Ирина Тарасова - Зов крови

На плечи легли теплые руки, шелестнул, скрывая меня целиком плащ. Стало тепло и хорошо. Высунув нос наружу, я продолжала любоваться морем, благодарно прижавшись спиной к нему.

— Устала? Хочешь, я отнесу тебя домой?

— Нет, не нужно. Я хочу просто немного постоять тут.

Он уткнулся лицом в мои волосы, но я и так знала — улыбается.

— Что тебе наговорил мэтр?

— Посоветовал все начать с чистого листа.

— Твоя жизнь очень изменилась. Наверное, он прав.

— Да уж. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

Вампир усмехнулся и крепче обнял меня. Ребра жалобно затрещали.

— Лар, полегче, — прохрипела я. И с неохотой выбравшись из тепла, протянула ему руку. — Пошли. Потанцуем.

Мое внутренне обещание быть серьезней было забыто уже после второго танца. А когда откупорили вторую бочку, наполненную ядреным гномьим самогоном, я вообще активно подключилась к веселью. Под аккомпанемент украшенного фингалом эльфа дружно проорали гномскую народную "а секирой по башке", потом эльф несколько своих баллад спел. Пустили слезу, я призналась Зирану в бесконечной любви, отчего гном совсем растаял, назвал меня "дочкой" и обещал на мою свадьбу привезти мне королевскую корону лучших ювелиров. Долго всей компанией выясняли, когда свадьба и кто жених. Когда выяснилось, что жениха нету и свадьбы не будет, гномы расстроились и предложили поискать. Пьяные до состояния "не пойду, пусть здесь зароют" Венька и Линноэль теребили Лара на предмет донести их до кроватей. Вампир плюнул, выматерился и отнес. Какой-то парень не из наших настойчиво предлагал мне прогуляться под луной, но вернувшийся вампир так радостно (и клыкасто!) ему улыбнулся, что бедный мальчик протрезвел. После очередного тоста и совершенно разгульного танца "заплетаются ножки" меня уже с рычанием отодрали от бочки и уволокли в комнату.

Я брыкалась и царапалась. Молча. Потому что все нормальные люди и нелюди уже спали. Лар так же молча закинул мою тушку в ванну прямо в одежде, пару раз макнул с головой, потом дрожащую и мокрую завернул в полотенце и даже заставил выпить горячего чая. Хмельное веселье медленно покидало мое измученное тело, однако желание отомстить ехидному вампирюге, напротив, крепло с каждой минутой. Смеющиеся золотые глаза в обрамлении длинных светлых волос внимательно следили за каждым моим движением.

Плюнув на приличия, я отрыла в ворохе одежды длинную рубашку и скрылась в ванной. Халат тоже намок, потому я не стала его надевать, попросту сразу юркнув под одеяло. Лар только ухмыльнулся, даже не повернув головы.

— Ты собрался здесь всю ночь просидеть?

— Хочу быть уверен, что ты не отправишься обратно на праздник.

— Нет. И так скоро рассветет, а я не выспавшаяся.

— Точно? А то мало ли — я отлучусь, а потом узнаю, что твои товарищи еще кого-нибудь тебе сосватали.

— Стоп! Что значит, еще кого-нибудь сосватали?!

— Ну, вчера они предлагали тебе меня.

— А я?

Вампир перебрался на край моей кровати, ехидно ухмыляясь. Глубина его глаз настолько завораживала, что я чуть не потеряла голову, потянувшись ему навстречу.

— Не уверен, — его дыхание обожгло мои губы.

Перед глазами все поплыло, я смутно вспомнила обрывки разговора, золотые омуты… и ощутила, что снова целую его! Боги! Что же я натворила!

В подтверждение дверь разлетелась щепой, и в комнату ворвался крылатый гигант, пылающий яростью и жаждой крови. Он с лету отшвырнул вампира и разъяренным зверем набросился на Лара. Я в ужасе смотрела на клубок рычащих тел, ощущая жгучую боль и струйки горячей крови, текущей по спине. Кровь из прокушенной губы капала на рубашку, боль становилась нестерпимой, огонь опалил мне лицо, я уже чувствовала, как проваливаюсь в вязкую темноту, отчаянно цепляясь за одеяло. Последнее, что мне удалось — хрипящим шепотом сказать: "Остановитесь…" И меня выключили.

Непроглядная тьма окружала меня со всех сторон. Ни проблеска света, ни звука. Я висела в этом мраке, желая только одного — чтоб все, наконец, закончилось. Хотелось покоя, забытья. И света. Темнота медленно расцвечивалась искрами огня, превращаясь в бездонную пропасть бесконечного падения. Вокруг вихрился туман, сквозь который до меня изредка доносились смутные отголоски. Сколько прошло времени, я не знаю, да меня это и не интересовало. Просто вечное падение в ничто, без сопротивления и борьбы.

Тьма пошевелилась, будто открывая свои бездонные глаза, всматриваясь. Меня закрутило, каждую клеточку пронзил панический страх, если бы в этот момент у меня были ноги, я бы упала. Но темное ничто внезапно рванулось мне навстречу — летящая беспросветная чернота одной большой волной накрыла меня, раздирая на части. Боли не было. Просто моя душа распалась на мелкие крохи, рассыпавшиеся в удушающей темноте. Я пыталась собрать эти едва мерцающие песчинки, но они ускользали из рук. Пустота внутри отчаянно вопила, вокруг меня сжималось жаркое кольцо мрака, удерживая, не давая даже двинуться, а искорки души медленно расплывались прочь. Я тянулась, собирала какие-то крупинки, пытаясь заполнить пустоту внутри, вырывалась из пылающего жаром кольца, но никак не могла выбраться из этих пут. Все это тянулось годы, тысячи лет. Казалось, прошла вечность, когда в окружающей тьме стали проявляться непонятные отзвуки, перерастая в приглушенные голоса, все время зовущие, тянущие куда-то вверх, настойчиво и властно звучал один из них, и не было сил сопротивляться.

Сквозь ватную пелену забытья до меня доносились чьи-то голоса. Потом пришло ощущение мягкого и теплого одеяла, я поняла что лежу, уткнувшись лицом в подушки. А затем появилась боль. Отчаянная ноющая боль огнем прокатилась по спине, заставив замереть в неподвижности и даже задержать дыхание. Голоса зазвучали отчетливее, и, прогнав алую пелену, я настороженно прислушалась.

— Как она? — холодно, отрешенно.

— Раны затягиваются, но медленно. Слишком много крови потеряла. Пока рано твердо говорить… — спокойный ровный голос, смутно знакомый.

— Она. Должна. Жить. — Сказал, как отрезал. Рычание Нирта я ни с чем не спутаю.

— А если она?… — судорожный женский всхлип.

Ну все, надоели!

— Не дождетесь! — Я хрипло закашлялась и разлепила глаза.

Ндя… голосов-то было меньше. Как эта толпа вообще в моей комнате уместилась?! У окна Лар и Лин успокаивают разрыдавшуюся Лидию. Мэтр Давиаль и Венька гремят пузырьками у стола. Нирт навис надо мной глыбой встревоженного мрака. У камина застыл в кресле Гленн.