Екатерина Бальсина - Чупакабра

Очутившись на полянке, я с удивлением и некоторой долей негодования заметил, что к нам присоединился еще один человек. Высокий, одетый в толстую куртку, весь заросший густой темной шерстью. Ветер донес до меня тоненький ручеек запаха незнакомца, и я сразу же расслабился. Это был тот тип, которого мы повстречали во время первой ночевки в Черном бору. Он еще так мастерски приложил черноклокого, что я немного позавидовал. Интересно, а что он здесь делает?

— Приветствую вас, уважаемый Тиллирет, — прогудел мужчина, в котором Бродяга после продолжительного разглядывания сумел опознать племянника главы гильдии. Этому-то что здесь понадобилось?

— Вы добыли то, о чем просил вас мой дядя? — тем временем продолжал мужчина.

— Э-э-э… Да, — Тиллирет протянул ему рукоять. — Вот оно.

— Ага, — пробасил племянник Мурдина. — Ну так я это забираю, с вашего разрешения, чтобы доставить дяде. А вот это он просил передать вам.

С этими словами мужчина протянул Тиллирету пухлый конверт, на котором знакомым корявым почерком было написано: "Тиллирету или Пинмарину, лично в руки".

Пока Бродяга разглядывал конверт, племянник Мурдина схватился за висевший на шее кулон и исчез во вспышке розового цвета.

— Что там? — тут же поинтересовался отмерший Пин.

— Письмо от Мурдина. Наверное, куча благодарностей и приглашение зайти на чашечку кофе, — предположил Тиллирет, вскрывая конверт и доставая оттуда пачку листов. И не жаль ему тратить на нас бумагу, подивился про себя Бродяга. Стоит-то она о-го-го сколько, пергамент раз в пятнадцать дешевле.

Едва Тиллирет прочитал первые строки, как схватился за грудь со сдавленным хрипом и выронил листы.

— Тилли, дружище, тебе плохо? — не на шутку обеспокоился Пин.

Бродяга, продолжая судорожно хрипеть, ткнул пальцем в разлетевшиеся по полянке страницы письма. Пин, догадавшись, чего от него хотят, подобрал их все до одной, сложил по порядку и приступил к чтению.

"Мои дорогие Тиллирет и Пинмарин.

Благодарю вас за превосходно выполненную работу…" — далее шли три страницы дифирамбов. Пин, поколебавшись, сунул их в карман — почитать на досуге, особенно, если нападет плохое настроение — и приступил к дальнейшему чтению.

"…Увы, на этом ваша работа не закончена. В этот раз мне нужно, чтобы вы отправились в Ингар и добыли для меня Рубин Квашдрихпурты. Понимаю, что вам требуется время, чтобы передохнуть и пополнить запасы. Даю вам два дня на сборы, а затем прошу незамедлительно приступить к выполнению моего поручения".

Далее опять шли многочисленные заверения в незаменимости, неповторимости и неотразимости двух старых магов, завершающиеся игривой подписью: "Целую, Мурдин".

Пин застонал и рухнул без чувств на землю.

Я с недоумением наблюдал за тем, как человеки катаются по земле, скрежеща зубами, и громко стонут. Что это с ними, заболели, что ли?

Я выронил из пасти зайца и бросился к белошерстому, справедливо рассудив, что до черноклокого мне нет никакого дела, а вот о хозяине можно и позаботиться немного.

— Эй, что случилось? — осторожно обходя белошерстого по широкой дуге, спросил я.

Тот в ответ жалобно застонал. Я окончательно встревожился. Может быть, с ними что-то сделал тот мохнатый тип, который только что был на полянке? Вроде бы я ничего такого не заметил.

В это время белошерстый перестал корчиться и застыл, спрятав морду между передними лапами. Вот тут уж я перепугался не на шутку. Неужели издох? С одной стороны, хорошо, это означает, что я свободен от всех обязательств и могу возвращаться домой. С другой стороны, это очень плохо, потому что я понятия не имею, как отсюда попасть в родной лес. А на черноклокого надежды мало.

Растерянный и испуганный, я бестолково топтался возле белошерстого, не зная, что предпринять.

Тиллирет наконец взял себя в руки и отвел руки от лица. Только для того, чтобы подскочить на месте с испуганным криком. Прямо над ним нависла перекошенная морда чупакабры, в глазах которого горел безумный огонек. Сбесился? Вполне может быть. Сожрал в лесу какую-нибудь пакость и все, привет рассудку.

— Ты живой! — с непонятным облегчением выдохнул зверь и отодвинулся в сторону. — Я уж было испугался… Что у вас тут случилось?

Тиллирет сразу же помрачнел.

— Нас с Пином только что снова послали. Причем очень далеко и с очень неприятной целью. Теперь мы должны добыть Рубин Квашдрихпурты.

— А что это такое? — усаживаясь на хвост, полюбопытствовал чупакабра.

— Рубин — это такой красный камень. А Квашдрихпурта — это верховная богиня султаната Ингар. Рубин же Квашдрихпурты — это главное украшение находящейся в столичном храме статуи богини. И именно его нам предлагается заполучить. Тридцать три демона, за осквернение храма с преступников снимают кожу, а потом варят их в соленом молоке.

— С ворами там обходятся еще хуже, — подал голос очухавшийся Пин. — Им отрубают руки по локоть, отрезают язык, уши, и все это прижигают раскаленным железом. Даже не знаю, какое из этих обвинений мне нравится больше. Мурдин совсем с ума сошел, если пытается подбить нас украсть такую вещь.

— Он не сказал — украсть, — зло сплюнул Тиллирет. — Он сказал — добыть. Наверное, рассчитывает на то, что султан Ингара, как мой старый знакомый, пойдет мне навстречу и выполнит эту сумасшедшую просьбу.

— А он выполнит? — оживился Пин.

— Скорее скормит меня своей элитной псарне, — мрачно спрогнозировал Бродяга. — Ладно бы еще что-нибудь из султанской сокровищницы, и то я не уверен, что дело бы выгорело. Но замахнуться на величайшую святыню!.. Думаю, нам надо всерьез поговорить с Мурдином.

Я растерянно переводил глаза с одного на другого. Это как же понимать? Мы не только не отправляемся обратно, но еще и идем на верную погибель? Не хочу! Хочу домой, в лес. Да хоть в берлогу белошерстого, но только не в новые неприятности. Я не намерен уподобляться своему дальнему предку, который прошел через полмира, преследуя человека, лишившего его хвоста. Человека-то этого он нашел и прикончил, но сам вернулся домой только для того, чтобы протянуть лапы. Хотя история про его странствия крайне поучительна и обязательна к прослушиванию всем молодым чупакабрам в возрасте пяти месяцев, но меня как-то не вдохновляет стать семейной легендой, сгинув в неизвестных краях. К тому же все накопленные мной наблюдения человеков не будут иметь никакой цены, если о них никто не узнает.

— Предлагаю перенестись в ближайший трактир и обсудить сложившееся положение там, под кружку пива и тарелку свежего жаркого, — предложил Пин. — По крайней мере, на полный желудок все это покажется не таким уж ужасным.

Тиллирет угрюмо кивнул, и путешественники в мгновение ока оказались в довольно приличном заведении где-то на окраине Черного бора. Бродяга восседал за столом с крайне мрачным видом. Ох, не зря его одолевали дурные предчувствия перед этим путешествием! Вот, пожалуйста, результат. Мурдин окончательно спятил и отправляет друзей на верную смерть.