Пётр Волкодав - Булава скифского царя

— Я благодарен Лисимаху. — Атонай, казалось всецело поглощённый в свои мысди, не поднимая головы, рассматривал узоры на рукояти ножа. — Продолжайте послы.

— Наместник геллеспонта предлагает тебе заключить взаимовыгодный мирный договор… — послы продолжали говорить, а Атонай сделал "вид", что размышляет, но неожиданно спросил: — На каких условиях? — Послы ответили. На лице Атоная не дрогнул ни один мускул.

— Через десять дней я приду к Тиру и дам ответ.

— Атонае, царь всех скифов, а раньше можно? Лисимах…

— Нет, Лисимах должен знать, что я один такие вопросы не решаю. Я соберу "круг" царей и мы вместе решим. А теперь можете быть свободны. Передайте наместнику Геллеспонта моё приветствие и пожелание долгих лет и мои двры. Я рад буду встрече с ним… через десять дней.

Послы откланялись и вышли вон… Атонай облегчённо выдохнул. Необходимое время было выиграно.

Глава5.

Суд.

— Кто? — на этот раз вскричал Тертей, вконец потеряв терпение.

Ю-Ай-Хо затрясся, не на шутку струсив. Он вжался в кресло, потеряв дар речи, не решаясь встретиться взглядом с грозным бородачом.

На площадь незамедлительно высыпали охранники торговца, накалив ситуацию. Тертея, появление охранников только развеселило: — Что это с тобой Ю-ай-Хо? — съязвил он, ухмыляясь. Торговец не ответил, но на помощь оцепеневшему хозяину пришёл, один из помощников. — Мой хозяин не любит, когда на него повышают голос, — заискивающе начал он, разряжая обстановку. — Я, я вам скажу великие воины, — отбивая поклоны, скороговоркой, палил он. — Здесь утром был богато одетый скифский воин, а может и царь.

— Я и сам скажу — оборвал помощника, торговец, злясь на самого себя, что дважды попал в глупое положение. — Но и ты Тертее не кричи, я не глухой… - оживая, забормотал таец. — А вы — прикрикнул на замерших своих воинов — уберите оружие.

Ю-Ай-Хо приосанился, обретая уверенность: — Богатого скифа сопровождало около сотни вооружённых всадников. У него широкое скуластое лицо с ямочкой на подбородке. Когда этот воин разговаривает, немного кривит рот. Наверное, потому что нет передних зубов, слева.

— Едугей. — тихо произнёс Тертей и тревожно переглянулся с Зиммелихом. Он поднял руку и очертил в воздухе окружность. Скифы, не мешкая, окружили сына царя, амазонок и, вынули луки.

— Приведите немедленно наместника, — распорядился Зиммелих, — А ты — торговец, не трясись, в торговом городе оружие мы не поднимаем, а теперь расскажи мне о человеке прибившегося к твоему каравану, да поторопись… Не бойся, ни тебя ни твоих слуг никто не тронет.

— У меня хорошая охрана Зиммелихе. Я никого не боюсь, но ситуация — преглупейшая. — Ю-Ай-Хо перевёл дыхание и устроился в кресле; степенно взял услужливо поданную рабыней чашку с остывшим чаем. Отхлебнув пару глотков, начал:

— …я остановил движение каравана из-за непогоды у самых высоких гор ойкумены. Выше их ничего нет. Они находятся вон там… - он указал рукой на юго-восток. Присутствующие обратились в слух и умолкли. Воины охраны Зиммелиха, как и все зеваки навострили уши, но, не забывая об обязанностях. Их, не менее разнородной толпы, разбирало любопытство и желание узнать из первых уст об этом странном человеке, который называет себя "путником" и "скифом", о котором столько слухов и легенд, как о прославленном Геракле….

-.. Так вот — продолжил Ю-Ай-Хо, — я приказал остановиться. Мои слуги разожгли костры и готовились к ночлегу, когда вдруг мои караульные забеспокоились. Один из них прибежал ко мне, указывая вверх. Я посмотрел и увидел человека, спускающегося со снежных гор. Когда он приблизился, моя охрана окружила, но не тронула его. Один из моих наёмных воинов, вскричал: — Не стреляйте, я знаю кто это. Я видел этого человека в Персии… — Тот, кого зовут "путник" приблизился ко мне, безошибочно определив во мне хозяина. Он был измождён и худ, — Ю-Ай-Хо отхлебнул снова чай и взглянул на Зиммелиха: — Роста он высокого, но ниже тебя, сын царя. Глаза у него были запавшими от голода. Остатки белого тряпья развевал ветер, а ноги были обёрнуты шкурой горного барса. Тот воин, который узнал путника, принёс одежды и с почтением предложил ему. Оружия у незваного гостя не было, разве, за исключением ножа. Лезвие, сверкало как серебро. У этого ножа снимается ручка. Внутри набор иголок для шитья.

— Как? — вскричал удивлённый Тертей. — Он пришёл без оружия?

— Именно так и было, воине. Путник подошёл ко мне и попросил еды. Мне не доводилось видеть человека с таким оттенком кожи. Мы дали ему мясо, а он ел словно…

— Что, словно — перебил Зиммелих. — Он сдерживал себя и ел не как голодный. У костра он и уснул.

— Ты говоришь, у "скифа" не было ни коня, ни лука, ни копья с мечом? — вмешалась до толе молчавшая Накра. — Скифы не могут жить без лука, ты врёшь.

— Так и было царица, мои слуги могут подтвердить. Я приказал связать его во время сна. Наутро мы нашли разорванные верёвки, а его невдалеке — молящегося. Он стоял на голове, скрестив на затылке пальцы и расставив в стороны локти. У головы, свернувшись, лежала ядовитая змея и охраняла.

— Правда? — съязвил Тертей. — змея охраняла. Интересно.

— А я слышал, что он прилетел на драконе — встрял в разговор, длинноголовый. Торговец захихикал, вконец обрёв уверенность и важность. Нижняя губа презрительно оттопырилась. — Я дал ему одежду, а сапожки он сшил сам… Однажды, во время привала мы услышали жуткий крик — визжала от страха дочь рабыни, а над ней, оскалив пасть, стоял медведь. Мои воины взяли копья и луки, но путник остановил всех. Он сказал: — Медведь в ярости и агонии убьёт дитя — и, пошёл к медведю.

— Без оружия? — засомневался один из слушающих скифов.

— Да, путник не брал оружия. Медведь, завидев новую добычу, зарычал и бросился на него. Каким-то непостижимым образом путник увернулся от пасти и проскользнул под передней лапой. Когти зверя оставили глубокие борозды на груди, а затем высоко подпрыгнул и, сомкнув руки на шее зверя, повернул её в полёте своего тела.

— В воздухе? — не смог скрыть изумления Зиммелих.

— Да. Когда он поднялся, медведь был мёртв.

— Я куплю у тебя рабыню и её дочь, — вмешалась Накра, — а то, что он обезоружил пятнадцать грабителей, правда?

— Правда — Ю-Ай-Хо утвердительно кивнул, упиваясь произведённым эффектом. — На границе с сарматией, на мой караван напали грабители. Они убили одного из моих рабов и дозорного. Как оказалось впоследствии, охотились бандиты вовсе не за моим товаром, а за его головой. Грабители не успели выпустить и пяти стрел. Он с невероятной скоростью, как ветер, обезоружил их и сломал правые кисти рук, но потом путник отпустил их, а лошадей отдал мне. — Скифы покачали головами. Каждый из них свободно владеет обеими руками, но правая, — правая считается священной.