Татьяна Зубачева - Мир Гаора

Капитан удовлетворённо кивнул.

"Огонь Великий, это что ж, зачистка готовится?!" — ужаснулся Гаор, стоя неподвижно за плечом хозяина.

— По машинам! — негромко скомандовал Фрегор, резко повернулся и, не оглядываясь, побежал к машине.

Гаор, никак не ожидавший от него такой прыти, еле успел опередить его на последних шагах, чтобы оказаться за рулём первым.

— Рыжий, по семнадцатому на шестьдесят третий и левый поворот на грунтовку. Гони!

— Да, хозяин, — выдохнул Гаор, срывая "коробочку" с места на предельную скорость.

Две зловещие машины, ровно гудя отлично — сразу слышно — отрегулированными моторами, чётко пристроились сзади, но не колонной, а боевым веером.

— Так, Рыжий, — Фрегор посмотрел на часы, — в график укладываемся. В десять они приедут, а мы к десяти отсортируем и наведём порядок. Гони!

— Да, хозяин.

— Наши ворота хозблока. Охраны там трое, не больше. Вырубай, увечь, как хочешь, но чтоб ни пикнули. Понял?

— Да, хозяин.

— Потом откроешь ворота и впустишь меня. Главное, не дай поднять шум. Понял?

— Да, хозяин.

Ворота хозблока… значит, не посёлок, уже легче. Охрана… ладно, это не проблема. И помимо его воли, злой азарт предстоящего боя всё плотнее овладевал им, подчинял себе. Не посёлок, внутренние разборки голозадых, возможность на вполне законных основаниях, да что там, по хозяйскому приказу вмазать кому-то, какой-то сволочи, ведь охрана, в охране все сволочи, ну… это он как тогда, по дороге в зал, когда они спецуру уделали, Младший сказал: "Это я со всем удовольствием". Вот и он сейчас… со всем удовольствием!

Потом ему будет нестерпимо стыдно и противно, пожалуй, даже больше, чем после той своей первой "работы" прессом, но это будет потом, а сейчас… Гаор и в мыслях не держал, чем обернётся… да не бой, какой тут на хрен бой, бойня!

А началось всё легко и в самом деле… весело.

Было ещё совсем темно, и тёмная неразличимая масса впереди возникла внезапно. Машины спецовиков развернулись и поехали направо вдоль забора, сбрасывая сливающиеся с темнотой фигуры, а Гаор, подчиняясь приказу хозяина, повернул влево. Вблизи он разобрал, что по ту сторону забора горят прожекторы, но… нападения извне тут не ожидали, точно.

И всё шло как по писаному. Как в фильмах и романах. Перелез через ворота, вошёл в дежурку и вырубил точными ударами так и не успевших толком проснуться охранников, потом включил с пульта воротный механизм и впустил машину с пересевшим за руль хозяином.

— Молодец, Рыжий, — довольно ухмыльнулся Фрегор, оглядев разбросанные по дежурке тела. — Хвалю.

— Спасибо, хозяин, — машинально ответил Гаор, готовясь к новым приказам.

В дежурку, громыхнув каблуками, влетели двое молодых спецовиков, в полной форме, с оружием, но без знаков различия. Фрегор показал им на охранников и пульт. Они кивнули, принимая приказ. То ли знали заранее, то ли… — по обычной схеме — догадался Гаор. А ему хозяин так же жестом велел идти следом. А дальше…

Что было потом, Гаор старался не вспоминать, но помимо его воли натренированная память зафиксировала все события этого бесконечно долгого и страшного в обыденности совершавшегося дня. Да, избиения, да, угрозы, часто тут же приводившиеся в исполнение, да… били не его, угрожали не ему, но он… он оказался заодно со спецовиками. Таким же, если не хуже, палачом. Да, он выполнял приказ, а они? Так что, он такой же?!

И что такое "родовой питомник", он теперь тоже знает. И почему Первушка, Цветик и та, в бордовом, не знают сортировочных категорий, тоже понял. Здесь были другие категории. Первая — рождённые от свободных, вторая — от свободного и родовой, третья — от свободного и купленной, четвёртая — от родовых, пятая — от родового и купленной и шестая, последняя, — от купленных…

Спальни беременных, спальни кормящих, спальни обслуги, они же производители, комнаты для случки… Сволочи, гады, вы ещё про поселковый разврат треплете, а сами!… Надзиратели и врачи в белых халатах, кто где не разберёшь, все… одинаковы!

Задуманное Фрегором не сразу дошло до него. Сначала, когда Фрегор поднял дежурного врача и тот повёл их, вернее, конечно, хозяина, в упор не замечая раба за его плечом, по спальням и прочим службам, Гаор подумал, что речь идёт об инспекции, вроде тех, летних, и непонятно, зачем спецовики и ликвидация охраны, и только потом, увидев в спальнях знакомые остроносые лица женщин и детей, догадался, что это питомник Ардинайлов и… и что эта сволочь, гадина решила избавиться от "ненужного контингента", от детей и потомков собственного брата, чтобы остаться одному, единственным, Наследником. "Это родичи твои! — беззвучно кричал Гаор, стоя за плечом Фрегора и слыша его распоряжения, — что ж ты, скотина, делаешь?"

Не выдержал и врач.

— Клеймение в раннем возрасте опасно.

— Чем? — ласково спросил Фрегор.

Врач пожал плечами.

— Болевой шок, угроза заражения, воздействие на мозг… да мало ли что.

— Меня устраивает любой вариант, — кивнул Фрегор. — Клеймите всех, начиная с новорождённых.

— Нет, — твёрдо сказал врач. — Я в этом не участвую.

— Как хотите, доктор, — улыбнулся Фрегор. — Предпочтёте спецовиков или вас устроит мой раб?

— Что?! — потрясённо переспросил врач.

Он словно только сейчас увидел мрачного высокого раба в кожаной куртке за спиной Фрегора Ардина.

Внутренне похолодев, Гаор обречённо ждал приказа, зная, что отказаться не сможет, потому что это смерть всем. Но… но на его счастье, врач испугался…

…И был самый страшный отсек, где их встретила наспех одетая, вернее, просто в халате поверх ночной рубашки, молодая женщина, почти девочка, с чистым лбом и убранными под ночной чепчик волосами, черноглазая, дуггурка, прижимавшая к груди хныкающего ребёнка.

— Кто вы? Что вам надо? Вы испугаете ребёнка!

И Фрегор, потребовавший назвать имя отца ребёнка.

— Фордангайр Ардинайл, — гордо сказала девочка.

— Я так и думал, — удовлетворённо кивнул Фрегор. — То-то мой братец стал нос задирать, — и кивок врачу. — Забирайте.

— Нет, я его не отдам! Зачем?!

— Дорогуша, — сладко улыбается Фрегор. — Мой брат стар и болен, у него не может быть здоровых детей. Понятно? Не может. Если ребёнок здоров, то он рождён от другого, а здесь только рабы, его отец — раб, и он будет проклеймён как раб. По логике и закону.

Горящие глаза, рассыпавшиеся из-под чепчика волосы, и не крик, а рычание:

— Нет! Я его не отдам!

Фрегор сладко улыбается, голос его весел и даже радостен.

— Отлично. Тогда мы проклеймим и тебя. Ты ведь из Амрокса. Не так ли?

— Да, — ошеломлённо кивает она, — я сирота, воспитывалась в Амроксе.

— Отлично.

Почти незаметный командный жест, и двое спецовиков, шагнув вперёд, берут её за плечи, выворачивая руки, а врач подхватывает падающего и захлёбывающегося криком ребёнка.