Татьяна Зубачева - Аналогичный мир

Эркин крутанул кран и восторженно ухнул под туго хлестнувшей его струёй.

Нэтти замолчал.

— Это всё слова, — задумчиво сказал Джонатан, — а слова надо подкреплять чем-то более… существенным.

— Неужели я бы настаивал на разговоре, не имея… м-м-м… аргументов, — улыбнулся Нэтти.

Закончив явно заготовленную речь, он заметно успокоился и повеселел.

— И что же? Вы можете их нам предъявить?

— Чтобы мы оценили их весомость, — улыбнулся Фредди.

Нэтти пожал плечами.

— Меня предупреждали о вашей подозрительности, но я не считал её столь маниакальной.

— И всё же, — ласково улыбнулся Джонатан.

Нэтти, не спеша, достал из нагрудного кармана пачку сигарет и протянул её Джонатану.

— Прошу.

Джонатан повертел пачку, сдвинул пальцем в угол несколько оставшихся сигарет. Неуловимо быстрое привычное движение, и на ладонь Джонатана лёг прозрачно яркий камушек.

— И это всё? — в голосе Джонатана искреннее разочарование. — Ради этого не стоило и начинать разговора.

— Вы… вы сошли с ума! Это же…!

— Ш-ш-ш, — остановил его Джонатан. — Не нужно так громко.

Фредди кивнул.

— Бычков испугаете, — сказал он очень серьёзно и в то же время равнодушно.

Джонатан вложил камушек обратно в пачку и протянул её Нэтти.

— Возьмите. Жаль, Нэтти, но, кажется, разговора не получается.

Нэтти нерешительно посмотрел на него, на Фредди. Тот равнодушно смотрел на стадо, явно не интересуясь камнем и дальнейшим разговором.

— Ну, хорошо. Оставьте это себе. Это действительно мелочь. Речь идёт вот об этом.

В руках Нэтти небольшая жестяная банка из-под кофе.

— Смотрите… Бредли.

Джонатан, не обратив внимания ни на произнесённое имя, ни на заминку перед ним, сунул сигаретную пачку с камнем в карман рубашки и взял банку. Прежде чем свинтить крышку, внимательно посмотрел на Нэтти.

— Не слишком старомодно, Нэтти?

— Для кого, Бредли?

На этот раз имя прозвучало увереннее.

— Резонно, — пробормотал Джонатан, открывая банку.

Она была доверху наполнена ватными шариками. Джонатан осторожно помял их пальцем. Но они лежали очень плотно, не поддаваясь нажиму.

— Резонно, — повторил Джонатан и улыбнулся. — Ну что ж, с этим уже можно начинать работать.

— Рад слышать, Бредли. Но вы сказали начинать? Разве этого тоже недостаточно?

— Да, Нэтти, вы не ослышались. Доставайте остальное.

— Что?! Вы сошли с ума, Бредли!

— Вы повторяетесь, Нэтти.

— Да… да вы знаете, кто я?!

Джонатан негромко, но с удовольствием рассмеялся. Улыбнулся и Фредди.

— Разумеется, знаю. Вы же навели обо мне справки и знаете обо мне всё необходимое для такого разговора. Я тоже навёл справки и тоже знаю. Всё необходимое. Вы провернули большое дело, не спорю. Старик Левине дал вам информацию, и вы действовали наверняка. Вы молодец, Нэтти, и я искренне восхищаюсь вами, — Джонатан серьёзен и доброжелателен. Искренность его тона и слов не вызывает ни малейшего сомнения. — Вы играли наверняка, Нэтти. Я высоко ценю это свойство в людях, — Джонатан улыбнулся, — потому что знаю, сколько трудов требует верная игра.

— Вы…? Вы отдаёте себе отчёт?

— Отдаю, Нэтти. Вполне. Доставайте остальное, не обыскивать же вас! Это займёт много времени и будет к тому же больно. Зачем вам лишние страдания, Нэтти?

Под равнодушно внимательным взглядом Фредди, Нэтти вытащил откуда-то смешной узелок из носового платка с остатками монограммы на уголке.

— Ух, хорошо! — Андрей приплясывал под струёй, поворачиваясь то одним, то другим боком.

— Хорошо напор держит, — согласился Эркин.

Примостившись на длинном, обшитом гладко обструганными досками бетонном выступе вдоль стены, он достирывал своё бельё в деревянной лоханке.

— Ополоснёшься ещё?

— Со шматьём закончу только. Ты своё-то разобрал?

— Хо! Пока ты башку отскрёбывал, и не столько можно было успеть.

Эркин немного засмеялся.

— С имения в душе не мылся.

— А там как? Часто?

— А как получится, — пожал плечами Эркин.

Выплеснув из лоханки в сток мыльную воду, он налил в неё чистой воды и растеребил в ней вещи.

— Пусть их пока.

Не спеша встал и потянулся, расправляя тело. Андрей настороженно ждал, но всё равно не углядел, и его выпихнули из-под струи прежде, чем он успел опомниться.

— Места тебе мало?! А ну, пусти!

Они немного потолкались, награждая друг друга звонкими шлепками по мокрому телу. Эркин дал себя вытолкнуть и включил соседний душ.

— То-то! — радостно гоготнул Андрей. — Так, как раньше-то было?

— Дворовым было положено раз в неделю. Но положено одно дело, а что получается… так уже другое. А в Паласе, — Эркин рассмеялся. — Там два раза в день. После смены с утра и до смены вечером. Это если в ночь работаешь.

— А что? И дневные смены были? — удивился Андрей.

— А чего ж нет! Клиентка пришла, смена и началась, — Эркин включал то холодную, то горячую воду. — Жаль, переключателя нет. Долго получается. А там… оба крана вывернешь и только переключатель качаешь.

— Зачем?

— Попробуй сам.

— Да ну, игры какие-то. — Андрей выключил свой душ и, отдуваясь, сел на выступ. — Уф, передохну малость.

— Делать нечего, моё прополощи, — Эркин оглаживал, разминал себе мышцы под тёплой струёй.

Наконец, он тоже выключил воду и сел рядом с Андреем. Посмотрел на него и засмеялся.

— Ты чего? — недоумённо повернулся к нему Андрей.

— Так… слушай, а чего ты только лицо бреешь? Остальным заняться лень?

— Чего? — Андрей оторопело хлопал мокрыми слипшимися ресницами. — Где ещё-то?

— А везде. Я смотрю, у тебя везде лезет. Где рубцов нет. Смотри сам. На руках, на груди, на ногах, — Эркин вдруг взял его за плечо, нагнул и сразу отпустил. — Нет, на спине нету. Это что? У всех так?

— У кого, у всех? — растерянно спросил Андрей, не зная обижаться или смеяться какой-то готовящейся шутке.

Но Эркин говорил серьёзно.

— У белых.

— Нне знаю, — Андрей пожал плечами. — Наверное. А брить-то зачем?

— А как на лице, чтоб лучше росло, — с невинным видом ответил Эркин.

— Ах ты…! — радостно заорал Андрей, бросаясь на Эркина. — Я-то не пойму, чего он…

— Стоп! — Эркин туго обхватил Андрея так, что тот и дёрнуться не мог. И шёпотом, — Тише ори. Вода-то выключена.

И отпустил.

— Фу, силён ты, — покачал головой Андрей.

— Приём простой. Покажу, сможешь, — Эркин стал собирать выстиранное. — Давай собираться. А то мы уже долго валандаемся. Отжать твоё?

— Ага, как же! Ты уж крутанул раз. Была портянка, стало две.

Они не спеша отжали выстиранное, вылили воду из лоханок, ополоснули их, составили вверх дном в стопку в углу и вышли за загородку. Эркин взял полотенце и одобрительно крякнул.

— Ты смотри, совсем не протёртое, на первака идём.