Стивен Эриксон - Охотники за Костями

— Ее там просто не было.

— И ты это понял? Неважно. Разве одно это помешало бы тебе отплыть в Анту? Помешало бы охотиться на нее?

Он покачал головой.

— Но где же твое негодование, Калам Мекхар? Колтейн из клана Вороны. Имперский историк Дюкер. Седьмая Армия. А теперь и виканы из Четырнадцатой. Кулак Темул. Нил и Нетер. Желч из хундрилов. Клан Горячих Слез, отбросивший Корболо Дома у Санимона — опозоривший его, обесценивший победу под Ареном. Предатели сидят в тронном зале…

— Я могу укоротить их жизни.

— Можешь. Если ты решишь так, мы с Адъюнктом умрем хотя бы с чувством удовлетворения. Но тогда умрут многие, многие еще. Больше, чем ты можешь вообразить.

— Ты спросила, где мое негодование. Оно живо. Оно во мне. Я готов убить, и прямо сейчас.

— Убийство Маллика и Корболо, — сказала Т'амбер, — не спасет виканов и хундрилов. Не предотвратит войну с Напастью или опустошение виканских земель. Императрица в отчаянии, и потому готова обменять жизнь Адъюнкта на жизни двух предателей, пробравшихся в самое сердце. Но скажи: неужели Маллик Рель не разгадал суть ее предложения тебе?

— Это и есть вопрос?

— Да.

— Корболо Дом — глупец. Он явно ничего не понял. Увы, джисталь гораздо умнее. Он готов. — Калам замолчал, хотя мысли его неслись во все стороны одновременно. Возможности, вероятности… — Он может не знать, что у меня отатараловый клинок…

— Он пользуется силой Старшей магии.

— Итак, что ни говори, я могу проиграть.

— Можешь.

— И тогда мы все проиграем.

— Точно.

Калам открыл глаза и увидел, что Адъюнкт отвернулась. А вот Т'амбер не сводила с него зловещего взгляда золотистых глаз.

"Шесть сотен". — Скажи мне, Т'амбер: чья жизнь важнее, твоя или Адъюнкта?

— Адъюнкта, — отвечала она без колебаний.

Тавора вздрогнула, но не повернула головы.

— А, — продолжал Калам, — выбирая между тобой и мной?

— Твоя.

"Ого". — Адъюнкт, прошу выбрать между собой и Четырнадцатой Армией.

— К чему все это? — скрежещущим голосом спросила Тавора.

— Выбирайте.

— Кулак Кенеб получил приказы.

Калам снова медленно сомкнул веки. Где-то, на самом краю сознания, звучал слабый звук. Музыка. Полная горя. — Садки посреди города, — тихо сказал он. — Много, и преисполненных силы. Быстрый Бен будет под атакой, даже если я смогу пробиться к нему — он не сможет открыть врата. Адъюнкт, понадобится ваш меч. Отатарал впереди… и позади.

Странная музыка, непривычная мелодия… но он узнал ее.

Калам открыл глаза. Одновременно Адъюнкт повернулась к нему лицом.

Такая боль в глазах — словно удар в сердце.

— Спасибо, — сказала она.

Ассасин глубоко вздохнул и поиграл плечами. — Ладно. Не будем заставлять их ждать.

Жемчуг вошел в комнату. Маллик Рель ходил из угла в угол, Корболо Дом откупорил бутылку и наливал себе вина. Императрица оставалась в кресле.

Она начала без подготовки: — Трое уже близки к выходу.

— Понимаю. Калам Мекхар сделал свой выбор.

Ему почудилась вспышка недовольства. — Да, Жемчуг, он на пути отсюда.

"Ах ты сука. Предлагала ему Коготь? А я куда должен был деться при таком раскладе?" — Между нами неразрешенный спор, Императрица.

— Не позволяй личным счетам затмить главное. Калам — самая малая из целей. Ты понял? Избавься от него, конечно же, но затем исполни главный приказ.

— Разумеется, Императрица.

— Когда вернешься, — улыбка осветила невыразительное лицо Лейсин, — узнаешь, какой сюрприз я готовлю для тебя. Очень приятный.

— Не сомневаюсь, что вернусь скоро…

— Что мне в тебе больше всего не нравится, так это излишнее самомнение.

— Императрица! Один человек!..

— Ты вообразил, что Адъюнкт беззащитна? Жемчуг, она носит отатараловый меч — магические засады Когтя не сработают. Дело будет грубое. К тому же с ней Т'амбер, а она остается неизвестной величиной. Для всех нас. Не желаю, чтобы ты вернулся утром и доложил об успехе — и о том, что на улицах валяются двести агентов.

Жемчуг склонил голову.

— Иди же.

Тут к нему обернулся Маллик Рель: — Глава Когтя, когда выполните основное задание, потрудитесь послать две Руки на "Пенного Волка" с приказом убить Нила и Нетер. Если подвернется возможность, уничтожьте и кулака Кенеба.

Жемчуг нахмурился: — На том корабле Быстрый Бен.

— Оставь его на меня, — произнесла Императрица.

— Он не станет защищать цели?

— Его сила — одна иллюзия, — равнодушно сказал Рель. — Звания Верховного Мага он не заслужил. Полагаю, нынешнее положение ему нравится, и он не станет показывать реальную слабость своих талантов.

Жемчуг нахмурил лоб. "Неужели, Маллик Рель?"

— Высылай отряды, — приказала Императрица.

Глва Когтя вновь поклонился и покинул комнату.

"Калам Мекхар. Теперь мы покончим с этим. Спасибо, Императрица".

Они дошли до привратницкой. Люббен горбатой тенью скорчился за столиком в углу. Хранитель поднял голову — и снова опустил. В руках его была большая бронзовая кружка.

Калам помедлил. — Оставь нам немного, а? Мы вернемся.

— Заметано.

Они прошли ворота.

Люббен сказал сзади: — Помни о последней ступеньке.

— Помню.

"И спасибо тебе, Люббен".

Они вышли наружу.

Там и тут в городе внизу пылали пожары. По улицам двигались факелы — словно черви кишат в гниющей плоти. Доносились вопли и крики. Масса народа столпилась на Центральной набережной.

— Солдаты на пристани, — сказала Адъюнкт.

— Держатся, — кивнула Т'амбер, вроде бы старясь утешить Тавору.

"Боги, в толпе не менее тысячи человек!" — Адъюнкт, там едва три взвода.

Она промолчала и начала спускаться. Т'амбер двинулась следом. Бросив последний взгляд на набережную, Калам пошел за ним.

Тене Баральта вошел в роскошный зал, помедлил, оглядываясь, и захромал к обитому плюшем креслу. — Во имя Семи, — громко вздохнул он, — наконец мы покончили с тусклоглазой сучкой! — Он сел, выпрямляя ноги. — Налей вина, капитан.

Лостара Ииль подошла к командиру: — Не время. Позвольте, сэр, я помогу стащить доспехи.

— Хорошая мысль. Призрак моей руки так болит. И шея словно стала связкой скрюченных стальных прутьев.

Лостара стянула рукавицу с единственной руки командира, положила на стол. Обошла кресло, расстегнула плащ. Он приподнялся, помогая ей стащить его. Лостара тщательно свернула плащ, положила на сундук подле широкой, усыпанной подушками кровати. Затем вернулась к Баральте. — Извольте ненадолго встать, сэр. Снимем кольчугу.