Стивен Эриксон - Охотники за Костями

Странно выглядит научный уклон в человеке, так пропитавшемся амбициями властолюбия, что они кажутся единственной причиной, по которой он еще дышит, по которой стучит злобное сердце.

Он распускал так много слухов о своей смерти, каждый год новых; чтобы отвадить охотников, утверждал он. Ей думалось: ему просто — напросто нравится собственная изобретательность. Из собравшихся идиотов — заговорщиков Бридток был, похоже, самым ярким. Ни Септуне Анабин, ни Средал Пурту не вдохновляли на доверие или уважение. Что до Срибина… ну, Срибин вообще стал неузнаваем.

Похоже, такова судьба тех, кого Серая Богиня выбрала в любовники. Утомившись прогнившей, бормочущей тварью, которой стал Срибин, сучка выберет следующего из запаса изнемогающих от ужаса узников. Мужчину, женщину, ребенка или взрослого — Полиэли это не важно.

Бридток настаивал, что культ Ша'ик возродился и стал гораздо, гораздо возвышенней прежнего. Где-то там стоит Город Павших, в нем обитает новая Ша'ик; Серая Богиня собирает для нее урожай безумных калек. В их понимании все смертное принадлежит горю и нищете, близнецам чрева Полиэли. А еще где-то, смутно различимый в серых миазмах хаоса, таится Увечный Бог, кашляет и извивается в цепях, укрепляя нечистые союзы.

Что знала Торахвель о войне богов? Ей было бы все равно, если бы не ужасное влияние войны на ее жизнь, ее личный мир.

Младший брат ступил на неверную тропу; теперь на другую, но тоже неверную тропу ступила она сама. Надежды нет.

Бормотание Бридтока внезапно прервалось вздохом. Он привстал в кресле, глаза его расширились.

По телу Торахвель прошло содрогание. — Что такое? — спросила она.

Старик встал. — Она вызвала нас.

"Наверное, я сошла с ума. Что есть в этой жизни, ради чего стоит жить? Почему я все цепляюсь за край Бездны, когда она манит самым желанным? Забвением. Концом. Боги… покончить со всем…" — Не просто вызвала, — сказала она. — Ты выглядишь… потрясенным.

Не отвечая и не поднимая глаз, мужчина вышел в коридор. Торахвель следовала за ним, вполголоса ругаясь.

Однажды, давным-давно, братец — ему было лет пять, и он еще не взрастил в себе зло — с плачем проснулся посреди ночи, и она села у кровати, чтобы успокоить его. Наивные слова раскрыли суть кошмарного сна. Он умер, но все же шагал по миру, ибо что-то позабыл. Позабыл и не мог вспомнить, как ни старался. Труп его бродил с вопросом на устах, обреченный задавать его всем, кто попадался на пути. "Что? Что я забыл?"

Трудно поверить, что дрожащий в ее объятиях испуганный, большеглазый мальчик через несколько лет стал мерзким бузотером.

Может быть — так думала она, спеша за развевающимися одеждами Бридтока — за эти годы Бен Адэфон Делат вспомнил всё. А может, он тоже стал подобием трупа, слоняющегося по миру смертных. Как она сама.

"Зачем жить?"

— Я думал, день для того, чтобы спать, — пробурчал Бутыл, когда сержант снова потянул его за руку. Солдат снова сказал себе, что тень от валуна, в которой он скрючился, позволяет ему остаться в живых. Сегодня самый жаркий день. Насекомые жарились на раскаленных камнях, хитиновые шкурки разлетались, как шелуха семечек. Всё молчало, всё замерло. Отряд охвачен видениями, вызванными жаждой. Бутыл уже не в первый раз засыпал; вот и сейчас сон тянет к нему тугие, вялые объятья.

Если бы клятый Скрипач не приставал…

— Идем со мной, Бутыл. Вставай.

— Если ты, сержант, нашел флягу с холодной водицей, я твой. Иначе…

Скрипач поднял его и потащил за руку. Маг едва видел землю под ногами; язык его стал клубком жеваных шнурков. Прочь с дороги, между источенных ветрами скал, туда и сюда. Почти ослепнув от яркого солнца, он не сразу заметил: они встали на ровном песке, в круге валунов, и тут их поджидают двое.

Сердце живее забилось в груди. Сидящий со скрещенными ногами — Быстрый Бен. Справа от него присел ассасин Калам — на руках потертые черные перчатки, кинжалы прижаты лезвиями к предплечьям. Казалось, он готов кого-нибудь убить. Впрочем, Бутыл заподозрил, что это обычное выражение его лица.

Быстрый Бен смотрел на него лениво, но угрожающе. Будто леопард, играющий с раненым зайцем. Но в его взоре таилось кое-что еще. Страх?

Обменявшись взглядами с Верховным Магом, Бутыл заметил на песке коллекцию кукол. И непроизвольно дернулся вперед.

— Древнее искусство, — заметил Бен. — Солдат, ты ведь с ним знаком?

— Вы в тупике, — отвечал Бутыл.

Маг вскинул брови и обменялся с Каламом непроницаемыми взглядами. — Да, в тупике. Как ты понял? И почему так… быстро?

Бутыл пожал плечами.

Быстрый Бен скривился, услышав веселое хмыканье Скрипача: — Ну ладно, клятый чертенок. Есть мысли, что нам еще сделать?

Бутыл провел рукой по грязным остаткам волос: — Скажите сначала, что вы пытаетесь сделать.

— Не твое дурацкое дело, солдат!

Бутыл со вздохом сел на песок, принимая ту же позу, что человек перед ним. Изучил фигурки, ткнул в одну: — Кто она?

Быстрый Бен вздрогнул: — Я не знал, что это "она".

— Догадываюсь, что ее вы сделали первой. Похоже, вы проснулись от дурного сна, не понимая, в чем дело, но где-то что-то не так, это связано с вот этой женщиной. Думаю, она ваша родственница. Мать? Дочь? Сестра? Да, сестра. Она думала о вас. Недавно. Много. Поглядите на россыпь теней вокруг нее — будто стоит в траве… только травы тут нет, и россыпь принадлежит чему-то иному.

— Раздави Худ мои яйца, — прошипел Бен. Его взор метался по расставленным куклам. Казалось, он растерял все высокомерие. — Торахвель? Во что она вляпалась, во имя Бездны? И почему все другие не могут бросить на нее тень?

Бутыл поскреб бородку, заметил вшу, поймал и сбросил ее.

Калам вздрогнул и ругнулся: — Смотри у меня!

— Извините. — Бутыл показал на другую куклу, в черном шелке. Казалось, она отбрасывает две тени — будто две вороны сидят на плечах. — Это Апсалар? Она участница событий, но не сейчас. Думаю, она намеревалась пересечься с вашей сестрой, но не получается. Ее намерение не исполнено, и радуйтесь этому. Этот — Котиллион и да, он танцует чертов котильон, но вся его роль — сбросить с горы первый камешек, и пусть лавина рушится на тех, кто обречен. Итак, вы были правы, избирая Дом Теней. Инстинкт? Неважно. Он — ваша проблема. — Он указал на другую куклу, в черном плаще с капюшоном.

Быстрый Бен моргнул и нахмурил брови: — Вряд ли. Это Темный Трон, он в центре событий. С ним все связано. И это не просто инстинкт, черт тебя дери!

— О, он точно в центре, но видите: его тень не касается…

— Знаю, что не касается! Потому что стоит не там, где надо!