Герман Корнаков - Капли корсара

Вот и попался такой разведенный доктор Веронике. Хоть и разведенный, но молодой и даже где-то симпатичный. Вот и закружилось. Любовь, не любовь, а…. Встречаться с Владимиром поначалу стеснялась. Прилюдно ни каких знаков внимания не принимала и называла только по имени и отчеству — Владимир Викторович. Скрыть свои взаимоотношения на скорой помощи практически невозможно, поэтому уже через короткий промежуток времени, вся подстанция знала, что у Сорокина появилась новая пассия. Кто-то нашептывал Веронике о том, что он обыкновенный бабник, поиграет и бросит. Кто-то откровенно завидовал, а кому-то было просто все равно. Встречались они в основном на скорой, а любовь крутили, как и все по ночам в салонах машин или временно пустующих ординаторских. Ночью между вызовами поспать бы, вытянувшись на жестком как камень топчане, а в углу в темноте кто-то пыхтит и постанывает, вот и летит в ту сторону ботинок, как в разгулявшихся мартовских котов. В такой обстановке не до любви, вот и начала Вероника выпивать, по немногу, по чуть-чуть, так для храбрости. Вчера чуть-чуть, завтра чуть-чуть и…. подсела на стакан. Теперь без водки не проходил и день. Без водки сходила с ума, нервничала, не спала. Теперь пила и с горя и с радости и просто так и за компанию, но ума все же хватило понять, что пропадает, что сама не может выйти из запоев. Рассказала все как есть любимому, он же врач — поймет и поможет. Он посоветовал и сделал первую инъекцию реланиума. Сам сделал, сам и списал на какого-то пациента. Жизнь вроде наладилась. Теперь она пила, а когда вновь без стакана не могла уснуть, то приходил на помощь Владимир и вводил очередную дозу. Это не было уже секретом потому, что Сорокин бегал по станции за врачами и уговаривал списать очередную ампулу. Уже год, как они были вместе, но жизнь все никак не налаживалась. Почему? Да потому, что к тому времени у доктора образовалась еще очередная новая связь. Вероника безумствовала. То закатывала публичные скандалы, то напивалась, то, как побитая собака приходила мириться к любимому доктору. Еще с полгода тянулся период разрыва отношений и вот она снова одна. Одна, но крепко привязана к алкоголю и транквилизаторам. Понять и представить это сложно, когда несколько суток не можешь уснуть, а когда на минуту задремлешь, то в голове возникают ужасные кошмары. Голова разрывается от боли, а спасение спрятано на дне стакана. Алкоголизм только в кино выглядит смешным и безобидным. В жизни — это мука, перенести которую не всем под силу. И однажды не выдержав, она сдалась….

Когда дома кроме кошки и кенаря не было никого, она выпила, целую упаковку снотворного…., но ее удалось спасти. Очнувшись в реанимационной палате, она поняла, что попутка свести свои счеты с жизнью не удалась, и она сбежала. Сбежала из больницы и сделала все еще раз…..

На похороны он не пришел, а за гробом тянулась вереница скорых, завывая сиренами и разрывая душу на куски….

Переживал ли он уход Вероники? Вероятно, но утешение быстро нашел в новой любви. Она не была из медицинской среды и больше походила на маленькую застенчивую девочку, хотя и не была юной и имела уже взрослого сына. Познакомились на очередной гулянке. Она не замужем, да и не когда не была. Он как говорят холостой и в вечном поиске, хотя уже не раз был в браке, и где-то растет его сын…..

— Ну, Сорокин, когда определишься? Не мальчик уже. Пора и к какому-то берегу прибиться — рассуждала на очередном дежурстве, заток скоропомощной жизни Васильевна.

— Тебе ж внуков пора нянчить, а ты все со своими бабами не разберешься.

— Знаешь ты все, вот и посоветуй, — как-то без особого энтузиазма отозвался доктор, потягивая крепкий чай из видавшей виды алюминиевой кружки.

— Тебе легко рассуждать, а мне выбирать сложно. Вот Оксанка она хоть куда, но женись на ней и только смотри, чтоб налево не сбежала. А мне это надо? Сама говоришь, что не мальчик уже.

— Ну, а новая-то твоя- Раиса, чем тебе не пара — радуясь, что ее хоть кто-то слушает, продолжала Васильевна. И мать богатая и квартира, и машина, и парень у нее уже большой. Да и сама она на тебя с открытым ртом смотрит. Не забот, не хлопот. Живи да радуйся. Чего тебе ещё?

— Так-то так, но боюсь, а вдруг чего….

…..Чего ни чего, а выбрал все же Раису. Сначала вроде в шутку, а потом и всерьез женился. Пару лет его жизнь шла в гору. Теща подарила машину. Жена холила и рядила, а он улыбался и щурился как мартовский кот на завалинке. Многие уже стали забывать и привыкать к новому образу остепенившегося доктора Сорокина, но…. Но как волка не корми он….. Толи жизнь сытая наскучила, толи просто потянуло на старое, но вновь в его жизни появилась новая любовь. Поначалу они тщательно скрывали свои отношения, но шила в мешке не утаишь. Скорая это маленькая деревня, где жизнь каждого видна, как на ладони. Слухи о его новом приключении явно докатились и до жены. Раиса частенько стала наведываться к нему на работу, благо сама не была обременена таковой. Её, сына и зятя содержала мама. Она кормила, поила, одевала и выводила их в свет, а Раиса больше походила на избалованного ребенка, где муж это необходимый семейный атрибут и основа для плотских утех. Приходить приходила, но за руку не ловила, однако остро чувствовала, что молодая семья рушится и до крушения не так и далеко…..

У каждого человека есть что-то, что приносит радость в этой жизни. Вот и у Раисы была своя радость. С детских лет она любила всякую живность, а в особенности собак. Собаки для нее были и радостью и горем и работой и развлечением. Так как ни одного дня в своей жизни она не работала, то однажды решила, что будет разводить собак. Решила и… Собачья жизнь затянула. Клуб, люди, встречи, разговоры о собаках….. Ничего удивительного, поскольку каждому своё.

Почему-то сегодня на работу доктор Сорокин собирался крайне долго. Вставать не хотелось, хотя на будильнике было уже без четверти семь. Время странно тянулось, и он все никак не мог сосредоточиться. Ключи от машины забыл, и пришлось вернуться. Вернулся и вспомнил, что сам же их сунул в другой карман. Что за чертовщина? Сегодня я явно не в своей тарелке, думал он, направляясь на работу. Рабочая суета успокаивает и вынуждает, хочешь того или нет подчиниться единому ритму жизни на скорой. Вызовы, пациенты, утренняя суета коллег заставят любого очнуться от спячки.

— Курьер 708 вызов на Садовую принял, — сквозь шум радиопомех, прозвучало в рации и больно кольнуло Сорокина где-то в районе грудины. Он четко услышал, как реаниматоры с соседней подстанции приняли вызов по адресу, где он уже несколько лет живет с Раисой. Вот только слуховых галлюцинаций мне сегодня и не хватало, подумал он и вопросительно взглянул на сидевшего рядом фельдшера. Васильевна тоже с недоумением посмотрела на него, желая вероятно услышать какое-то пояснение.