Андрей Круз - Ветер над островами

Убедившись, что на меня никто не смотрит, протянул руку, уцепился за ветку, качнул ей. И отпустить не успел, как бабахнул сдвоенный выстрел, раскатившись над водой неожиданно громким эхом. Я даже не посмотрел на результат, а что было сил рванул в воду, поднимая брызги, упал лицом, сделал несколько сильных гребков под водой, вынырнул и что было сил погреб кролем к яхтенному форштевню, показавшемуся с воды неожиданно высоким, таким, что и не заберешься. Что есть сил, что есть дури, как на мировой рекорд. Метров пятьдесят здесь…а сколько там рекорд? Что-то больше двадцати секунд, насколько мне помнится? А мне бы за десять доплыть неплохо… жаль не получится… раз-два, раз-два, руки как колеса у старого парохода загребают, ногами гребу так, что в мышцах спазмы… А нос яхтенный приближается медленно-медленно, как в кино каком-нибудь, где главные герой вроде бежит, и бежать-то толком некуда, а режиссер все равно эту сцену чуть не на час растягивает. Я бы того режиссера, который мне сейчас все растягивает…

Хлоп еще выстрел сверху, еще, бах, бах, бах, я даже краем глаза успел заметить облачка порохового дыма из зарослей. Ага, сунулись из трюма, похоже… Вот трос, вцепился… Руки мокрые. Но хоть трос сухой, не заскользили, не свалился обратно. Рванул себя из воды, заскреб скрещенными ступнями по канату, подтянулся, вцепился в основание стойки, сжал пальцы… так… есть, еще чуть-чуть… вот так за край… а ноги скользят, мать их, борт скользкий… теперь еще раз подтянуться… локоть за стойку, уже не упаду…

Стрельба с кормы, но не по мне. Это верно, рубка от мягких пуль защитит, да вот не до конца, окна в ней большие, а у нас два стрелка на берегу, чуть не в упор колотят. Еще чуток… брюхо на палубе, перекатился, скачком вперед, укрылся за ящиком канатным. Сумка на боку, в ней револьвер Василя, с него и начну… нет, не так… вытащил оба ствола, потряс ими что есть сил, чтобы из стволов, камор барабанов и механизмов вода вылетела. Нет, не должно промокнуть было, но береженого бог бережет.

Длинный револьвер у Василя, ствол сантиметров в двадцать, наверное, хотя в остальном совсем как мой, одной мастерской работа. Схватил двумя руками, поднял на уровень глаз, побежал к корме мелким шагом, шлепая босыми мокрыми ногами по доскам палубы. Ага, а вот и караульный лежит, башка прострелена, брызги крови и мозгов по палубе, карабин рядом валяется. И второй вон, как сидел, так и остался сидеть, просто к рубке привалился, а снизу из-под него лужа крови медленно расползается. Сразу их убрали, даже дернуться не успели.

Пока бежал – мачтой прикрывался, а теперь в сторону сдвинулся – и как раз чью-то голову увидел. Даже не голову, согнувшийся человек в профиль, из карабина целиться пытается. Револьвер дернулся в руке, пыхнул хвостами пламени, силуэт в коне рубки исчез, в стекле дыра с белыми кромками образовалась. Там заорали-загомонили, кто-то попытался высунуться, но сразу нырнул обратно, едва увернувшись от следующей пули. А я рывком вперед, на цыпочках, чтобы через край заглянуть, увидел чью-то спину в белой рубашке, выстрелил, увидел как рвануло ткань, брызнуло кровью, а многострадальное стекло вдруг осыпалось водопадом осколков.

Снова крик, кто-то шустрый метнулся по трапу вниз, я сам едва успел уклониться от пули. Замахал руками, призывая внимание, увидел, как на берегу вскочил Василь, поднял винтовку над головой. Есть, видят, теперь не подстрелят.

Кусок разбитого стекла впился в босую ноги, заставив выматериться и заплясать на одной ноге. Мгновенно извозившиеся в крови пальцы соскользнули, выдернуть с первой попытки не получилось. Идиот, под ноги смотреть надо… и на вход в трюм смотреть надо, чтобы не подкараулили меня оттуда. А, к черту! Рванул стекло из ноги, откинул в сторону, побежал вперед, пятная палубу кровью, закинув наполовину опустошенный револьвер Василя в сумку и выдернув свой из кобуры.

В рубке два трупа, кровь на полу, стекла еще больше. Нет, один не труп, лежит и хрипит, но это мы исправим… Бабах! Гадство, стекла-то, стекла-то! Надо было обутым плыть! Они все равно меня не заметили, ну потерял бы пять секунд, зато сейчас…

Где-то в глубине трапа мелькнула тень, я присел, пропустив две пули на головой, потом выстрелит туда, почти не целясь, для острастки, заставляя противника хотя бы убраться с прохода. Снова крик на незнакомом языке, вроде арабском, а может и нет, я на слух так и не разобрал. Так… как бы он там шахидом стать не решил, правоверный этот самый, где-то же снаряды к пушке хранятся неподалеку.

– А и мать их йоп! – высказался я и смело вступил босой ногой на ближний ко мне труп. На нем хоть стекла нет, один шаг отвоевал. Вторым оказался толстяк, с пузом, возвышавшимся половиной глобуса, только еще и залитого кровью. Под босой ногой сало поехало, труп начал переворачиваться набок, чуть не уронив меня.

Но удержался. Выстрелил еще дважды вниз, но в ответ ничего не прилетело. И вроде как топот послышался в отдалении. А, гадство, будь что будет. Выстрелив перед собой два раза наугад, перебежал рывком влево, потом вправо, присел за шпором мачты, одновременно откидывая барабан револьвера и высыпая гильзы. В левую руку, пальцы в окошко рамки, чтобы не захлопнулся, рывком скорозарядник из держателя – есть, захлопнул. И курок взвел.

Два громких хлопка, по дереву вибрация прошла, это он в мачту угодил. А по вспышкам я его засек, он за какими-то ящиками метрах в десяти от меня.

Так, а если я совсем вправо уйду, ему из-за этих ящиков меня вообще не достать будет, в мертвой зоне окажусь, ему тогда или меня ждать, или идти в наступление…

Вновь вытащив револьвер Василя, я с левой руки дважды выстрелил в тот угол, где затаился противник. И подхватившись с места, выбежал из-за мачты, выпустив туда оставшуюся пулю, последнюю в барабане, сказав про себя: «Три!».

Всего несколько шагов, и я за ящиками с другой стороны. Прижался, выдохнул, пытаясь хоть что-то услышать, но слушая лишь звон в ушах. Так… так… ближе к краю… свой ствол в левую… высунул руку пониже к полу, пальнул три раза подряд, прошептав про себя: «Четыре, пять, шесть!» – и рывком обратно проскочил. Ни в кого я так и не попал бы, но пусть думает, что я сам тут от страха уже сам с ума схожу. И большим пальцем правой руки открыл защелку барабана на револьвере Василя. Перехватил, указательным на экстрактор – со звоном посыпались чашечки гильз на палубу под ногами.

Есть. Он поверил. Шесть выстрелов и перезарядка. Две, три, а то и больше секунд у него есть. Частый топот, силуэт со вскинутым револьвером из-за угла штабеля, я его ждал, но он все равно неожиданно – а я уже сижу на колене, и в левой руке револьвер с тремя патронами, направленный на самый угол. Грохнуло раз, второй, третий – уже явно лишний. Противник упал навзничь, с глухим стуком выронив револьвер. Все. Кажется. Перезарядка, обоих револьверов. Заемный ствол в сумку, свой в руку. Фонарь из держателя и с ним по трюму пошел, проверить. С ногой пока некогда, пусть пачкает, потом перевяжу. Мало ли кто тут схорониться мог.