Екатерина Пучкова - Искатель душ

— Откуда они берутся! Вампиров как будто не убавилось. Не могли же они проникнуть через магическое поле!

— Как ты видишь? Заслон ведь не прозрачный, удивился Андроник.

— Я вижу сквозь предметы — это мой ведьминский дар, — ответила Эльда.

Она обратилась к валькирии.

— Дамира, скажи людям, целились в сердце, иначе мы с ними никогда не покончим, — сама ведьма подошла к столу с оружием с целью перезарядить свой антивампирин.

— Подходите ко мне! Живо! — она перешла на крик, видя, как толпы вампиров прорываются внутрь.

Два особо жутких, мятых вампира, протиснулись сквозь дальние заслоны и накинулись на женщину, служащую трактира.

Дамира бросилась на кровососов с мечом. Одним взмахом лезвия она снесла обоим головы.

— Отведите ее наверх, — приказала она другим. Женщина, вся в крови, только хлопала глазами и мычала от ужаса.

— Раньше они были спокойнее, — произнес хозяин трактира. Ему, кажется, вообще было наплевать на то, что происходит. Он видел каждую ночь одно и тоже и смирился со своей участью.

На часах три. Два часа до рассвета.

— Главное продержаться до восхода солнца! — крикнула Эльда. — Потом они уйдут.

Все послушно держались.

По черному стеклу пошла трещина. Андроник начал отступать назад. Окно разразилось блестящими осколками. Виссарионов почувствовал тяжесть и нехватку кислорода. Непонятно как вампир оказался на парне. Он налетел внезапно, сбив его с ног.

Кровосос схватил Виссарионова за горло, пытаясь, одновременно дотянутся до его шеи своими клыками. Глаза вампира горели красным огнем.

Ученик мага задыхался. Глаза уже закатывались.

"Автомат"- только подумал парень.

Дуло автомата уткнулось во что-то мягкое. Живот вампира. Андроник нажал на курок. Последние выстрелы прошли насквозь. На белоснежных клыках вампира появилась кровь. Но не Ана, а его собственная. Из носа и рта твари хлынули потоки алой жидкости. Кровь залила парню лицо. Вампир остался живым. Он обессилил, но был жив.

Виссарионов скинул гада с себя, навел оружие. Щелчок…и ничего. Патроны закончились.

— Черт! — выругался Андроник.

Раздался выстрел. Вампир перестал дергаться и закрыл глаза.

— Спокойной ночи! — услышал парень знакомый голос за спиной. Он обернулся.

— Спасибо!

— Не за что, — произнесла Эльда. — Вытрись, смотреть противно, — она кинула Андронику тряпку.

На улице появились первые лучи солнца. Все стихло. Люди измученные и изможденные поплелись в свои комнаты. Кажется, ничего и не было, если бы не кровь и мертвые вампиры повсюду. Эльде как всегда удалось сохранить бодрый и веселый вид.

— Пойдешь спать? — спросила она Андроника. Илий давно ушел наверх, а она еще перебирала оружие и складывала его.

— Нет, ты явно издеваешься! После такого я еще долго не смогу уснуть!

Ровно через три часа после рассвета наши друзья вышли из Веси.

— Куда сейчас? — спросил Илий Дамиру, Виссарионова и Нетона.

— К Горе Поклонителя, — коротко ответил Андроник. — А вы?

— Мы? Куда-нибудь. Лишь бы подальше отсюда, — Эльда кивнула на ворота деревни.

— Тогда прощайте, — с сожалением сказал Андроник, эта ночь очень сблизила их, и сейчас не хотелось расставаться.

— Почему прощайте, может быть до свидания? — заговорщицки произнесла ведьма, но на ее тон никто внимания не обратил.

— Удачи, в охоте за вампирами.

— Удачи, Искатель!

"Она мне понадобится…"

Около двадцати четырех лет назад

— Ты должен уйти, — Ларика преградила Нетону путь в дом.

— Почему? — колдун насторожено взглянул на валькирию.

Женщина не выдержала продолжительного взгляда и отвернулась. Она отступила к стене, открыв проход. Нетон спокойно вошел.

— Объясни, почему я должен уйти? Я люблю тебя, — он взял ее за руку, но валькирия оттолкнула его. Ее взгляд вдруг стал твердым и решительным.

— Ты якшаешься с чернокнижниками и темными колдунами, водишь дружбу с ведьмами, заключаешь союзы с теми, кого мы убиваем, — сказала она с ноткой презрения в голосе.

— Мы с тобой это обсуждали, — устало сказал Нетон. Ему не хотелось прибегать к больной теме. — Но дело же не в этом? Тебя что-то гложет.

Ларика вздохнула. Ей не нравилась излишняя прозорливость мага.

— Я беременна, — тихо произнесла она.

— Что? — Нетон смотрел на нее широко открыв глаза.

— У меня будет ребенок. И по обычаю наших племен ты должен уйти.

— Но как же семья? — колдун быстро сориентировался, нельзя отпускать Ларику от себя.

— Какая семья? — выпалила валькирия. — Ты странствующий маг, я воительница. Между нами пропасть… — она замолчала, тяжело сглотнула. — Я все решила. Ты сам знаешь наши обычаи: если родится мальчик, он отправится с тобой, ты будешь учить его магии и воспитывать по своему желанию. Но если будет девочка, ты покинешь нас. Она вырастет воительницей, как и все в нашей семье.

— А как же выражение: мужчина — воин, женщина — ведьма.

— Ведьма! — Ларика пришла в ярость. — Не смей даже говорить! Никогда в нашем роду не будет ведьм! В моей семье испокон веков все добывалось потом и кровью, мы умирали в бою. Женщина никогда не занималась колдовством!

— Дар не утаишь, — пытался убедить женщину Нетон. — Ваши убеждения неразумны, вы не подчиняетесь религии Старого Мира, но искоренять ее? Сама природа подчиняется магии, это ее сущность, как те кто утверждает, что взаимодействует с ней и живет в согласии, может отвергать Силу? Возможность пользоваться Силой великий дар, и ты хочешь лишить ее этого? Способности, если их не развивать будут только мешать девочке жить! Сколько можно лелеять свое упрямство! Ты обречешь ее на ужасное существование!

Колдун был взбешен и растерян, он понимал, что валькирию не убедить и он знал к чему это может привести. Еще слишком рано о чем-либо говорить, он не обладал прорицательскими способностями, но он знал о рождении девочки, будто само Провидение вложило ему эти сведения в голову.

— Ничего, как-нибудь проживет. Еще ничего не известно, — Ларика отвернулась. — Сейчас тебе лучше покинуть дом. Приходи через год. Тогда будем решать.

Как объяснить этой упрямице, о Знании, она не послушает. Это не ее вина, давление, оказываемое со стороны ее окружения способно раздавить сознание как скорлупу ореха. Она держалась до сих пор, но материнский инстинкт и нахлынувшее чувство долга перед еще не родившимся ребенком не дает принять радикального решения — уйти из племени. Страх оказаться без покровительства Старшей Матери заставляет идти на перекор желаниям, которых возможно она сама не осознает. Что ж, если она не отправится с ним, то ему ни чего не остается кроме как ожидания. Долгого и томительного… а затем борьбы, борьбы за право вмешаться в Ткань Судьбы еще не родившегося дитя.