Андрей Круз - Ветер над островами

– Заказ заказом, а нам бы под будущее товара запасти тоже надо.

– Инструмента? – уточнила она. – Обязательно.

Следующий рейс «Чайки» планировался на резиновый остров, названный так забавно за то, что полностью был засажен гевеей, с которой собирали натуральный каучук. Там постоянно нуждались в хорошем инструменте, да и многом другом, а взамен можно было загрузиться большими серыми шарами каучука, который был для местного промышленного центра в Кузнецке первейшим товаром. А инструмент выгодней всего было как раз в Кузнецке и брать, так что рейс обещал быть перспективным.

– С дядей как у тебя?

– Никак, наверное, – ответила девочка. – Пламен вот за мной ухлестывать взялся, аж не может без меня, а дядя молчит.

– Совсем молчит?

– Нет, не совсем, – улыбнулась она. – Про будущее наше молчит, а так все нормально, добрый, все время к ним в дом зовет, не знает даже, что и сделать для меня. Марина тоже все время рядом.

– Марина – это ведь вторая жена у дяди, так?

– Вторая, – подтвердила она. – Он сперва на Кристине женат был, но она от рака скончалась. Вот люди в твое время были – придумали как весь мир убить, а от рака лекарства не нашли? Или и не искали?

– Искали, но не нашли, как мне кажется. У нас от рака тоже многие умирали.

– Кристина очень хорошей была, ангел просто, а вот так вышло, – вздохнула Вера. – Пламен от нее, кстати.

– Это я понял.

Лошадка неторопливо топала копытами, высокие колеса, обитые резиной из того самого каучука, за которым мы собираемся, мягко крутились на хорошо смазанных осях, разговор клеился легко. Тут вообще много времени для разговоров остается, темп жизни совсем другой. Десять верст до Аглаи даже верхом – больше часа, к Бороде с Верой скатались – половина дня прошла. Я помню, как в свое время, читая что-то из русской классики, удивлялся тому, что люди друг к другу ездили в гости на месяцы, а потом сообразил, что с тогдашним транспортом и путешествиях в повозках иначе и нельзя было. За сколько ты, например, доедешь вот так, в карете, из Москвы, например, куда-нибудь в Смоленскую губернию? А доехав, будешь ли там гостить всего пару дней? Тут бы только после одной дороги отдохнуть…

Вот и здесь все так же. Другой ритм жизни, по-другому здесь все планируют, медленно лошадки телеги тащат, медленно идут по морям шхуны, все медленно. Но по мне так и нормально. Хотя… до Большого четыре дня пути по морю, там неделя, потом обратно еще четыре дня, то есть больше двух недель мне с Аглаей и словом не перекинуться. А я ведь и вчера вечером к ней ездил, на веранде с ней чай пил, и позавчера виделись. Тяжело две недели-то ждать будет.

– Зайдешь в гости? – отвлекла меня от дум Вера. – Валентина «наполеон» испекла, чаю попьем.

Кстати, сегодня с Аглаей увидеться не получится, он к каким-то очередным родственникам из бесконечного списка отправилась в гости, так что…

– Наполеон, говоришь? – уточнил я. – Вкусный?

– А то!

– Тогда поехали.

Время до пятницы промелькнуло быстро. В четверг, пока я на сборах ополчения был, шхуну загрузили. Набегавшись по стрельбищу с четырьмя десятками таких же, как я, добровольцев, успел в порт чтобы проконтролировать погрузку моего хозяйства, пушки и боекомплекта. Федька, впрочем, тонкости службы вполне постиг и занимался моим хозяйством сноровисто.

В пятницу утром, еще до рассвета, собрался, прихватив револьвер и «левер». Выданную в понедельник винтовку брать не стал, поскольку из потенциальных опасностей нам разве что абордаж грозит, а в тесной свалке скорострельный «винчестер» вне конкуренции, «болт» по сравнению с ним отдыхает.

Книги прихватил, в походе читать буду. Мне, как канониру, делать особо нечего, если на нас не нападают, ну еще ночные вахты по графику разве что, так что почитать получится. Проверил еще раз содержимое матросского сундучка и ранца, унаследованного от отца Веры, прикидывая, не забыл ли чего лишнего, и пошел из дома, оставив у себя на столе плату за следующий месяц, так мы с Тетей Настей договорились.

В порту было тихо, этим утром только одно судно отходило – наше. Команда уже собралась на палубе, Иван возился со стирлингом, «разводя пары», чтобы под машиной выйти из бухты, Игнатий вовсю суетился в рубке, а боцман Глеб распределял вахты.

Хромой Василий привез на двуколке Веру, к удивлению моему, на этот раз вооруженную вполне серьезного вида «левером» под револьверный патрон, очень похожим на тот, что достался мне.

– Отцовский, – сказала она, перехватив мой взгляд. – Не хочу теперь так как тогда попасться, пусть ружье будет.

Можно было сказать, что мы на вполне спокойный остров идем, в столицу, можно сказать, но говорить я этого не стал. Просто для того, чтобы не чувствовать себя идиотом, потому что всегда лучше быть готовым к любым неприятностям, чем только к плановым. А сказал я:

– Правильно, так всегда и делай.

Достав из рундука свернутую подвесную койку, натянул ее на привычном уже месте, разместил у столба и развесил на крючках все имущество. Ну ты скажи, прямо как домой пришел. И настроение какое приподнятое, словно на праздник заявился. Хотелось в море так, что дальше некуда. Правда, подозреваю, я еще всех морских приключений не видел, и если бы меня вместе с судно штормом поболтало, то я бы про это думал бы по-другому… хотя не уверен.

На палубу зашли двое объездчиков, переговорили с Игнатием, записали что-то в журнал, затем еще какой-то белобрысый мужичок забежал, с растрепанной бородой, тоже с бумагами. Он тут в порту за начальника, насколько я успел разобраться. Когда с формальностями покончили, пеньковые тросы соскочили с причальных тумб, и шхуна под негромкое пыхтение машины начала, разворачиваясь, плавно отходить от причала. Блымкнула рында по местному обычаю.

Причал все отдалялся и отдалялся, за кормой расплывалась полоса взбаламученной воды. «Чайка» прошла вдоль выложенной из валунов стенки, миновала небольшой маяк на ее конце и вышла в море. Сразу появилась несильная волна, команда бросилась поднимать паруса – пусть ветер сменит расходующую топливо машину. А я пошел на бак, на свое любимое место, ставшее таковым с прошлого путешествия.

Рассветало, огромное солнце поднималось прямо из моря у нас за спиной, рассыпая по волнам ярко-розовые отблески. Легкий, но чувствительный свежий ветерок дул в спину, легко наполняя подняты паруса. Ну, с Богом, поехали.

Тощий кок Серега расположился на корме с рыболовными снастями, явно решив побаловать нас на обед свежей рыбой. Ладно, посмотрим, как у него это получится.

Спускающиеся к морю склоны холмов Большого Ската тоже окрасились красным, разбившим на мозаику покрывавшую их до этого темноту. Берег медленно проплывал мимо и так же медленно отдалялся от нас. Настроение у всей команды было приподнятым, словно тут танцы ожидаются. Видать и вправду моряку на суше скучновато, вон какие радостные все. Подошла Вера, села рядом, сказала: