам не лазают, — сообразил Андрей и рассмеялся.

— И это тоже, — кивнул Эркин, усмехнулся. — Бритву захватил?

— Тебе? — Андрей увернулся от летящего в него полешка. — Псих, топливом раскидываешься.

— Ладно, — Эркин ещё раз оглядел стоянку. — Давай быстрее. Огонька седлай. Два пробега, а завтра пасти.

— Сам знаю.

И вот несётся под копыта зелёная сочная трава, мелькают заросли.

— Коней не загоним?

Эркин придержал Резеду, обернулся к Андрею.

— Опоздать не боишься?

— Куда? — Андрей засмеялся. — А и опоздаем, ругать не будут.

— Тоже понял? — захохотал Эркин.

— Не такой уж я дурак, — обиделся Андрей.

— Не такой, — согласился Эркин.

Они пустили коней неспешной рысью. Глаза привычно шарили в поисках бычков, и, заметив это, они долго, со вкусом смеялись над собой.

— Этак мы сами скоро мычать начнём, — выговорил сквозь смех Эркин. — И… давай прибавим. Неохота с мокрой головой по темноте ехать.

— Давай, — легко согласился Андрей, посылая Огонька вперёд.

Солнце стояло ещё высоко, когда они влетели между постройками и остановили коней посреди двора.

— Мамми! — пронзительно заверещал кто-то из негритят, — приехали!

Мамми стояла в дверях рабской кухни, заполняя собой весь проём и сияя широченной улыбкой.

— А и молодцы. И помоетесь, и пообедаете.

— Спасибо, Мамми, — Эркин спешился и огляделся. — Только обедать не будем. Не успеваем. Помоемся, припасы возьмём и назад.

— Как же это?! — удивилась Мамми. — Масса Джонатан сказали, что на ночь отпускают вас.

— Не дай бог гроза ночью, Мамми, — серьёзно ответил Эркин. — Где мы потом эти головы искать будем? Нам же с головы платят.

Мамми так шумно вздохнула, что кони посмотрели на неё.

— Ну, уж как хотите, парни…

— Мы и коней прямо здесь оставим, — сказал Эркин.

— А где душ-то? — подошёл к ним Андрей, привязав у коновязи коней.

— А вот, — Мамми вытащила из-под фартука большой ключ и, важно переваливаясь, поплыла вдоль барака. — Идите за мной, парни.

Все имения одинаковы. Как Эркин и думал, за рабским бараком приткнулась коробка рабского душа, а поодаль стояла ещё одна, новая, откуда доносился стук мотора.

— Ух, ты! — восхитился Андрей. — И водопровод есть!

— А и всё есть, — заулыбалась Мамми. — Масса Джонатан и масса Фредди наладили всё, и свет есть, и вода горячая, и мойся, когда хочешь. Масса Фредди и ко мне в кухню свет провели, и в каждую выгородку обещали потом сделать. А ключ у меня, чтоб мелюзга там попусту воду не тратила.

Мамми отперла дверь рабского душа и гордо щёлкнула выключателем.

— Вот оно как, парни!

— Здорово! — искренне сказал Эркин. — Мамми, а остальные когда моются? Чтоб не перебежать кому.

— А кто когда. Да ты не бойсь. Воды хватит!

В её голосе было столько гордости, что Эркин улыбнулся, но продолжил, желая решить эту проблему сразу и до конца.

— Не хотим, чтоб мешали нам, Мамми, — твёрдо сказал Эркин. — И чтоб мы не мешали никому.

— Это как? — не поняла сначала Мамми, а потом захихикала и игриво подмигнула им. — Если ты об чём таком, то у нас аж два душа. Бабий вон, за стеночкой. Не помешаешь! — и она гулко, колыхаясь всем телом, расхохоталась.

— Эт-то хорошо, — пробормотал Эркин. Видно, придётся говорить в открытую. — Ладно, спасибо, Мамми. Пока на работе все, мы успеем.

Мамми недоумённо посмотрела на него. От покрасневшего Андрея помощи ждать явно не приходилась, и Эркин уже подыскивал слова, но Мамми поняла сама и грустно улыбнулась.

— Солоно пришлось, парни? Глаз ничьих не хотите, так?

— Да, Мамми, — облегчённо выдохнул Эркин.

Она кивнула.

— И Ларри один всегда моется, и Стеф, новый, что за котельной следит, тоже. Стеф вон даже задвижку сделал. А что? — она вновь повеселела. — Воды много, не надо всем зараз полоскаться. Закроетесь и лады. Мыло с полотенцем, — она со вкусом выговорила это слово, — я принесу.

— А я принесла уже! — в приоткрытую дверь заглянула Молли. — Вот, Мамми. Ты приготовила им да оставила.

Андрей стал багровым. Давясь от сдерживаемого смеха, Эркин подошёл к дверям.

— Давай сюда.

Молли протянула ему аккуратно подшитые куски плотной ткани и два бруска тёмно-коричневого рабского мыла.

— Спасибо, Молли, — Эркин говорил предельно серьёзно, чтобы не захохотать.

— Это Мамми приготовила, — пролепетала Молли, — я смотрю, лежит, думаю…

— Затараторила! — Мамми решительно вплыла в дверь, вытесняя Молли наружу. — Дай помыться парням, потом налюбуешься, — и через плечо бросила: — Мойтесь спокойно, парни.

— Спасибо, Мамми, — Эркин закрыл за ней дверь и сел на пол, не в силах уже сдерживаться.

Андрей терпеливо переждал его смех, оглядываясь по сторонам. Эркин отсмеялся и встал, задвинул засов на двери.

— Ну, давай. Хорошо, окон нет.

— Ага, — Андрей сбросил на пол грязную рубашку. — А что, всегда такое?

— Душ-то рабский? — Эркин быстро раздевался. — Да нет. Здесь вон, скамейка сделана, есть куда чистое положить, перегородка от воды, чтоб зря не мочило… Толково сделано. Ты распределитель помнишь?

— Ещё бы! — Андрей переставил свои сапоги к двери, к сапогам Эркина.

— Ну, и в имениях так же, только поменьше. — Эркин зашёл за перегородку и удивлённо присвистнул. — Ты смотри!

— Чего?

— Деревом обшили, и краны здесь. Сам себе отрегулируешь…