Татьяна Зубачева - Мир Гаора

— Не, — откликнулся Губоня, — я на дворе работал седни, слышал, охрана трепала, что так там у них в этой…

— Санчасти, — подсказал Ворон.

— Во, точно, тама и лежит.

— Кто на дворе, в оба глядите, чтоб мимо не прошёл, — сказал Старший.

— Не учи, — откликнулся Юрила.

— Махотка, — с притворной строгостью позвал Ворон, — иди сюда, раз сказано.

Кто-то даже хохотнул, глядя, как Махотка неохотно слезает со своей койки и идёт к Ворону.

Проходя к своей койке, Старший искоса посмотрел на койку Рыжего. Да, пока убрать не велено, значит, живой. Ну и будем этого держаться.

…темно, нечем дышать, хочется пить, это не завал, что это?…

Упрямо шаг за шагом, стараясь лежать неподвижно — что каждое шевеление только усиливает нажим, он сообразил быстро — сберегая силы для дыхания, Гаор восстанавливал прошлое. Он уже вспомнил, кто он, что он раб, Рыжий, куплен Сторрамом, что был выходной, что он дрался с этой сволочью… И опять сама мысль, что не успел, не додавил, не загрыз, заставила его сжать кулаки и рвануться в бессмысленном порыве. Темнота ответила холодным сжатием и слабым звоном, похожим на пружинный. Иногда он шевелился, чтобы услышать этот звон и убедиться, что не оглох. Безнаказанно можно было только шевелить пальцами ног и слегка рук. От неподвижности и тесноты тело немело, и тогда любое движение вызывало боль. Но пока болит, ты живой. Значит…

…ничего, надо выдержать… Седой говорил… всегда есть более страшное… опять прав Седой… такого ещё не было… такого с ним ещё не делали. Темнота… здесь так темно, или он ослеп?… если ослеп, то конец, печка… нет, врёте, не сдамся, нет! Он забился в бессмысленных попытках освободиться, ослабить нажим…. Опять нечем дышать, кружится голова… тело содрогается в неуправляемых судорогах, из пересохшего горла хриплый… не стон, нет, рычание… И опять темнота беспамятства…

Дежурный надзиратель, слыша этот хрип и звон, озадаченно покачал головой. Надо же, вторые сутки пошли, а жив, и даже шевелится. Силён парень!

От домика наружной охраны по главному пандусу не спеша поднимались двое. Оба в камуфляже, в фуражках с эмблемой Сторрама вместо кокарды. Но один с автоматом, в чистой аккуратной форме, у второго оружия нет, лицо покрыто синяками, на шее свежая белая повязка. Он шёл медленно, со звериной настороженностью оглядываясь по сторонам. Его более молодой спутник, несмотря на автомат, явно чувствовал себя неуверенно и старался соблюдать дистанцию.

Стоя у окна, Сторрам внимательно следил за ними. Рядом с ним стоял молодой мужчина. Гаор сразу бы узнал в нём того хозяина "коробочки", но сегодня Венн Арм был не в полевой форме без знаков различия, а в хорошем, явно не готовом, а пошитом на заказ костюме, незаметного серого цвета.

— Забинтованный?

— Да.

— Я не думаю, что будут затруднения, но благодарю, что обратились ко мне.

— Вы любите оказывать бесплатные услуги? — улыбнулся Сторрам.

Венн улыбнулся в ответ.

— Бесплатных услуг не бывает. Но я благодарен вам потому, что каждая услуга — это связи, кто знает, — тон его стал подчеркнуто философским, и комичная серьёзность тона сгладила жёсткий смысл слов, — что, когда, кому и от кого может понадобиться. Мир непредсказуем.

— Вы правы, — кивнул Сторрам. — Мне обязательно присутствовать?

— Вы начнёте, полковник. Если он примет ваши предложения, отлично, если нет… оставите нас вдвоём.

— Разумеется. Досье вам оставить?

— Я просмотрел, но пусть лежит для солидности. Такие часто боятся не самой информации, а факта её фиксации. Кстати, как парень?

Сторрам пожал плечами.

— Не интересовался, но, кажется, ещё жив.

Венн кивнул.

— Я просмотрел и его карту, ещё армейскую. В Чёрном Ущелье завалы обычное явление. Он выдержал там пять смен. И был только контужен и легко ранен.

— И оставался в строю?

Венн пожал плечами.

— Раненых оттуда не эвакуировали. Кто мог, оставался в строю и, если выживал, то выходил. Кто не мог, погибал и оставался там навсегда. Ого! Смотрите!

За разговором они пропустили начало, и теперь понять, каким образом двое охранников оказались в узком проходе-тупике между стеной складского корпуса и сдвоенным рядом тяжёлых контейнеров, было невозможно. Деваться им было некуда, а по единственному свободному проходу на них, набирая из-за естественного уклона скорость, катилась высоко нагруженная чугунной посудой тележка.

— Побьют посуду — выпорю, — мрачно пробурчал Сторрам.

— Разумеется, — согласился Венн, наблюдая за происходящим с азартом спортивного болельщика.

Молодому охраннику с трудом удалось сдвинуть один из контейнеров, образовав нишу, которую тут же занял забинтованный, а молодому пришлось прыгать на контейнер. Тележка с неслышным через стекло, но хорошо представимым грохотом пронеслась мимо них и, врезавшись в стену склада, остановилась.

— Мимо, — с явным сожалением в голосе констатировал Венн.

— Выпорю, — пообещал самому себе Сторрам. — Как вас представить?

— Только по званию. Ну, хотя бы… капитаном. Майор его насторожит, а лейтенант в моем возрасте не внушает уважения.

— Согласен, — улыбнулся Сторрам. — Надеюсь, больше их ловить не будут, а то ведь всё переколотят.

— Сплошные убытки, — поддержал его Венн. — Никогда не нанимайте ветеранов, если не знаете точно, в какой части они служили. Не обижайтесь, с "глазастыми" случаются и худшие варианты.

— Чужой инфаркт не спасает от своей зубной боли.

— Неплохо, — искренне улыбнулся Венн, — если вы не против, беру. Сколько с меня?

Сторрам улыбнулся.

— Примите в качестве торговой скидки-подарка. Слава Огню, вошли, вряд ли мои секретарши будут обливать его чернилами, а клерки бить счётами по голове.

— А хотелось бы, — вздохнул Венн, проходя в угол, чтобы оказаться за спиной вошедшего, и усаживаясь там в кресло.

Сторрам занял своё место за письменным столом.

Трое рабов в оранжевых комбинезонах в мрачном молчании разбирали получившийся завал из чугунных сковородок, гусятниц и обломков тележки, не выдержавшей сочетания тяжести и удара об стену. Рядом стоял отчаянно ругающийся надзиратель.

— Обалдуи, дикари волосатые, ни хрена толком сделать не можете!

Судя по выражению лиц рабов, они были на этот раз полностью согласны с надзирателем.

— Много разбилось? — вышел из-за контейнеров Сторрам.

Надзиратель щёлкнул каблуками и вытянулся. Светлобородый бригадир тройки грузчиков выпрямился и глубоко вздохнул.

— Так оно не очень, хозяин, пощербило малость, ну и тележка значитца… да стену покарябало.

"Так, — вздохнул про себя Сторрам, — новая тележка, ремонт стены, и посуду в уценку, действительно, сплошные убытки".

— Пять "по мягкому" каждому, — распорядился Сторрам, — получите вечером.