Стивен Эриксон - Охотники за Костями

Он беспокойно крякнул, склонился к уху: — Возьмите новый из оружейного склада.

— Это дойдет до капитана. Нас ушлют в еще худшую дыру.

— Худшую? Сержант, где хуже, чем здесь?

— Корел. Тефтианский полуостров. Черный Коралл под незрячим оком Тисте Анди. Берег Крушений на севере Ассейла…

— Там нет малазанских сил.

— Нет, но там хуже, чем здесь.

— Сказка, рассказанная списанным моряком в Картуле — и вы уже убеждены, что сам Худ таится в тени…

— Да, он таится в нашей тони… то есть тени.

— Слушайте, сержант — мы сейчас пойдем в бой.

— Да ну? И где мой кувшин? — Она огляделась и нашла искомый предмет около чьей-то скатки. — Эй, кто из моих не собрал вещи?!

— Это вы сами, сержант, — отвечал Урб.

— Ох. — Она подобрала кувшин, потрясла и порадовалась прозвучавшему плеску. Подняла голову, нашла взглядом свой взвод. Два солдата — вот вам и взвод. Да уж. Капитан что-то говорила о новичках. — Ну, где же они?

— Кто? Ваш взвод? Прямо перед вами.

— Нерв и Увалень.

— Так точно.

— А где остальные? Разве не было пополнения?

— Вчера с нами шли четверо, но они уже переведены.

— Так что мой взвод — это капрал и два солдата.

— Братья — близнецы, сержант, — сказал Нерв. — Но я старше. Уверен, вы и сами заметили.

— Он умственно недоразвит, сержант, — отозвался Увалень. — Кто первым идет — слишком спешит. Вы и сами понимаете…

Хеллиан отвернулась. — По мне, Урб, они на одно лицо. Ладно. Приказ уже пришел? Наверное, нам надо строиться. Где вот только?

— Сержант, не хотите пустить кувшин по кругу? Не знаю, как вы трое, но я иду в бой, и меня уже четыре раза пронесло от предвкушения. Внутри все скрутилось.

Услышав предложение Урба, Хеллиан прижала кувшин к груди. — Найди свой.

— Сержант.

— Ну ладно. По два глотка каждому, я допью остаток. Увижу, кто делает третий глоток — зарублю на месте.

— Чем это? — сказал Урб, вытаскивая вино из цепких женских рук.

Хеллиан набычилась. Чем? О чем это он? А… Она подумала и улыбнулась: — Конечно, займу меч у тебя. "Да, остроумное решение".

Сержант Бальзам скорчился в грязи, изучая россыпь камешков, дисков и глиняных фишек, разбросанных по длинной доске "плошек". Он бормотал под нос, пытаясь разобраться: это сон или кошмар? Он не проснулся? Бросил взгляд на сержанта Моака и снова уставился на доску.

Что-то не так. Он не видит смысла в раскладе. Забыл, как играть. Соломки, диски, галька — к чему это все? Что они означают? Кто выиграл? — Кто играл в чертову игру? — крикнул он.

— Ты и я, проклятый хонезский хорек.

— Похоже, ты меня дуришь. Никогда такого не видел за всю жизнь. — Он вгляделся в лица собравшихся смотреть на партию солдат, а они, в свою очередь, таращились на него. Странные выражения лиц. Он их раньше видел? Он сержант, не так ли? — Где мой клятый взвод? Я должен быть с чертовым взводом. Приказ пришел? Что мы здесь делаем?

Он вскочил и постарался одним ударом ноги раздавить доску. Полетели куски; солдаты отпрыгнули.

— Дурной знак! — зашипел один, отворачиваясь.

Моак с рычанием встал, схватился за нож у пояса: — Болотная пена! Ты за это заплатишь. Я побеждал…

— Нет, врешь! Это была мешанина? Дурь! Никакого смысла! — Сержант схватился за собственное лицо. — Что… это глина! Мое лицо покрыто глиной! Маска смерти! Кто нарисовал!!?

Знакомый, порядком грязный солдат вышел вперед: — Сержант, ваш взвод здесь. Я Мертвяк…

— Не каркай.

— Капрал Мертвяк. Это Горлорез, Наоборот, Гвалт и Лоб…

— Ладно, ладно, не слепой. Тише ты. Так был приказ? Мы ничего не слышали?

Моак подошел поближе. — Я не закончил. Это проклятие, Бальзам. Ты наслал проклятие на меня и мой взвод, потому что я выигрывал. Ты проклял меня, клятый ведун…

— Нет! Это случайно. Идем, Мертвяк, встанем в дозор. Мне надоело ждать.

— Вы не в ту сторону смотрите, сержант!

— Тогда веди ты! Кто так разбил дурацкий лагерь? Все без смысла!

Сержант Моак сделал было шаг за ним следом, но капрал Дырокол потянул его назад. — Все путем, сержант. Я слыхивал про такое от деда. Это Конфузия. Приходит к некоторым перед боем. Они теряют след. Все устаканится, когда начнется драка — но иногда не устаканивается, но это будет беда для его взвода, не для нашего.

— Ты уверен во всем этом, Дырокол?

— Угу. Помнишь кулака Гамета? Слушай. Все путем. Надо проверить оружие. В последний раз.

Моак спрятал нож. — Ладно. Хорошая идея. Давайте.

В двадцати шагах Мертвяк потянул командира за куртку: — Умно. Вы точно проигрывали. А тут клятая Конфузия… Сержант, я поражен.

Бальзам уставился на этого человека. Да кто он такой? О чем бормочет? На каком это языке, а?

— Не хочется, — буркнул Замазка, бросая ломоть хлеба. Тут же подскочила собака, схватила еду и убежала. — Мне дурно.

— Ты не один такой, — ответил Навроде. — Я туда же, если хочешь знать. Мы саперы. Легко сказать! Мы должны заложить заряды, то есть бежать с долбашками и хлопушками по неровной земле, перескакивать кучи мусора — и все это, верно, под огнем со стен. Потом что? Подойти к стенам — Худ знает, чего на нас выльют или скинут сверху. Кипяток, масло, горячий песок, кирпичи, помои, лохани с дерьмом. Значит, под эдаким ливнем заложить припасы, капнуть кислоту на воск — слишком много, и мы все летим вверх тормашками. Дюжины саперов, и если один ошибается, или какой кусок камня падает на снаряд — бабах! Спросишь меня — так мы уже мертвецы. Отбивные с кровью. Завтрак для местных ворон, вот и всё. Пошлешь письмецо моей семье, а? Навроде порван в клочья под И'Гатаном, и всё. Не надо мерзких деталей. Эй, куда ты? Боги, Замазка, ты решил драпануть? Нет? Возьми нас Худ, какая гадость. Эй, Балгрид! Смотри! у целителя кишки ослабли!

Геслер, Смычок, Каракатица, Правд и Пелла сидели у гаснущего костерка, попивая чай.

— От ожидания они разум потеряли, — сказал Геслер.

— Мне тоже плохо перед боем, — признался Смычок. — Холод пробирает, все внутри опускается. Всегда так, не привык.

— Но когда всё начинается, ты берешь себя в руки, — отозвался Каракатица. — Мы так умеем, потому что бывали в деле. Мы берем себя в руки, мы знаем, как брать. А большинство тех солдат ничего еще не видели. Они сами не знают, что сделают, когда начнется бой. Они так напуганы, что свернутся в клубок, как чертовы трусы.

— Большинство из них. Это возможно, — сказал Геслер.

— Ну, я не уверен, сержант, — вмешался Пелла. — Видывал я много солдат в Черепной Чаше. Когда начался мятеж — ну, они сражались, и сражались неплохо, если подумать.