Аслан Шатаев - Письмо из будущего

Почему она вызвала во мне столько приятных чувств? Может, она мне напоминала Седу? Если их сравнивать, то между ними не было почти ничего общего. Каждая была по-своему хороша.

Вскоре приехали мать с братом. В Грозном было относительно безопасно. В самом городе боев практически не было. Лишь изредка перестрелки и подрывы. Бои шли в горах. Света и воды у нас дома не было. Газ часто отключали. В Грозный нам с братом ехать еще рано, сказала мать. Опасно. Она пока оставит нас с братом в Гудермесе у родственников, а сама поедет в Грозный. Дело в том, что к молодым сейчас в Грозном придирались. Тебя могли среди ночи забрать люди в масках, и увезти в Уазике в неизвестном направлении. А позже, если тебе повезет, отпускали с переломами и синяками. Так что пока лучше нам с братом побыть в Гудермесе. Я, в общем-то, был не против. Мне в этом мире все равно недолго оставаться. Этот мир может для меня стать таким же старым и забытым, как остальные.

Через неделю мы все трое поехали в Чечню. Оставив нас с братом в Гудермесе, мать уехала в Грозный.

С газом и водой проблем не возникало. Зато электричество отключали почти каждый день. Хорошо еще вечером включали.

Мой дядя работал в газете, поэтому у него было полно литературы про чеченскую войну. Информации мне хватало с лихвой. Прежде всего, мне надо было изучить историю, поскольку она могла измениться с момента внесения мной изменений. Нельзя допустить ошибок в моем новом письме. Если я совершу хоть одну, у адресата может появиться сомнение.

Пожалуй, информации хватит, подумал я. Пора отправляться в прошлое.

Сначала я думал над тем, что же делать с первым письмом? Ведь, если я напишу новое письмо Яндарбиеву, и он клюнет — будущее изменится. Все те события, которые касаются Дудаева, изменятся, или совсем исчезнут. Потом я решил оставить все как есть. Некоторые события все-таки останутся прежними. Все же, Дудаев стал президентом благодаря Яндарбиеву. И независимости тоже добивался последний. Главное — чтобы письмо получил Яндарбиев. Первое письмо станет страховкой, если Дудаев вдруг решит самостоятельно добиться независимости.

Точкой прибытия я выбрал то время, после которого написал первое письмо. Я не стал ждать ночи, чтобы отправляться в прошлое. Просто уединился в пустой комнате, и сконцентрировался. Образ тропы появился не сразу. Я будто забыл, как это делается. Мне пришлось изрядно поднапрячься. Тропа вскоре появилась. Я двинулся по ней назад.

На этот раз я лучше подготовился к письму. Я даже записывал образец письма, которое напишу Яндарбиеву. Иногда изменял его, вносил поправки и изменения. Оно в принципе было готово. Только в моей голове.

Как только я оказался в своем детстве, я принялся писать второе "Письмо из будущего". Я указал в письме все важные события, которые коснутся его, Яндарбиева. В отличие от моего первого письма, новое получилось больше. Страницы на две. Вроде вышло очень эмоционально и убедительно. Я, можно сказать, выплеснул на бумагу все чувства, которые меня переполнили за обе войны. Не забыл указать и даты важных событий в мире. Их я тоже указал не один десяток. Получился прямо-таки сборник предсказаний. Главное, чтобы Яндарбиев не использовал это письмо в корыстных целях, выдавая себя за второго Нострадамуса.

Закончив, я перечитал свое творение, и, убедившись, что ничего не пропустил, отправил его по почте.

Теперь, наконец, я сумею предотвратить войну? Я на это очень надеялся.

Я отправился в свое время.

По мере того, как я двигался вперед по тропе, и, соответственно, во времени, мое сознание все больше затуманивалось. Если бы я был в своей физической оболочке, я бы сказал, что теряю сознание. В общем, в какой бы форме я не существовал на этой тропе, я чувствовал, как реальность уходит от меня. И я, можно сказать, двигался дальше по тропе по инерции. Мысли куда-то пропали. Время перед глазами продолжало двигаться в бешеном темпе, но разум отказывался воспринимать то, что я вижу. Осталась одна тропа. Я видел только ее. Видел то, как двигаюсь по ней вперед. Мыслей при этом не было никаких.

Появление кривой дороги вывело меня из этого гипнотического состояния. И то я не сразу понял что происходит, и где нахожусь. Монотонный звук, сопровождающий меня, пока я двигался по тропе, превратился в какофонию звуков. Точнее, неприятных звуков. От такого даже мертвый выскочил бы из своей могилы.

Мне удалось остановить время с трудом. Словно тормозные колодки моей машины времени уже стерлись. Я чувствовал некую слабость. Не знаю, почему. Раньше такого не бывало. Видимо, к путешествиям во времени привыкнуть нельзя. Это не как укачивание. Скорее, как что-то вредное для здоровья. Как радиация, алкоголь, наркотики. Моя времен`ая болезнь регрессировала.

Я пропустил кривую тропу, и дальше шла уже ровная. Время замедлялось медленно. Вскоре я смог кое-что разобрать из сменяющихся перед глазами одна за другой картин. Это были чьи-нибудь образы и места. Что-то из этого мне уже знакомое, а что-то совершенно новое.

Время вернулось в свой нормальный темп неожиданно. Я почувствовал резкую боль в голове, за которой последовало головокружение. В глазах помутнело. Земля ушла у меня из-под ног. Должно быть, я упал, поскольку почувствовал удар. Боли я не ощущал. Все мое тело онемело.

Откуда-то издалека донесся чей-то голос:

— Что с тобой?

Я чувствовал, как меня пытались привести в чувства, тряся мою голову и хлопая по щекам.

В глазах прояснилось. Надо мной стоял испуганный Казбек.

— Что со мной было? — спросил я.

— Ты упал.

Головокружение более или менее прошло. Я чувствовал себя человеком, который только что проснулся от глубокого сна и не может понять, где находится. На какое-то время из моей головы вылетели последние события. Я не знал, где я и как тут оказался. Я даже думать нормально не мог. Боль в голове до сих пор не прошла. Когда я пытался о чем-то подумать, боль только усиливалась.

Я присел. Закрыл глаза. Потер лоб.

— Сейчас-то ты как? — спросил Казбек.

— Хреново, — ответил я.

И тут я вспомнил все что произошло. Прошлое… письмо Яндарбиеву… тропа…. Я опять изменил прошлое. Но…

Что здесь делает Казбек? Я снова в Крепи? Ведь я был в Гудермесе в последний раз. Как я сюда попал?

Я вскочил на ноги. Казбек смотрел на меня с некой настороженностью.

— Может, вызвать врача? — спросил он.

— Не надо, — сказал я, оглядывая комнату, в которой находился.

Нет. Это не похоже на домик в Крепи. Я был в другом месте. Только где? Бывать здесь мне не доводилось. Это точно.

Комната выглядела скромной. Маленький телевизор, тумбочка, шкаф и пару диванов. За окном находился балкон. Значит, я был в квартире. Но у кого?