Стивен Эриксон - Охотники за Костями

— Да ладно. Завтра, говоришь?

Банашар кивнул, встал и начал пробираться к выходу.

Оставшись за столом в одиночестве, Бравый Зуб поднес кружку к губам и почти сомкнул веки. Тем, кто стоял хотя бы в двух шагах, они казались совсем сомкнутыми, так что тип, поспешно вскочивший и ужом скользнувший за Банашаром, не понял, что старший сержант впился в него своими глазками. Высоченный волосатый старик тремя глотками прикончил кружку, резко встал и пошатнулся, махнув рукой.

Он неуклюже подошел к Ябеде и Гентуру. Оба выглядели виноватыми и испуганными, точно обсуждали что-то нехорошее. Бравый Зуб склонился над столом. — Слушайте, недоумки, — прошептал он.

— Мы просто поджидаем Иноземца, — выпятил глаза Ябеда. — И все. Мы никогда…

— Тихо. Видите ту змею, что ползет наружу? Скорее!

— Он… ушел, — сказал, покосившись на дверь, Гентур. — Змея? Скорее уж…

— Вы правы. Его цель — не кто иной, как Банашар. Ну, вы готовы сегодня удивить Когтя? Соглашайтесь — и я стану думать о вас гораздо лучше.

Солдаты были уже на ногах.

Гентур сплюнул на ладони и потер их: — Я о такой ночи давно мечтаю. Идем, Яб, а то упустим.

— Идут к набережной, — сказал Бравый Зуб. — Там, севернее, начинаются Ступени, так?

Солдаты поспешили к задней двери. Они казались даже слишком старательными.

Старший сержант знал, что Ябеда крепче, чем кажется. Да и вряд ли Коготь думает, что его будут выслеживать. Все эти толпы… ну, не особенно трудно. "Солдаты любят убивать ассасинов…"

Кто-то в углу низкого зала швырнул на стол кости.

Бравый Зуб чуть не подпрыгнул.

"Похоже, я размяк".

Среди собиравшихся у гавани толп мелькало много хорошо вооруженных фигур, хотя пока что их лезвия оставались под плащами: агенты занимали заранее избранные позиции. Они обменивались тихими кивками, перешептывались.

Городская Стража стояла редкой линией; пики нервно колебались в руках стражников, когда особо наглые негодяи подскакивали с криками и угрозами.

На кораблях виканы.

"И мы поджидаем их".

Предатели все до одного. Расправа с предателями — казнь, вершимая народом. Разве сама Императрица не присутствует в Замке? Она здесь, чтобы увидеть гнев Империи — "она так всегда делала, когда командовала Когтем.

Наплюйте на офицеров, дураки — сигналы подняты, огни зажжены. Приглашают ублюдков подойти, причалить, спуститься на берег. Смотрите, что за трусы! Они знают, что пришло время отвечать за измены!

Поверьте, мы завалим виканскими головами всю гавань — ну разве не прекрасное утреннее зрелище?

Боги! Это что такое?"

Так или примерно так бормотали голоса толпы, когда — все подняли головы, указали пальцами, проследили глазами — с запада прилетел шар яркого огня, оставив след сине-серого дыма, как след угря в песке. Шар рос в размерах с угрожающей скоростью.

Потом… пропал… через мгновение по гавани разнесся громкий треск, над водой поднялся широкий столб дыма.

"Близко! Треть лиги?

Ближе.

А всплеск небольшой.

Значит, был меньше, чем показался.

Прошел над головами, прямо…

Знак! Знамение!

Голова викана! Не заметили, что ли? Это была голова викана! Отрубленная самими богами!"

Чуть отвлеченный зрелищем летящего огненного шара, плюхнувшегося куда-то в залив, Коготь Сайген Марел снова двинулся вперед. Ассасину нравилась плотность толпы, которую он расталкивал; она смыкалась снова и снова, предвкушение нарастало.

Впереди толпа замедляет шаги бывшего жреца, что хорошо. Потому что ничто не идет как планировалось. Цель должна была засесть у Щупа на всю ночь, а Рука — собраться в переулке позади таверны, ожидая его, чтобы выполнить последние формальности.

Пометить черепушку, так они это называли. Опознать жертву здесь и сейчас, в последний раз. Хорошая награда за неделю выслеживания этого дурака. Реальное умерщвление. Но сейчас события разворачиваются так, что ему, возможно, придется окровавить собственные руки. Решение убить пьяницу — окончательное.

Оно отлично соответствует двойной преданности Сайгена Марела. Он учился на Имперского Когтя с детства, с тех пор, как его четырнадцатилетнего отняли от бока мертвой матери (тогда, во время "устранения" свечных ведьм в Мышатнике). Постепенно в нем родилось недовольство Императрицей, росло год за годом и наконец нашло выход и цель в служении Господину Джисталю. Разумеется, знание о том, как именно погибла его мать, весьма сильно помогла ему выбрать нового господина.

Империя прогнила насквозь; он сознавал, что не является единственным Когтем, это понявшим. Не он один следует приказаниям Господина Джисталя — из Рук, выходящих сейчас из Замка Обманщика, большинство принадлежит к Черной Перчатке — неуловимой организации Маллика Реля. Трудно предположить, сколько именно агентов Когтя переметнулось: каждый знает лишь троих, формирующих "ячейку" — классическая структура Когтя.

К тому же сам Глава Когтя Жемчуг подтвердил приказ убить Банашара. Это успокаивает.

Он оставался в десяти шагах за спиной бывшего жреца, он ощущал кипящую злобу толпы, радуясь идиотским крикам про "знамение" и "голову викана". Он нес на себе вещички с вложенными чарами, гарантирующими отсутствие внимания окружающих, снижающими накал их гнева, путь даже он грубо и болезненно расталкивает их локтями.

Они сейчас близко от гавани; в толпе кишат агенты Господина Джисталя, хорошо рассчитанными выкриками и призывами все сильнее возбуждающие озлобленных людей. Едва полусотня солдат Стражи смотрит ныне в лица многих сотен горожан — недостаток сил был в нужное время создан офицерами ближайших казарм, ловко изображающими "нерасторопность".

Он подметил в толпе группу тяжеловооруженных солдат во главе с офицером; они шли к докам, у которых маячил силуэт флагмана Адъюнкта. Капитан доставит ей приказы самого ободряющего свойства. Вслед за ее уходом начнется такая резня, какой город еще не видывал. Померкнет даже знаменитая Бойня в Мышатнике.

Ассасин усмехнулся. "Добро пожаловать, Адъюнкт!"

Тут он прерывисто вздохнул: левое плечо зачесалось под одеждой — маленький кусок металла, вшитый под кожу, информировал, что за агентом увязался некто с намерением убить его. "Как неуклюже. Убийца всегда должен маскировать даже свои мысли. Ведь Мокра — самый распространенный природный талант, не требующий особого обучения. Шепот беспокойства, поднявшиеся на затылке волосы — столь многие обладают подобным чутьем".

Но ведь даже самый неловкий убийца может удостоиться Поддавков Повелительницы, а опытный и готовый ко всему Сайген Марел — попасться на роковой Рывок Повелителя.