Глен Кук - Меченосец

В самом деле, если б только Запад снова объединился, победа досталась бы почти без усилий. Судьба — насмешница, и дорог у нее прямых нет.

— Кажется мне, Мулене всех тащит за собой в ад.

— Не одному тебе, — усмехнулся капитан.

— Его цели мало отличаются от императорских, — огрызнулся брат Синего ордена. — Он тоже мечтает о сильном государстве и союзе между троном и Высокой Башней. И на Фароне, и на Галене грезят об одном и том же. Просто некоторые считают, что Мулене — не лучший кандидат для престола!

— Но, сдается мне, он на него почти залез, — проворчал Рогала.

— Несомненно, — кивнул брат. — Эльдрахер и Мисплер уже не помеха. А если Гердеса изберут Верховным магистром, граф Кунео долго не протянет.

— Йедон Хильдрет отнюдь не дурак, — многозначительно заметил Готфрид.

— Но и он не сможет одновременно сражаться с Вентимильей, искоренять измену среди союзных королей и защищать империю от Мулене. Ему придется чем-то жертвовать, с чем-то соглашаться. Конечно, граф и это сделает со свойственным ему свирепым хитроумием. Спасет, что сможет.

— Политика, снова политика, — проворчал Готфрид.

— От которой никуда не деться, как только любые три человека подходят друг к другу на расстояние слышимости, — печально улыбнулся брат. — Этим мы от зверей и отличаемся.

— И кажется, не в лучшую сторону.

— Само собой. Жизнь куда проще, когда можешь силой навязать свое мнение.

Капитан выдал пропуска, позволившие Готфриду с Рогалой, благополучно миновав недружелюбные земли Беклаваца, добраться до Торуни.

— Парень, ты челюсть-то подбери, — усмехнулся гном.

Хотя Готфрид уже видел Сентурию, теперь он глазел по сторонам, разинув рот. Торунь уступала многолюдностью вентимильской столице, но строения ее были огромны, некоторые — больше всего Касалифа.

Казалось, горожане прибывших узнавали, собирались зеваки. Встречали их на каждой улице по-своему: где приветливо, а где и с откровенной враждебностью. Откуда злоба, откуда гостеприимство — не понять. Подъехал королевский посланник и предложил расположиться во дворце. Готфрид глянул на Рогалу, мотнувшего головой, и вежливо отказался.

— Никогда не оставайся в долгу у знатных особ, — пояснил гном. — Лучший способ проститься с головой. О! Смотри, гостиница приличная.

Но там пришельцам отказали. Расспросы на улицах вскоре привели путников в другую. Хозяин, на удивление, согласился принять на постой странную компанию, и жилище Тайсу показалось нормальным. Готфрид вышел и снова посмотрел вверх — надо же! Частный дом, а в четыре этажа!

Вернувшись в комнату, юноша насторожился: кто-то будто сверлит взглядом спину, будто пальцем давит. Он резко обернулся — никого.

— Что такое?

— Да так, просто ощущение странное.

— Я ничего не чувствую, — доложил Рогала, внимательно изучив помещение.

Между лопатками по-прежнему чесалось. Готфрид снова осмотрелся.

— Мнительность, должно быть. Твое-то чутье не подведет.

— Не факт, — возразил гном, не отнимая ладонь от рукояти кинжала.

То же неприятное ощущение разбудило Готфрида посреди ночи. Дергаться он не стал, лежал неподвижно. Арант встревоженно зашептал. У стены напротив при единственной свече спал в кресле гном. Демон дремал рядом в коробке на столе. Когда Готфрид ложился, Рогала болтал с чудищем, а теперь Гасиох похрапывал. Непонятно. Странно. И очень тревожно.

— Колдовство, — подсказал Арант.

Несомненно. Гном-то не спит, всегда по ночам караулит. Когда ни проснешься, под нос себе что-то бормочет, а в последнее время с Гасиохом перебалтывается.

Юноша медленно-медленно потянулся за мечом.

— Возьми другой, — предложил Арант. — Они наверняка к Добендье прислушиваются.

Готфрид бесшумно поднялся и взворошил постель, чтобы казалось, будто кто-то лежит под одеялом. Он тщательно осмотрел комнату — ничего; затем присел на корточки в темном углу, оставив гнома посапывать.

Откуда явятся? Дверь на засове и замке, окно наглухо закрыто от зимней стужи.

И тут панель, покрывавшая стену, неслышно скользнула в сторону.

Ага. Вот почему хозяин так угодничал и настаивал: лучшую комнатку возьмите, господа, лучшую. Лучшую западню за фальшивыми стенами!

Кто-то высунул голову, осмотрелся, затем вылез, помог напарнику. Тот двинулся к постели с ножом, лезвие пылало яркой синевой. Первый же с удавкой в руках подошел к гному.

Душитель умер раньше подельника. Новый меч был медлительнее Добендье, но пил души столь же жадно. Убийцу, торуньского вольного наемника, звали Фуйбехом Козятиком. Кто заплатил за покушение, он не знал. Его столько же несведущий напарник, Цайс Букла, умер мгновением позже.

— Сзади! — рявкнул Арант.

Из дыры высунулся тонкий золотой жезл. Готфрид отпрыгнул, уклоняясь от луча, срезавшего шесть дюймов со стены, кинулся, ударил — клинок нашел цель.

Этот когда-то знал заказчика, но сейчас его разум, вычищенный до белизны, содержал лишь одно — приказ убить. Стерли даже его собственное имя. Меченосец втащил наемника в комнату, однако ни одежда, ни содержимое карманов ничего не выдали.

— За ними кто-то присматривает, — предположил Арант.

Рогала с демоном по-прежнему спали. Вроде они в порядке, можно их оставить ненадолго и пройтись по тайному ходу за панелью. Если никто не обнаружится, придется взяться за хозяина — он наверняка причастен.

Коридор вел ко многим комнатам, и нигде не нашлось ничего интересного. Он заканчивался в чулане, куда попасть можно было и с кухни, и с улицы. Туда, в тенистую аллею, шел люк, скрытый здоровенной крышкой, грубо сколоченной из толстых брусьев. Сквозь щель между ними Готфрид и заметил наблюдателя, притаившегося на соседней крыше за пузатенькой каминной трубой.

Как же до него добраться? Наверняка ночное нападение продумали до мелочей, каждый выход караулят. Главного нужно выследить. Кто придумал: Мулене, Нерода, Алер? Или Хильдрет, пытаясь подставить Гердеса? Или кто-то помельче, чтобы заполучить Добендье? Торуньский преступный мир славился на весь Запад.

Разбойник отвлекся, решил от скуки пройтись туда-сюда. Готфрид хорьком выскользнул из люка, скрылся в тени и прислушался.

— Ты все больше походишь на Рогалу, — пожурил Арант добродушно. — Тут безопасно. Колдовство наверняка было покупное.

В дальнем углу гостиницы надрывно забрехал пес, над головой мяукнули. Тут же спустилась веревка, и наблюдатель слез. Оглядываясь и бормоча, он прокрался в чулан, вышиб из ближайшего бочонка крышку и принялся расплескивать жидкость. Не иначе горючее. Убийц уже списали. Наверняка аварийный план — спалить гостиницу со всеми обитателями. Не чересчур ли? Арант подтвердил: действительно, сверх всякой меры.