Наташа Окольникова - Князь Кощей

— Умница, замечательная идея. А, где взять кораллы и картину?

— Кораллы куплю, картину напишу.

— Платить сейчас?

— Нет, по факту, скажем через месяц.

— Спасибо, милая, ты меня выручаешь, — сказал Юра, отключил телефон и вздохнул с истинным облегчением, что не надо ничего выдумывать пару месяцев, а просто делать морской комплект мистических предметов.

Электра почувствовала себя на седьмом небе: она вновь нашла себя, нашла для себя дело!

И вскоре услышала звонок и голос Юры:

— У тебя работа кончилась?

— Считай, что так, и теперь мне остается выполнять твои фантазии.

— Тогда приезжай!

— С радостью.

Ирина вернула себе Юру, теперь они жили с тремя своими детьми все вместе.

Антип и Тоня жили в любви и согласии, а их гостиница процветала и пользовалась успехом у клиентов.

Электра купила себе яхту, типа катера и очень любила посещать подводный ресторан вместе с маленькой дочкой, там она вспоминала князя Кощея, и смотрела на морской пейзаж. Как-то к Электре на яхту поднялся Тор, вылитый князь Кощей в молодости. Он пришел весь в белом, словно князь Кощей, а она даже никому не рассказывала, как выглядел князь в ту первую поездку. Да, было в Торе нечто аристократическое. Он предугадывал ее желания и не делал ей замечания. Илья Муромец заметил их дружбу, но никак ее не комментировал, ему все рассказывала маленькая дочь.

В одну из поездок Тор подарил Электре бусы из крупного, натурального белого жемчуга. Она взяла их в руки, и ей так захотелось их выкинуть в море! Электра выдержала, она сказала спасибо и повесила на грудь новое жемчужное ожерелье. Дочь прыгала вокруг нее и хлопала в ладоши, ей очень понравились бусы. Мать сняла бусы и под благовидным предлогом отдала их дочери.

Тор улыбнулся:

— Я что-то не так сделал?

— Нет, все верно, но девочке они нужнее, она в них играть будет.

— А вы, Электра?

— Я в жемчуг наигралась.

— Что вам подарить?

— Себя в белом костюме! Ты в нем неотразим!

— Ладно, учту.

Одно оставалось непонятно Электре, что было в том вине, из-за которого Паша на пляже среди скал с ней так безобразно поступил? Она не выдержала и рассказала о любви с Павлом на пляже, и последствии этой любви.

Тор выслушал ее исповедь и сказал:

— Я знаю этот винный завод! Совершенно случайно моя мать работала на этом заводе вместе с Василисой. Во времена князя Кощея тем, кто приезжал на теплоходе, продавали вино с каким-то белым порошком, именно такое вино выпил Паша, и неудивительно, что он от нетерпения ударил вас об камни того пляжа.

— Тор, а ты вообще-то кто?

— Я? Да я внебрачный сын князя Кощея, точнее, Ивана Сергеевича, меня зовут Виктор Иванович Кон! Тор — это имя для меня придумал сам князь Кощей.

— Но я никогда не слышала твое имя, отчество!

— Это князь Кощей так поставил, всем достаточно моего имени.

— А ты на него похож! На князя Кощея!

— Знаю, что, похож я на князя Кощея.

— Так ты, поэтому ко мне прицепился?

— Нет, так получилось, видно вкус у нас с отцом одинаковый, но ведь у вас с отцом ничего не было?

— Нет! Было человеческое общение и ничего личного. Мне было иногда хорошо с князем Кощеем, только потому, что он был рядом.

— Об этом его свойстве мать мне говорила ни один раз.

— А тебе досталось от него наследство?

— Да, его внешность, уменье держаться и быть выдержанным в любых ситуациях.

— Князь Кощей о тебе знал?

— Знал, но виду не показывал, он помогал мне с учебой, помогал матери. Я ему благодарен за все и зла на него не держу.

— Тор, у тебя все еще есть жена Элла? — спросила Электра, с интересом ожидая ответа.

— Теперь — нет, — с достоинством проговорил князь Тор. — Она уехала от меня.

— Дядя Тор, ты не волнуйся, я подросту и выйду за тебя замуж! — громко проговорила маленькая девочка, гордо показывая жемчужное ожерелье на своей детской шее.

Детектив Илья Муромец сидел в новом замке Павлина и слушал репортаж с яхты Электры. Он теперь он точно знал, чьих рук дело: отравление князя Кощея, взрывов на яхтах, но для наказания Тора у него не было никаких улик, это и было главное наследство этого человека. Прогулка на яхте благополучно завершилась, Электре досталась на память нитка черного жемчуга, она уютно поместилась на ее шее, она ее даже не трогала руками, поскольку не мешала. Неизвестно откуда взялась черная, перламутровая бабочка, но она прочно заняла место среди черного жемчуга.

И после окончания любви, жизнь — продолжалась, правда под мелодию из старого кинофильма 'Семнадцать мгновений весны'. Взгляды украдкой, полное молчание и финансовая независимость друг от друга. Чувство потери чего-то близкого и родного постепенно прошло. Иногда бывали мгновения, когда хотелось повернуть историю личной жизни вспять, но люди оказывается реки, они не могут повернуть назад, а хочется, но все реже и реже, — так думала Электра. На улице царило настоящее весеннее солнце, если не смотреть вниз на землю, где еще местами лежал снег, то ощущение жизни и настроения — весенние. Илья Муромец зашел в офис Электры, посмотрел на нее и вышел. Но есть и другие люди, которые еще разговаривают с ней и смеются, как солнечные лучи. А он, как отработанное топливо. Проехали.

Электра положила в кружку пакетик чая, заварила его крутым кипятком из электрического, пластмассового чайника и уткнулась в монитор компьютера. Она работала, пока не вспомнила про чай, вместо сладкого к чаю у нее были гранулы отрубей с клюквой, дающие чувство сытости. Запив чаем нечто, она вернулась к клавиатуре и компьютеру, довольная собой, и в полной надежде, что аппетит она перебила. Вентилятор пел свою песню.

Неожиданно в безбрежном, весеннем небе появился зеленый вертолет, он планировал за окном, рисуя в небе из клубов дыма — сердце. Было, похоже, что летчик объяснялся кому-то в любви. Нет, у нее таких лирических знакомых не было! Электра посмотрела на сердце, которое ветер быстро развеял по небу, и в душе осталось приятное ощущение прикосновения к чужой любви. Любят же люди, — подумала она и продолжила работу. Желудок требовал нормальную пищу, ее трудовому порыву мешал мелкий и подлый голод. Оказывается, и это малое счастье ей стало недоступно из-за ее невольной влюбленности в мужскую серию.

Ба, в небе опять произошла перестройка, прямо перед ее окнами висел плакат, на котором было написано одно слово 'Электра'. Она не выдержала, возникшего любопытства и подошла к окну. Плакат висел под тем же зеленым вертолетом. Тоска зеленая объяла все ее существо и засосала под ложечкой. Что этому вертолету от меня надо? — прозвучала в Электре тоскливая мысль. Вертолет пошумел пропеллером и улетел, плакат исчез в нем, словно его никогда и не было. Электра посмотрела на часы, время обеда неумолимо приближалось, с работой она справилась, не смотря на это лирическое отступление.